Опасные иллюзии - Эльденберт Марина - Страница 13

– Пусть она побудет у тебя. – Эванс вложил подвеску в ее руку и добавил, предупреждая возможные возражения: – Я отлучусь на несколько часов.

Лорин скептически фыркнула и забрала вещицу.

– Я так понимаю, выкинуть ее нельзя?

– К сожалению.

Они распрощались до вечера, и Риган отправился заниматься делами насущными, то есть разбираться с путями отступления для Уваровой. Когда он пришел к ней за документами, она только вернулась с пробежки: Джонатан уже раздобыл ей спортивный костюм и кроссовки. Они вообще на удивление быстро подружились – и это при том, что Хартстридж никому не оказывал исключительных знаков внимания. Чудеса да и только!

Связи приходили с годами: ходы-выходы, пути отступления, варианты устройства на новом месте, все по отработанной схеме. Документы сделали за пару часов, и Риган понимал, что их с Уваровой совместное приключение подошло к концу. У нее появилось другое имя, другая жизнь, и пока непонятно, насколько все это затянется. Хотелось бы верить, что она справится и не выдаст себя. Измененные, регулярно менявшие маски и времена, в переездах и постоянных начинаниях с нуля не видели ничего необычного, но для простой женщины, у которой работа, фитнес и семья по графику, – такое из ряда вон. Теперь все зависит только от нее, но будет жаль, если дамочку найдут и прикопают. Риган не отказался бы провести с ней пару недель на Кубе, когда все закончится.

На подъездной дорожке Эванс-Холла стоял еще один автомобиль. Риган, знающий толк в машинах, сразу оценил размах. «Роллс-Ройс Фантом» – дорогая тачка весьма старомодного вида. О ее владельце навскидку можно было сказать, что он позер, хотя неплохо разбирается в предмете. Сам Риган предпочитал спортивные авто, но сразу отметил вкус незваного гостя.

Недолгий путь до кабинета и объяснения Джонатана прошли мимо – он думал о том, что этому типу потребовалось от него именно сейчас, и не находил других причин, кроме злосчастной штуковины. В Эванс-Холле так было всегда: то густо, то пусто. То тишь да гладь, то все вверх дном. Предположить, что подкатить на такой машине мог случайный гость, не давал бесценный жизненный опыт.

Мужчина в элегантном костюме небрежно листал «Таймс» и отложил газету сразу, как только увидел Ригана. Он поднялся навстречу – высокий, вальяжный и самоуверенный, с едва заметной проседью в темных волосах, тяжелым взглядом светлых глаз и квадратной челюстью.

– Александр Ромашов. – Сила и превосходство, что прозвучали в голосе, отразились и в протянутой вниз ладонью руке. На лице застыл отпечаток снисходительности, как будто само его появление способствовало падению ниц и биению лбом о землю в экстазе. Риган, не пожимая руки гостя, обошел стол и удобно устроился в кресле. Не ожидал он, что так быстро встретится с одним из тех, кто охотится за подвеской.

– Хрена с два он добрый, Александр! – Риган усмехнулся. – Зачем вам ключ?

Покровительственное выражение в глазах посетителя на мгновение сменилось раздражением, а затем весельем. Этот тип либо не знает, с кем связался, либо знает очень хорошо. Второй вариант Ригану совсем не нравился.

– Обойдемся без предисловий, меня это тоже устраивает. – Ромашов вернулся в кресло, не дожидаясь приглашения. Сцепив пальцы в замок, он насмешливо посмотрел на хозяина. – Вы наверняка не знаете, что существует еще один Город.

Риган с трудом удержался от весьма красочного ругательства – он действительно не знал. Археолог Бертран Ламбер вышел на след Древней цивилизации в конце девятнадцатого века. Ученый обнаружил первые упоминания о ней и ключ на Мальте, но довести дело до конца не успел: его благополучно отправили к праотцам. Дочь Бертрана Ив и севшую ей на хвост команду лже-археологов – орденцев под командованием Тома Дюпона – долгие годы поисков привели на раскопки неподалеку от Ираклиона. Никто не упоминал о другом Городе. До настоящего дня.

– Продолжаем разговор?

– Продолжаем. – Риган выдвинул ящик стола, чтобы убедиться, что пистолет на месте.

