Долг чести (ЛП) - Карью Опал - Страница 2

Он присел на край своего стола, скрестив руки на груди.

Ее сердце громко стучало, а мышцы груди болезненно сдавило. Что именно он намеревался с ней сделать? Она была наслышана, что чиновники этих маленьких стран заключали людей под стражу на многие годы из-за непреднамеренных проступков. Она представила себя в грязной тюремной камере, и как будет делить объедки с крысами.

‒ Но я не могу позволить себе быть настолько жестоким по отношению к женщине. ‒ Его угольно-черные глаза следили за ней.

Она вздохнула с облегчением. Никогда в жизни она не намеревалась использовать свою принадлежность к слабому полу как преимущество, но именно сейчас не испытала по этому поводу никаких угрызений совести.

‒ Что...? ‒ заикаясь, спросила она, поэтому откашлялась и попыталась спросить снова. ‒ Что вы намереваетесь со мной сделать?

Он долгое время смотрел на нее, а затем его взгляд скользнул от ее щеки к груди. Она подняла руку к верхней пуговице рубашки и начала теребить ее, по крайней мере, она все еще была застегнута.

Капелька пота медленно стекла по ее шее. Словно дыхание огня, обжигающего ее кожу, его взгляд неотрывно следил за тем, как эта капелька проложила дорожку к ложбинке и скрылась между ее грудей. Его взгляд остановился на ее округлостях, выглядывающих в вырезе. Он производил на нее такой эффект, словно действительно гладил рукой ее груди. Ее соски затвердели и стали выделяться через тонкую ткань.

Вдруг она осознала, насколько подавляюще мужественным он был, и какой уязвимой была она.

Его взгляд переместился на ее лицо.

‒ Чтобы расплатиться за свое бесчестие, ты будешь служить мне.

‒ Что вы подразумеваете под «служить»?

‒ Будешь согревать мою постель. Сегодня, и столько последующих ночей, сколько я пожелаю.

Она моргнула.

‒ Я... могу попросить прощения у вас?

‒ Можешь, но я ведь не прощу. Ты оскорбила меня и заплатишь единственной валютой, которая у тебя как у женщины есть. Телом.

Ее желудок болезненно свело, а руки стали дрожать. О боже! Этого не могло произойти в действительности!

‒ Вы же не имеете в виду...

Его страстный взгляд подтвердил страшные мысли девушки.

‒ Но это же варварство. ‒ Хотя от одной лишь мысли о том, что этот мужчина заключит ее в объятья, а губы будут вкушать ее уста, ‒ по ее телу пробежала дрожь возбуждения.

‒ Оскорбления никоим образом не улучшат твою участь.

‒ И как долго вы собираетесь... удерживать меня здесь?

‒ Когда Дия вернется, а я получу все необходимые ответы. Если ты лишь немного помогла ей, тогда я посчитаю, что долг чести оплачен и отпущу тебя. Если же выяснится, что ты помогла похитить ее, тогда все изменится в худшую сторону.

‒ А если она не вернется?

Выражение его лица стало опасным.

‒ Тебе лучше надеяться, что она вернется, ‒ прорычал он.

Анжелика вскочила на ноги и сжала руки в кулаки, опустив их вниз.

‒ Кажется, вы не понимаете, что жертва здесь ‒ я.

‒ Молчать.

Очевидно, что он не собирался ее слушать. Страх пронзил ее, сплетаясь со злостью от того, что все было так несправедливо. Должен же был быть какой-то выход все исправить.

Она взирала на него.

‒ Это смешно. У меня есть права. Я незамедлительно требую встречи с канадским послом, ‒ заявила она, насколько было возможно, властно.

Она промаршировала через комнату к входной двери и распахнула ее. Два очень крупных мужчины устрашающего вида повернулись и уставились на нее. По их виду было понятно, что не стоило даже и пытаться. Она сделала один шаг вперед, и они напряглись. Она посмотрела на длинные мечи, расположенные в ножнах на их поясах. Конечно же, им даже не придется их вытаскивать. Все, что им придется сделать, ‒ это подхватить ее руками и поставить туда, куда заблагорассудится.

‒ Они не позволят тебе уйти, пока я не прикажу.

Она повернулась, чтобы посмотреть на мужчину у стола.

