Хронос. Гость из будущего (СИ) - Митюшин Дмитрий - Страница 15

— Что ты не понял? — мрачно проговорил Таран.

— На фига ты мне впарил эту пигалицу?! — Ян указал пальцем назад.

— У неё прекрасная зрительная память. И не только зрительная. Запоминает огромный объём информации. Закончила Тегеранский филиал академии с отличием.

— Ну так и оставалась бы у себя в Тегеране. Чего её сюда понесло?

— Прекрасный специалист по русской истории…

— У нас самих таких спецов знаешь сколько?

Таран сложил пальцы пирамидкой.

— Каким сам был семь лет назад? Забыл? Теперь лучший опер в Центральном округе, если не во всей Конфедерации. О тебе даже в Союзе и Хартии судачат.

— Палыч, забери. А? Всеми Богами прошу! Давай в следующий раз. А сейчас… Гуляев вернётся, давай его. А? Палыч?

Шеф откинулся на кресле и вздохнул.

— Меня просили оттуда? — Таран поднял вверх указательный палец и скрестил на груди руки.

— Ити-и-ить твою мать! — соскользнув со стола, взвыл Прилуцкий и хлопнул себя по бёдрам. — Она ещё и блатная! Спасибо, Палыч! — он слегка поклонился. — Вот уж от тебя никак не ожидал!

Все в департаменте, да пожалуй, и выше, знают — Прилуцкий терпеть не может блатных и в свою команду никогда не берёт.

— Да погоди ты, Ян! Не кипятись!

Таран поднялся с кресла и подошёл вплотную к капитану.

— Она дочь Бахрама Алиараша Фархади, — тихо проговорил Палыч.

— Да хоть кого…

Прилуцкий запнулся. Брови медленно поползли вверх. Он перешёл на шёпот:

— Полковника Фархади? Того самого?

— Теперь ты понимаешь? ТАКОЙ просьбе я не мог отказать.

Ян вздохнул. Во всём мире помнят подвиг командира спецназа Тегеранского департамента Иранского главка. Десять лет назад американские корпорации транслоцировали в Иран 1914 года диверсионную группу. В состав группы входил сотрудник с коэффициентом Агнихотри чуть более пятнадцать тысяч. Такой уровень позволяет создать новый хроноствол. У самого Прилуцкого, например, тысяча семьсот тридцать пять агни. Тоже немало. Чтоб ускорить формирование ствола и новой истории амерам сначала надо было уничтожить нынешний. Для этого среди оборудования находилось устройство, позволяющее на короткое время в полтора, два раза усиливать уровень Агнихотри человека. Диверсантам почти удалось задуманное. На перехват послали отряд иранского спецназа во главе с полковником Фархади. Полковник принял на себя удар хитроумного устройства, успев ликвидировать суперсотрудника. Бахрам Алиараш Фархади пропал во всех ветвях времени. Будто его и не было. Нет. Не совсем так. Каким-то чудом, память о нём осталась, хотя по всем расчётам и моделям ничего подобного произойти не могло. Сохранились даже фотографии полковника, а не исчезли, как обычно бывает, когда человека «стирают» из всех хроноветвей ствола. Даже дочь осталась в мироздании…

— Возьми её, — мягко произнёс Таран. — Считай, моя личная просьба.

Ян скрипнул зубами.

— Возьми, — Таран положил руку ему на плечо, — как друга прошу.

Прилуцкий вздохнул, подумал пару секунд.

— Палыч, ты меня без виброножа режешь. Ладно.

Таран расплылся в улыбке.

— Спасибо, дружище.

И хлопнул Прилуцкого по плечу. Ян развёл руками.

— Пострадает моя репутация. Теперь будут считать, что я любого блатного возьму.

— Об этом не волнуйся. То, что девочка принята к нам… хм… по просьбе… знают только пара человек в Тегеране и один в Москве. К тому же, она мечтала с тобой работать.

— Что-о-о?! Ну, Палыч!

Ян даже слов не находит.

— Максимыч, — Таран взял друга за плечи, — не бушуй. Девочка хорошая, красавица.

— Мне не красивая мордашка нужна, а опытный сотрудник, — буркнул капитан.

— Договорились? — подполковник отпустил Прилуцкого и протянул руку ладонью вверх.

Капитан почесал стриженный затылок и схватил твёрдую ладонь друга.

— Но, — он поднял указательный палец, — Палыч, до первого косяка.

