Аналог (СИ) - "Вес На" - Страница 23

«Все. Приехали. Куда только я приехал? Всю жизнь относился к себе с предвзятым мнением, дал себе некий особый статус. Нет. На моем месте может быть любой. Любой из тех пацанов на остановке, возможно, более готов морально...»

— Ну, пошли, приемыш... — не глядя на Александра сказал генерал и вышел во влажную июльскую ночь.

Сидя в мягком, давно знакомом диване, Петров придался воспоминаниям.

Далекая страна, знакомый, но не родной язык, смуглый улыбающийся мужчина.

— Меня послал твой папа, он ждет тебя, — в каждом слове слышатся нотки южного солнца.

Дни, ночи — понимание того, что папа не присылал этого человека. Страх. Отец, возникший в светлом проеме темницы. Душная постель, мамины глаза и тихие голоса папы и дяди Игоря. Понимание и решение. Решение стать, как отец, чтобы никто никогда не мог причинить вред детям России, ее гражданам, его стране — России!

— Когда — же Саша, я тебя потерял? — Как приговор воспоминаниям возник вопрос генерала.

Петров молчал. В его душе, словно кошки нагадили — на ровные, прямые истины и нестерпимо завоняли изгибы сомнений.

— Молчишь?!

Игорь Матвеевич сел на высокий стул.

— Тогда скажу я. По результатам исследований тебе ввели Гедопротон, который является нашей разработкой, как тебе известно. Пробы, взятые у тебя, показали, что введённый Гедопротон был соединен со скополомином, что до сегодняшнего дня считалось невозможным и ненужным в принципе. Гидропромид в составе жидкой разно-заряженной плазмы, которая само по себе обладает в сотню раз большим и точным эффектом — это бессмысленно. Но, гедопротон обладает таким свойством, как замещение личности, что может вызвать полную потерю самосознания объекта, а в том препарате, что вкололи тебе — этого эффекта нет!

В чем, в чем, а в глупости тебя обвинить нельзя. Ты ведь понимаешь, к чему я клоню?

— Да, — согласился Петров, — Невзоров жив и работает на штаты.

— Есть, конечно, доля вероятности, что оба эти утверждения не верны, но... — Генерал посмотрел на Петрова взглядом полным сочувствия, теплоты и бесконечной пустоты. Этот взгляд знают все, у кого есть основания быть обвинителями в верховном суде по делу Смерти... — Светлана Лазарева, найдена сегодня в своей квартире мертвой. Свидетель видел, как она в состоянии алкогольного опьянения возвращалась домой около девяти часов вечера. Ее сопровождал мужчина, который видимо, завел ее в квартиру и вышел буквально через пару минут. Установить его личность не удалось, но вполне очевидно, что в это время Лазарева уже приняла смертельную дозу наркотиков. Откуда она шла, кто был с ней — тот, кто действительно хотел помочь и довел девушку домой, или убийца; нам не удалось установить.

— Я же сообщил Вам, что подозреваю ее, еще около восьми! Неужели за час невозможно было ее найти! Оказаться хотя — бы у дома! Я же дал адрес!

— Саша, — генерал все еще смотрел с сочувствием — тот адрес, который ты дал не единственное ее жилье. По указанному тобой адресу выехала группа, но меня не оставляло чувство, что мы все еще на шаг позади и я связался с ГРУ. Так и выяснилось, что у нее два жилья. Мы приехали на место буквально, через двадцать минут, после того как ушел неизвестный и через десять минут, как она перестала дышать. Могу сказать, что мы приложили максимум усилий, чтобы она жила! И это, как ты понимаешь не только спасение жизни, а спасение ценной информации! Так, что было сделано все возможное. Сейчас проводятся вскрытие, исследования, расследование...

Теперь о главном. Расскажи, как так получилось, что сын героя своей родины, сам патриот своей страны — пошел на сделку с совестью? Так же мне интересно, за сколько ты продал — родину, отца, мать, меня?

Петров ждал этого вопроса еще в кабинете, но генерал решил по — другому.

— Игорь Матвеевич, можете думать, что это предательство. Но в моем понимании это восстановление справедливости!

— Интересно! Что в твоем понимании справедливость?