‒ И я не позволю тебе покинуть мой дом, мою страну, пока не расплатишься с долгом.

Она с трудом сглотнула комок, который образовался в горле.

ГЛАВА 2

Он подошел к ней, от чего Анжелика словно застыла.

Он что, хотел воспользоваться ею прямо сейчас? Здесь? С каждым шагом, с которым он приближался к ней, ее сердцебиение ускоряло ритм, пока стук сердца не начал отдаваться в ушах, требуя, чтобы она сбежала. Так что ей пришлось подавить в себе этот порыв.

Анжелика сделала глубокий вдох и крепче вжалась ступнями в пол, отказываясь от мысли о побеге. Даже если бы она и хотела это сделать, бежать было некуда.

Она все более остро ощущала, что расстояние между ними сокращалось. Когда он остановился, будучи в пределе ее досягаемости, то обхватил своими длинными сильными пальцами ее предплечье.

Желудок свело. Господи, она была не готова к этому.

Его взгляд остановился на ней, и он притянул ее к себе. Девушке катастрофически не хватало воздуха, а ее сердце бешено колотилось в груди, как у загнанного в клетку зверя, обезумевшего от страха. Он протянул руку к другой руке. Анжелика напряглась, ожидая, что сейчас он возьмет ее вторую руку и притянет к своему телу, но он не сделал этого.

Он отошел к огромной деревянной двери позади нее. Та со щелчком закрылась, и он потянул Анжелику к стулу. Ее ноги были словно ватные, и ей не оставалось ничего, кроме как сесть туда.

Мужчина подошел к столу и нажал кнопку. Через мгновение в комнату вошли две женщины. Обе склонили перед ним голову, когда тот стал разговаривать с ними на языке, которого девушка не знала. Они подошли к ней и взяли за руки. Анжелика попыталась вырваться, но тщетно. Кажется, они были довольно искусны в этом.

‒ Пойдешь с ними. Увидимся за ужином.

Она вздохнула с облегчением. Отсрочка.

Женщины провели ее через выложенные мрамором коридоры с высокими потолками, по широкой винтовой лестнице вниз по нескольким коридорам, а потом через дверной проем в форме арки.

Ее взору открылась роскошная комната с огромной кроватью под балдахином из красного дерева, постельные принадлежности были шелковыми, сапфиро-синего цвета. Зона для отдыха, состоящая из двух плюшевых двухместных диванчиков с обивкой нефритово-голубого цвета и узором «огурцы» и круглого деревянного столика между ними, располагалась в углу комнаты возле большого дверного проема, ведущего на балкон. Солнечный свет наполнял комнату.

Женщины провели ее через комнату и через другой дверной проем, и там она увидела огромную встроенную ванную из мрамора. Одна женщина включила воду, а другая показала жестом Анжелике раздеваться.

Она была в пути десять часов. Ее ноги гудели. Ей было жарко, а кожа покрылась липким потом, и она отчаянно нуждалась избавиться от этих громоздких одеяний. Было бы чудесно принять ванну, но она отказывалась делать это в присутствии зрителей.

Она указала на дверь и сделала несколько движений, показывающих им, что нужно было покинуть комнату, но они отрицательно махнули головами. В конце концов, она скрестила руки на груди, приняв упрямую позу, и взирала на них. Скорее всего, они поняли, в чем было дело, поскольку неохотно отступили к двери.

Как только они вышли, Анжелика вернулась в спальню и осмотрелась. Она подошла к двери и попыталась открыть ее, но та была заперта.

Она вздохнула. Конечно, они могли входить к ней в любое время, но, по крайней мере, они предоставили ей хоть немного свободы. Она сняла свою хлопковую одежду, которая прилипла к влажному телу, сняла белый кружевной бюстгальтер и трусики, и положила их на постель. Мгновением позже она уже пробовала пальцем ноги воду в ванне. Вода была слегка теплой, что было замечательно. Она вошла в ванну и погрузилась в воду. Анжелика вздохнула и откинулась назад, позволив влаге успокоить и снять усталость в мышцах. Она закрыла глаза, потихоньку начиная расслабляться, пока мысли о высоком сексуальном мужчине с угольно-черными глазами, представившемся Кадином, не ворвались в ее сознание.