Карэле Карэле и другие волшебные существа (СИ) - "Векша" - Страница 33

Карэле открывал глаза, тихо выскальзывал из-под одеяла и садился на подоконник, глядя в раскрытое окно. Весенняя ночь, звучащая на тысячу голосов и пахнущая тысячей ароматов, тянулась к нему прохладными пальцами. Карэле прислушивался к своему телу, всё ещё сильному и гибкому, несмотря на возраст, касался ладонью левого подреберья, но чувствовал только нарастающую тревогу.

*

Во второй раз серый человек пришёл, когда на улицах Пата грохотал весенний ливень. Он промок под дождём насквозь – так, что был уже не серым, а чёрным. Но это ему, казалось, нисколько не мешало.

Гость прошёл прямо к стойке, оставив на полу пустой в эту погоду кондитерской грязные следы, и привычно скользнул на стул.

– Чаю, – равнодушно велел он Юте, глядевшей на него, как на ядовитую змею. – И позови господина Карэле.

Девушка молча заварила чай, грохнула поднос о стойку и скрылась за правой дверью.

Карэле вышел через минуту и скучающе взглянул на гостя.

– Опять вы, – вздохнул он. – Не порекомендовать ли вам другую кондитерскую?

– Бросьте, господин Карэле, – отмахнулся серый человек. – В ваших же интересах меня выслушать. Иначе кто знает, с кем я заведу разговор в следующий раз. С вашей женой, с этой глупенькой девчонкой-продавщицей, с любым из ваших соседей… Вам не понравится, если с ними что-то случится. Разве нет?

– А вот и шантаж, наконец, – Карэле облокотился на стойку, разглядывая остро отточенные ногти. – Долго же вы к нему подбирались.

– Я изучаю слова, – гость оставил в сторону чашку и наклонился ближе. – Особенные слова. В своё время я заметил, что у каждого человека есть одно или два слова, которых он не выносит физически. Они… причиняют неудобство. Иногда боль. Исследования показали, что правильно подобранное и вовремя сказанное слово может даже убить. Не сразу, а чуть позже… словно оно запускает в человеке механизм смерти.

– На ком же вы проводили эти исследования? – холодно поинтересовался Карэле.

– О, это самое интересное. На ярких, выделяющихся из общей массы людях. Дело в том, что формулы пока не отработаны. Слишком много переменных, которые нужно учитывать. Я уже полностью изучил технику определения… скажем так, сферы, в которой следует искать ключевое слово. Но дальше приходится двигаться на ощупь. А найти уязвимое место у необычного человека намного проще. Само собой, когда мой учебник будет готов, формулы охватят все человеческие типы. Пока же я работаю с яркими индивидуальностями… такими, как вы, например.

– Значит, вы пишете учебник? Глупо спрашивать, для кого. К счастью, в нашем королевстве не так много организаций, интересующихся оригинальными методами убийства.

Гость значительно улыбнулся.

– Сам… процесс состоит из нескольких моментов. Очень важно время произнесения слова, интонация и, скажем так, волевое усилие, в него вкладываемое. Вы это ещё поймёте… на практике. Я навещу вас на днях – в последний раз, к сожалению. И тогда моя книга пополнится новой интересной главой. А пока, пожалуй, я могу открыть ваше смертельное слово. Не затыкайте уши, без предварительной подготовки оно неприятно, но не опасно. Безнадёжность.

Карэле передёрнуло. Серый человек торжествующе улыбнулся, кивнул ему и направился к выходу. Колокольчики с облегчением звякнули, когда дверь за ним закрылась.

Юта без разрешения высунула нос из-за двери.

– Господин Карэле, он ушёл?

Кондитер кивнул.

– Ну и замечательно, – девушка подошла к стойке, подхватила поднос с посудой и направилась в пекарню. Остановилась на полдороге, с сомнением глядя на чашку, из которой пил гость, бросила быстрый взгляд на хозяина и указательным пальцем брезгливо столкнула её с подноса.

– Что случилось, Юта?

– Чашку разбила, – призналась та без особого раскаяния.

– Молодец, – рассеянно похвалил её Карэле. – А я, пожалуй, пойду наверх. Всё равно уже пора закрываться.

