Каузальный ангел - Райяниеми Ханну - Страница 14

Последнее утверждение было абсолютно достоверным: погибшая сослуживица Миели оставила на Поясе своих детенышей.

— Тем более сейчас, когда Соборность намерена поглотить все, что лежит в пределах орбиты Марса. Вот поэтому я и направился сюда. Но, похоже, все напрасно.

Вздох Барбикена напоминает рев кузнечных мехов.

— Отлично, полковник! Вот это история! А ты славный парень! Возможно, мы еще сумеем кое-что сделать.

Барбикен срывается с места и устремляется к медному глобусу, на котором выгравирована карта старой Земли, вот только наклон оси очень странный — Антарктида оказалась почти на экваторе. Старейшина ловко открывает сферу рукой-манипулятором, достает бутылку с темной жидкостью, три бокала и наполняет их. Его взгляд становится серьезным.

— Имена не имеют значения! Для нас важна лишь сцепленность. Предоставленный тобой спайм производит впечатление. Я по-прежнему заинтересован в сделке!

— Я возражаю, — вмешивается Чехова. — Если предмет, предлагаемый полковником, действительно подлинный и лишь недавно доставлен с Земли, нам необходимо держаться от него как можно дальше.

Барбикен удивленно поднимает брови.

— Вам известно, как пристально наблюдает за нами в эти дни Большая Игра, — продолжает Чехова. — Как вы считаете, что они предпримут, если мы приобретем предмет, возможно, зараженный Драконами?

Барбикен поджимает губы.

— Верно, — говорит он. — Проклятые соглядатаи!

— Большая Игра? О чем это она?

— Охрана зоку! Защищает нас от пространственно-временных угроз, по крайней мере, они так утверждают! Приобрели власть после Вспышки. — Лицо Барбикена мрачнеет. — Они завербовали несколько младших членов Клуба, чтобы те доносили о самых грандиозных проектах! Говорят, что они несут угрозу пространству-времени. Пф! — Он с тоской косится на свой бокал. — Но я должен признать, полковник, что в словах Чеховой есть смысл. В наше время приходится соблюдать осторожность.

Я приглядываюсь к Чеховой. Что за игру она ведет? Или она сама имеет какое-то отношение к Большой Игре зоку? Я еще не готов открыто идти с ними на конфликт, пока не готов. Возможно, придется дать задний ход и попробовать другие варианты. Но и на этот шаг потрачено много сил и времени. Времени, которого у Миели может не быть.

— Старейшина, я должен позаботиться о своих друзьях, — говорю я. — Так уж вышло, что Нарративисты-зоку из города Супра тоже заинтересовались моим товаром. Я думаю, они переправят пулю в Царство и воспользуются ею для создания какой-нибудь драмы в закрытом пространстве, хотя в этих вещах я не очень-то разбираюсь.

Барбикен фыркает.

— Отдать пулю Нарративистам! Это смешно! Фрагмент материи, обработанный ядерным пламенем, созданный ради определенной цели!

— Но мы должны считаться... — пытается вставить Чехова, однако Барбикен заставляет ее замолчать, махнув в ее сторону оружейной конечностью.

— Это же позор — сделать из пули метафору! — ревет он.

Я решаю подлить масла в огонь.

— Нет, в самом деле. Я много слышал об Ганклубе. Разве не ваши пустотные корабли Хокинга помешали Протокольной войне превратиться в настоящую катастрофу? Как я знаю, сравниться с ними в силе может только губерния. И вы хотите сказать, что опасаетесь других зоку, которые считают, что вы играете с огнем? — Я медленно качаю головой. — Наверное, лучше мне связаться с Нарративистами. Похоже, у ваших детишек храбрости больше, чем у вас.

Я обращаюсь не только к этим двоим, я говорю со всеми зоку, которых они представляют в Круге поезда.

— Я предлагаю вам исторический объект, оболочку снаряда, который выпущен из самой большой пушки, построенной в предшествующую Коллапсу эпоху, а вы отказываетесь из-за того, что он может быть грязным? Хорошо. — Я поднимаюсь. — Я буду вести дела с кем-нибудь другим.

Барбикен взмывает в воздух и медленно кружится, не замечая, что его ноги-двигатели прожигают дыры в обшивке кресла. У него крепко зажмурены глаза, что свидетельствует о напряженных раздумьях. Наконец он разворачивается и направляет оружейную конечность прямо мне в лицо.

