Адская свадьба (ЛП) - Уорд Дж. Р. - Страница 2

Он всегда мог прочесть ее мысли.

Например, сейчас? Она мысленно кастрировала его и выбросила яйца в мусорку под раковиной.

— Просто скажи, куда ехать, — выдавила она Музу.

Оставив вопрос без ответа, Дэнни отклеился от столешницы и направился к выходу. Ее «Субару Аутбэк» был припаркован рядом с его грузовиком, и, обойдя «японца», он устроился на пассажирском сидении.

Когда Энн вышла на улицу и увидела его, то застыла на крыльце и одарила таким взглядом, словно ее подмывало взорвать собственную тачку.

Боже, какая же ты красивая, — подумал Дэнни.

Забавно, на правильной женщине обычные треники, черная флисовая кофта и кроссовки «Брукс» превращались в бальное платье и шпильки. К черту Дендру и ее сережки с фальшивым цирконием, тонну парфюма, накладные ресницы и лифчики с поролоном. Энн была естественной во всем: от волос, выгоревших на солнце, стянутых в хвост и открывающих ее чистое лицо, до ее запаха — смеси мыла и шампуня… чтобы отправить в нокаут, ей не нужно было прикладывать усилия.

И, к слову о нокауте: объект его страсти и обожания подошел к машине и резко дернул дверь на себя.

— Какой же ты засранец.

Он вскинул руки.

— Я просто хочу помочь. И я поддерживаю движение за права женщин.

— Черта с два. — Сев за руль, она снова одарила его злым взглядом. — У меня была отмазка, а ты толкнул меня под автобус.

Дэнни улыбнулся.

— Да ладно, ты не можешь пропустить эту драму. Адская свадьба — нечто среднее между UFC-боем[3] и тем показом мод, которое Дендра заставляет его смотреть, когда Муз ночует здесь.

— «Скажи «да» беспорядку».

— Так оно называется? И, серьезно, ты же не думаешь, что я там буду мучиться в одиночку?

— Так и думаю. — Она закрыла дверь. — Муз — твой сосед…

— Он в твоей бригаде…

— …я тут вообще не при делах…

— …поэтому будет странно, если ты не придешь…

— …и, что важнее, Дендра меня на дух не переносит.

— …и Дендра никого не любит.

Они закончили одновременно. Потом Энн положила руки на руль и обмякла. Посмотрев на него, она покачала головой.

— У меня была отмазка на миллион, а ты все испортил.

Взгляд упал на ее губы прежде, чем он успел остановить себя. Чтобы прикрыть свой косяк, он рассмеялся.

— Как я уже сказал, мы вдвоем на этой подводной лодке.

— Даже если придется притворяться феминистом, по всей видимости.

— Эй, я люблю женщин.

— Да я в курсе, репутация идет впереди тебя.

Дэнни нахмурился и посмотрел на нее.

— И что это должно значить?

— Ну вот зачем ему жениться на ней? Впервые встречаю настолько деланную даму…

— Энн. К чему был твой выпад?

Она перевела на него взгляд.

— Дэнни, да брось. Я знаю, что ты пытаешься скрывать это от меня, ведь я единственная девчонка в команде, но твои подвиги всегда являлись главной темой для обсуждений, буквально легендой.

— Это не так.

Включив заднюю передачу, она извернулась, чтобы посмотреть назад.

— Ты знаешь, что это правда. И, слушай, я не осуждаю. Твоя личная жизнь меня не касается, это во-первых, и во-вторых, мне не очень-то интересно. Но не пытайся играть в скромного пенсионера.

Когда Энн нажала на газ и вывезла их по узкой дорожке, которая пролегала параллельно небольшому дому на две квартиры, флисовая кофта очертила все ее округлости, а эти легинсы подчеркнули мускулы ее бедер. И, отмечая каждую ее особенность, он думал, что это безумие, но до встречи с Энн он даже не осознавал, что у него был свой любимый тип женщин.

Как выяснилось, его торкало от серьезных, прямолинейных спортсменок с такой же рабочей этикой, как и у него.

— У меня нет подружки, — пробормотал он.

— И слава Богу, иначе сделал бы ее дурой, изменяя направо и налево. — Энн сделала разворот в три приема и вывернула на улицу. — Повторюсь, меня это не касается. Так, куда мы движемся?