Он непривычно медленно поднялся по лестнице. Гость угадал: ему всегда было неприятно это слово. Но теперь оно словно засело внутри мёртвым ледяным осколком. Кусок льда – идеальное орудие убийства: легко входит в тело, рассекая мышцы и сосуды, и моментально тает в горячей крови, не оставляя следов. Лучше него – только слово, не будет даже крови. Значит, в следующий раз… Интересно, как это – умирать от метко сказанного слова?

*

– О Карэле Карэле, – сказал ему голос в ночи, – а что, если ты оттуда? Из тёмного сна, из этого шумного, быстрого, невероятного мира. Там в металлических клетках надрывно и тонко гудит электрический ветер. Там вылеплены города из серого камня и стали, и люди раздавлены каменной серой тоскою. А что, если ты, ожидая укуса лекарства – укуса, что избавляет от боли и памяти, придумал себя в этом мире, придумал весь мир и себя? Всех тех, кто любил тебя, все пересохшие губы и жадные руки, и вкус поцелуев запретный, солёный и сладкий? Всех тех, кто любил тебя, ждал тебя дома, рассказывал сказки: «Вот Карэле Карэле едет верхом на коте, и синие птицы садятся ему на ладони»?

– О Карэле, – тихо спросил его вкрадчивый голос, – кто это услышал, кто это увидел так явно, что даже глаза закрывать не пришлось? Кто рассмеялся, коснувшись клавишей чёрных, и музыка зазвучала, и чёрные буквы пустились водить хоровод на снегу?

О Карэле, говорит он себе, и узкие длинные пальцы скользят по виску. Какого же дьявола ты сочиняешь подобные вещи. Вот ветер качает цветущие ветки, и серпик луны звенит над крышами Пата, и кровь из прикушенных губ на вкус как вишнёвый сироп. Чего тебе надо ещё?

И он закрывает глаза.

*

Но сразу же, не успев сомкнуть ресниц, Карэле распахнул глаза снова.

– Алли! – позвал он. – Алли! Ты помнишь, как ищут противоядия?

Его жена зашевелилась в темноте, с трудом оторвав голову от подушки.

– Что?

– Как найти противоядие, когда известны свойства яда?

– Определить, к какой точке Колеса относится яд, а потом найти противоположную точку и взять вещество или растение оттуда. Это и будет противоядие. Но почему ты меня спрашиваешь об этом в три часа ночи?

– Потому что он всё-таки меня отравил. Наврал про третий раз, а потом, когда я этого не ожидал, сказал то самое слово.

– Что за слово? – деловито спросила Алли, выбираясь из кровати.

– «Безнадёжность», – неохотно признался Карэле, слушая, как она возится в потёмках. Произносить это лишний раз было неприятно.

Чиркнула спичка. Тени на стенах дёрнулись, встревоженные огоньком свечи. Алли поставила подсвечник на столик у кровати, решительно столкнула одеяло на пол и высыпала карты прямо на простыню.

– Да где же она, – пробормотала Алли, перебирая колоду. – А, наконец-то. Похоже?

– Один в один, – подтвердил Карэле, глядя на рисунок, где в ночной темноте остывало тело, насквозь пронзённое мечами.

– Отлично, теперь найдём противоположную точку. Держи!

Его жена забрала карту с мечами и выложила перед ним другую, на которой человек,едва не падая, тащил целую охапку тяжёлых палок.

– Не очень вдохновляющая картинка, – мрачно хмыкнул Карэле.

– Зато она находится в точности на другой стороне Колеса. Смотри, – Алли одёрнула ночную рубашку и постучала по карте пальцем. – Чтобы отменить действие первого слова, нужно найти второе, которое будет его противоположностью.

– «Надежда»? – с сомнением спросил Карэле.

– Ни в коем случае, слишком банально. Это должна быть противоположность именно для тебя. Поэтому смотри на карту и рассказывай, что ты на ней видишь. Попробуй найти это слово.

– Тяжёлая работа? – предположил Карэле. – Непосильная ноша? Чрезмерная ответственность?

– Хватит перечислять классические значения, – поморщилась Алли. – Я их и без тебя знаю. Ищи что-то своё.

Человек на карте крепко держал груз, хоть ему явно было тяжело и неудобно. Однако, похоже, он был твёрдо намерен тащить его, сколько хватит сил. Карэле удивлённо поднял бровь, а затем рассмеялся. Он хохотал, пока выведенная из терпения жена не кинула в него подушкой.