Уверенность нежданного гостя не давала ему покоя. По всему выходило: Ромашов знал, кто перед ним, но вел себя так, словно у него в запасе было несколько весомых козырей. Как знать, на что он ставит…

– Замечательно. Тома Дюпон долгое время расшифровывал найденные в первом Городе письмена. Он вел дневник, в который записывал все, что считал важным, а после передал его в надежные руки. Так мы узнали о том, что есть еще один Город.

Риган опустил взгляд: не хотел, чтобы Ромашов заметил просыпающегося внутри его зверя. Одного имени Дюпона хватило, чтобы сквозь приглушенную боль воспоминаний начала продираться злая, первобытная ярость. Орденец использовал Ив, потому что она была дочерью Ламбера. Только она могла прочитать шифры отца и сделать это быстро, поэтому Тома вцепился в нее как клещ: оформил опекунство, прикрывался благими намерениями, сыграл на ее страсти к приключениям, любви к отцу и желании закончить дело всей его жизни. Ив действительно верила, что Дюпон хочет того же, и привела его к Городу. Тома получил смертельное оружие против измененных – захоронение металла, и ему было безразлично, что невинная девчонка может пострадать.

– Город нашли, но открыть не сумели. Среди заметок Дюпона обнаружились эскизы пропавшего ключа, за которым тоже пришлось побегать.

У Ригана едва уловимо дернулся уголок губ.

– Кто вы и на кой вам сдался чертов Город?

– Скажем так, в нем сокрыты знания, обладание которыми стоит целого состояния, но довольно откровенности. С моей стороны ее было достаточно. Ваш черед, Эванс. Хотите работать на меня?

– И что взамен? Как видите, я не бедствую.

– Во-первых, останетесь живы. Вы и все, кто в этом доме. Во-вторых, получите доступ к тайнам, о которых и помыслить не могли.

– Вот даже как… – Риган приподнял брови. С каждой минутой этот разговор и собеседник нравились ему все меньше и меньше. – Если вы так уверены в себе, зачем вам нужен я?

– Вы были под Ираклионом.

Риган кивнул, чтобы скрыть замешательство. Нужно было выиграть время, подумать, но мысли метались, как обкурившиеся подростки по парку развлечений от одного аттракциона к другому. Ромашов узнал его имя не из телефонного справочника или светской хроники. Неужели Дюпон, чтоб ему гореть в аду, написал о нем в своих мемуарах? Ромашов знал о его прошлом, но позволял себе снисходительный тон и угрозы. Да, Риган был под Ираклионом, но, если у них дневник Тома, его знания им без надобности. Ромашов держится так, будто по щелчку пальцев может разнести весь дом в щепки, но почему-то сидит и уговаривает его. Нет, что-то тут определенно не так.

– Договорились! – Риган расслабленно откинулся на спинку стула, а затем быстро выхватил пистолет и направил на посетителя. – А теперь поговорим откровенно. Зачем я вам нужен на самом деле?

В грудь ударил порыв невесть откуда взявшегося ураганного ветра, за спиной раздался звон разбитого стекла. Ригана отшвырнуло назад вместе со стулом и приложило о стену, оружие выпало из его руки и отлетело в сторону. Сквозь грохот и шум он услышал нарастающий рокот, как если бы сидел в открытой кабине вертолета. Уши заложило, а сила, бушующая вокруг, превратила кабинет в хлипкую хибару. Мебель поднималась в воздух, шла трещинами и крошилась, окна и стеклянные дверцы осыпались осколками. Сам Риган чувствовал себя зажатым между стеной и могучим невидимым прессом, который давил на грудь с такой силой, что невозможно было вдохнуть.

– Очень глупо, – произнес Ромашов и наконец поднялся с единственного уцелевшего стула. – Нужно было сразу вам показать, что мир даже самого богатого человека тоже может быть слишком маленьким.

Дверь распахнулась, и в кабинет рыжим вихрем влетела Лорин: расширенные глаза, побелевшие губы – такой напуганной Риган видел ее впервые, но помочь ничем не мог. Невидимая гигантская рука продолжала удерживать его над полом, вдавливая в стену. Конфетка бросилась к нему, Ромашов ухмыльнулся, вскинул руку и… ничего не произошло. Давление на грудь ослабло, Риган глубоко вдохнул, сполз по стенке и закашлялся. Самоуверенное выражение сошло с лица новоиспеченного фокусника, как лавина с горы – стремительно и неотвратимо.