Генерал слушал Александра.Он рассказывал о своем детстве, отце, матери. О своей обиде. Его отец исчез в Германии, когда Саше было пятнадцать лет, через два года погибла его мать. Все, что осталось Саше — это воспоминания о разных странах, в которых он жил со своими родителями и московская квартира. Сначала спепцобучение, затем служба заменили ему семью и друзей. Когда Игорь Матвеевич предложил перейти Петрову в ФСБ, Саша согласился. Потому, что уже тогда чувствовал, как его идеалы стали уменьшаться, а трещины неверия пронзили монолит принципов.

Возник человек, который предложил за информацию о месте нахождении изобретателя телеканала обратной связи, рассказать, почему погибли его родители. Еще Петров рассказал, как догадался, что Света и была вербовщиком. Именно после знакомства с ней у него возник план мести, но его внезапная смена работы — делала его бесполезным.

Петров замолчал. Генерал ходил по комнате, заложив руки за спину. Остановившись у окна — с тяжелой портьерой он обернулся и смотрел на Александра. Петров глаз не прятал.

— В этом моя вина, — вдруг сказал генерал, — дело в том, что я не знал, как тебе сказать. Тот случай, когда тебя взяли в заложники, действительно хотели повлиять на твоего отца... Точнее на меня.

Петров бешено прокручивал в голове варианты. Зачем ему нужна эта ложь? Чтобы заставить подчиненного выдать врагов? Чтобы сломать, надавив на инстинкты? Чтобы вызвать панику?

— Я понимаю твои чувства, но пойми и мои. Мы не могли тебе сказать тогда — у тебя был сильнейший шок. Но я решил уйти в тыл, а сказать правду так и не мог. Твои чувства к тем, кого ты считал своими родителями, потом смерть Александра, а потом и Надя... Пойми, я не мог тебе все рассказать. И еще, чтобы ты не думал — я уверен в тебе. Я уверен, что за желанием найти правду ты не видел те границы, которые перешагнул.

— Я не верю... — опустив голову, тихо сказал Александр.

— У нас много времени. Я расскажу официальную версию, как получилось, что ты в одиночку вел переговоры с врагами. Расскажу о твоих родителях, о себе. Помнишь, я сказал, что это наше с тобой последнее дело? Так вот я подал рапорт и хотел все рассказать раньше, но, честно признаюсь — не решался, а сейчас — это необходимо.

По твоему взгляду полному недоверия и сомнений можно предположить, что мой рейтинг в твоем сознании стремительно падает.

Да, я осознавал, что являюсь для тебя неким забронзовевшим Ильичом, не буду скрывать, мне подобная высокая роль памятника льстила...

О! Мой постамент становится все ниже...

Генерал спрятал руки в карманы брюк, расслабил тренированный корпус, а взъерошенный на затылке вихор добавил облику схожести с уличным повесой.

Петров саркастически ухмыльнулся, но промолчал.

— Понимаешь, Саша, признание собственных слабостей делает человека сильнее. Признавшись сам себе в той или иной слабости, ты будешь бороться. Если же станешь прятаться — отрицать, они покорят тебя полностью и без остатка.

Только признав страх, можно не опуститься до трусости, только осознав влияние лести, можно побороть тщеславие, только признав жажду мести можно побороть многие грехи: предательство, наживу и даже убийство...

Последние слова явно относились к Петрову, и ядовитая улыбка мгновенно покинула бледное лицо. Багровые пятна выступили на щеках, кулаки сжались, а ноги произвольно нашли точки опоры чуть шире плеч.

— Отлично, — прокомментировал отец изменения в облике сына, легко заметные опытному глазу разведчика, — для начала разберемся на уровне физической подготовки. Лишнее скопление энергии мешает продуктивной работе моз...

Договорить Игорь Матвеевич не смог. Он намеренно пропустил удар, но сила его оказалась большей, чем ожидал отец от сына. Последний явно отказывался верить в родственные связи и с первых секунд дал понять — схватка будет серьезной, а для большей вескости занес над согнувшейся спиной соперника стул.

Впервые за долгие годы сотрудничества с нагами, Рихард испытывал страх. После расследования проведенного на Земле, оказалось — могущественные вампиры вели двойную игру. Они опередили своего ставленника при отправке Девида Брауна. С самого начала они знали больше, чем Рихард и ждали результата, за которым сам Вечный герой начал погоню гораздо позже.