— Ага! У меня есть идея, полковник! Компромисс! Мы не отступим от внутренней воли зоку! Ведь Чехова у нас эксперт по Драконам! Она исследует объект в Арсенале вплоть до молекулярного уровня. Таким образом будут соблюдены требования безопасности. И все довольны. А?

Все, кроме меня, спрятавшего внутри запасное миниатюрное тело с ЭПР-уровнями, которыми я собирался воспользоваться, чтобы выкрасть из Арсенала свой корабль.

Но я только улыбаюсь и киваю, и тотчас начинаю работать над планом «Б».

Глава пятая

МИЕЛИ И БЕЗДНА

Миели стоит на балконе. Нал головой невероятно огромное бледно-голубое небо с белым шрамом посередине. На лицо падает яркий теплый солнечный свет, но это рассеянные отраженные лучи, собранные гигантским зеркалом в космосе и превращенные в мягкое освещение. Как ни странно, оно напоминает ей об Оорте, о доме.

Но на этом сходство заканчивается.

Высокое белое здание, в котором она находится, построено из округлых, похожих на раковины модулей, изобилующих террасами и балконами. На залитых солнцем площадках сидят или лежат смуглые люди, окруженные ореолами сверкающих камней. Внизу течет канал. Его голубая лента тянется в бесконечность и теряется в дымке где-то далеко-далеко. Над каналом лениво парит золотая гондола на двух пурпурных баллонах. По обоим берегам тянутся аллеи, а здания отделены друг от друга серебристыми линиями. С балкона виден храм с луковицами и шпилями пагод, поднимающийся над пустынным полем темной электронной схемы; ряд коралловых замков; а вдали сквозь серый туман проглядывает город. Еще дальше высится гора с белоснежной вершиной, вокруг которой летают краснокрылые существа, слишком большие, чтобы быть птицами. У горизонта возвышается сооружение, по своему размеру сравнимое с самим небом, — широкая мерцающая металлом арка на тонких белых колоннах. Справа и слева поле зрения ограничено двумя облачными стенами янтарного оттенка.

У Миели начинает кружиться голова. Она никогда не любила планеты: они слишком велики для нее, а здесь небо и горизонт значительно превосходят все, что ей доводилось видеть. Она фокусирует взгляд на голубой ленте канала. Вдоль него движутся сотни зоку в своем истинном обличье — вихри драгоценных камней и тумана сбиваются в группы, словно стаи птиц. Внезапно они напоминают Миели о сне, который привел ее сюда.

В город Супра.

— Не хочешь выпить чаю?

Миели оборачивается. Системы в ее организме активны, но не фиксируют никакой угрозы. В комнату вошла усаги-ронин. Она босиком, а из одежды только потрепанные голубые брюки и простая зеленая рубашка. Здесь она ниже ростом, чем Миели. Цвет кожи напоминает молочный шоколад. Рот слишком широк для такого типа лица, зато глаза большие и ярко блестят. В руках у нее поднос с небольшими чашечками и зеленым нефритовым чайником. Она кивком приглашает Миели вернуться в комнату.

Миели с опаской повинуется. Они находятся в небольшой квартире. На белых стенах висят яркие цветные листы со старинными на вид двухмерными изображениями молодых людей, воплощающих Высших Манаиа^[15]. Здесь нет интеллектуальной материи, немногие предметы мебели изготовлены из дерева и ярких тканей ручной работы. Простота обстановки контрастирует с царящим снаружи безумием. Несомненно, это сделано намеренно.

Усаги-ронин грациозно наклоняется и ставит поднос на маленький столик, а затем и сама, скрестив ноги, опускается на подушки.

— Выпей. Это сэнтя^[16]. Или хочешь поесть?

Миели осторожно опускается на колени: сила тяжести здесь велика для нее, почти такая же, как на Земле. Несмотря на это, она чувствует себя сильной и легкой, а руки и ноги после многодневного восхождения уже не болят. Она одета так же, как одевалась на «Перхонен», — в черную тогу, вокруг щиколотки цепочка из камней, принадлежавшая Сюдян. Внезапно Миели замечает, что держит в руке спасший ее камень зоку — голубой овал величиной меньше ладони, пульсирующий неярким светом и распространяющий слабый аромат цветов. Она кладет камень на стол перед собой.