— Кто не ошибается, Ян? Тот, кто ничего не делает. У самого помнишь, сколько косяков было? То-то же. Как у вас с Милой? — сменил тему Таран.

Прилуцкий махнул рукой и отпустил ладонь шефа.

— Да никак. Расстались. У неё новый ухажёр, замуж собирается.

— Дурак ты, Максимыч, — покачал головой подполковник. — Такую женщину потерял.

— Знаю. Сам виноват. Но ты подумай, Палыч. Я? Женат? Чушь! С моей-то работой!

Таран лишь махнул рукой.

— Да ну тебя! Иди.

Капитан вышел. Девчонка отскочила от портала. Подслушивала, пигалица? Да на здоровье! Тут такая звукоизоляция, дай Боги. Но припугнуть стоит.

— Подслушиваешь, лейтенант! — Ян сверкнул глазами.

— Никак нет, господин капитан! — девчонка вытянулась по стойке «смирно».

Комбинезон выгодно облегает стройную девичью фигурку. Ян на мгновение покосился на упругую молодую грудь и снова взглянул в горящие серые глаза.

— В общем так, младший лейтенант, остаётесь в моей группе…

Губы девчонки расползлись в широкой улыбке. На фоне загорелого лица обнажились великолепные белые зубы… Да какой загар? Она же персиянка. Стоп! Не о том думаешь, капитан!

— …до первого, самого маленького косяка. Всё ясно?

Девчонка, лучась от счастья, кивнула и, спохватившись, снова вытянулась в струнку:

— Так точно, господин капитан! Разрешите идти!

— Да, — хмуро бросил Прилуцкий.

Он уже почти повернулся, чтоб уйти, как девчонка учудила.

— Господин капитан, Ян Максимович, — шагнула вперёд, легонько положила руки на плечи, поднялась на носки и чмокнула в щёку. — Спасибо. Простите!

И умчалась. Ян проводил взглядом хрупкую стройную фигурку. Когда лейтенант скрылась в боковом коридоре, раздался радостный девичий визг:

— Бали-и-и![17]

— Тьфу ты! Пацанва! — выругался Прилуцкий.

15 (28) июня 1917 года.

Расположение русских войск,

г. Тысменица.

Предложение нового знакомого не то, чтоб не понравилось. Наивно как-то. В контрразведке же не полные ламеры. Рассказать, как есть? А поверят? Австрийский майор, походу, поверил. Или нет? А Роман? Непонятно, но подпоручик посоветовал фильтровать базар.

Вскоре нарисовался отправленный Агафоновым куда-то вперёд казак. Вновь пришлось ползти под колючкой. Тут тоже местами валяются трупы. Наткнутся на одного в австрийской форме. Отвернулся. Запах гниения уже не так сильно долбит мозг. Притупился. Но вид полуразложившихся, исковерканных тел вызывает тошноту.

Подползли к окопам. Их встретили тепло. На Тоху уставились с любопытством и недоумением. Хорошо, ещё не рассвело. Юниты Агафонова прикрыли его собой от излишне любопытных глаз.

Дежавю. Всё повторяется с мелкими деталями.

Казак притащил какой-то свёрток и протянул программеру. Рядом опустились сапоги.

— Надевайте, ваше благородие.

Тоха развернул. Внутри оказались брюки и рубаха военного образца без погон. Быстро скинув «шузы», грязные шорты и рубашку, остался в одних труселях. Юниты с интересом вылупились. Ткань принесённой одежды немного неприятная для голого тела. Деваться некуда.

Повозился с портянками. С помощью молодого ефрейтора кое-как намотал. Сапоги пришлись впору. Казак, что принёс новые шмотки, собрал Тохины тряпки и пообещал сжечь. Программер попытался было возразить, но Голицын сказал: «Так надо», и Тоха заткнулся.

Кляп изо рта пленника уже вытащили. Где-то раздобыли телегу, куда усадили майора. По бокам от него разместились двое казаков. Попаданец по-английски обратился к фон Лукасу:

— Простите, что не сдержал слово. Меня самого выкрали.

Австриец гордо промолчал. Ну и хрен с ним.

— За что вы попросили у него прощения? — поинтересовался Голицын.

— Я дал слово дворянина, что не попытаюсь бежать.

— Понятно.

Голицын, подпрыгнув, уселся на телегу с другой стороны от майора, рядом примостился Агафонов.