Мы — никуда, подумал он. Черт возьми, никуда мы не движемся.

— «Аренда смокингов у Майка», вниз по Честерской и на Главную. — Он пристегнулся, чтобы не схлопотать штраф. — И твое мнение обо мне в корне ошибочно.

— Я же сказала, это пустое. — Энн нажала на газ, отчего его вжало в сиденье. — Меня волнуют две вещи: насколько хорош ты в тушении пожаров и отсутствие жалоб…

— Просто потому что я сходил на пару свиданий…

— Так ты называешь секс с администратором в подсобке парикмахерской?

— Это было полгода назад. — И речь шла о Дендре, но об этом говорить не стоит. — И прежде чем ты вспомнишь День независимости, это не я трахался на той платформе посреди парада.

Она перевела на него взгляд.

— Нет, все же ты…

— Это был не я, — отрезал он. — Это был Дафф. Не приписывай мне дерьмо, к которому я не имею никакого отношения.

— Почему ты отчаянно оправдываешься?

— Потому что ты называешь меня кобелем, и мне это не нравится.

— Прости.

Скрестив руки на груди, Дэнни уставился в боковое окно. Нет ничего хуже ловушки, сотворенной своими руками, но правда в том, что с тех пор, как Энн надела футболку их пожарной части, щеголяя поведением а-ля не-беру-пленных, все остальные женщины стали выглядеть для него подобно пачке «Клинексов». К несчастью, прошлые похождения напоминали разогнавшуюся тачку, которую не остановят простые тормоза: хотя он изменился, нельзя было отрицать то, кем он был раньше, и слухи о нем.

Перебирая былые ошибки, Дэнни вспомнил, почему ненавидит свободное время. Оно ведет к бесконечным рассуждениям, и последнее, что ему нужно, — время на мысли о нереальном. О том, что он никогда не узнает, каково это — прикасаться к Энн Эшберн. Какова она на вкус. Как она выглядит, когда просыпается и когда засыпает.

Эти четыре дня до нелепой затеи Муза загонят его в пучину депрессии.

«Аренда смокингов у Майка», дыра, заваленная полиэстеровыми костюмами под завязку, располагалась между «Данкин Донатс» на углу и цветочным магазином — с другой стороны. Припарковавшись на противоположной стороне дороги, Энн посмотрела на часы на приборной панели и с облегчением обнаружила, что у них в запасе целый час до закрытия магазина в пять.

— Не хочешь перекусить? — спросила она своего придурочного пассажира. — В тренировочной сумке остался злаковый батончик.

— Я в норме.

— Нет, ты голодный. — Она запустила руку в найковскую сумку. — Вот. Съешь, пока не покусал кого-нибудь.

Когда она протянула ему батончик, Дэнни уставился на нее. Его глаза были голубыми, как осеннее небо, настолько яркими и пронзительными, что становилось больно подолгу смотреть в них, а его ресницы — такими же черными и густыми, как его шевелюра. Казалось, он обгорел на солнце, но на самом деле цвет его лица объяснялся событиями прошлой ночи. Октябрь в штате Массачусетс бывал холодным, и они в четыре утра тушили пожар второй степени в кампусе Нью-Брана. Их обдало водой из шлангов, которая, благодаря температуре в ноль градусов Цельсия, превратилась в обжигающе-холодный дождь.

— Ты составила обо мне ошибочное представление, — сказал он.

Энн отвела взгляд.

— Вообще никакого представления. Как и положено. Мы работаем вместе.

— А если бы не работали, что тогда?

Казалось, весь воздух высосали из «Субару», и Энн ощущала тело Дэнни так, будто непосредственно прикасалась к нему: иногда, каким-то образом простая близость ощущалась как полноценный контакт, а скрытый подтекст, который — как она всегда убеждала себя — был иллюзией с ее стороны, сейчас превратился в химию, неожиданную… и неизбежную.

— Если бы да кабы — пустая трата времени. — Ее голос стал нереально хриплым. — Абсолютная трата…

— Все равно, ответь на вопрос.

Но не было никакого вопроса, — подумала Энн. — Было приглашение, которое я едва ли смогу отвергнуть.

Выругавшись про себя, она бросила батончик ему на колени, открыла дверь и вышла из машины.