Академия - Верхова Екатерина Сергеевна - Страница 20

Сейчас мне уже не было страшно. Да и верилось с трудом, что такие небольшие нежные и пушистые создания — довольно серьезные хищники, способные напасть на человека.

— А поскольку передвигаются они стаей, — продолжил Натан, приподнимаясь, — то справиться с ними в одиночку довольно сложно.

Парень шагнул к противоположной стенке с клетками, над которыми летали крохотные обогревающие магические шары.

— А вот это… кхм… недоношенный троглик, ты ведь так нарекла того студента?

Я с сожалением убрала руку от разомлевшего животного и встала, к коленкам прилипло сено. Не обращая на него внимания — само сползет, — я подошла к Натану и заглянула внутрь одной из клеток. Крошечное существо, с половину моей ладошки, абсолютно лысое, а оттого чуть розоватое. Глаза еще не открылись. Троглик выглядел настолько беззащитным и несчастным, что мне тут же захотелось его обнять и окутать своей заботой.

— Нет, его трогать пока нельзя, — Натан меня остановил. — Почувствовав чужой запах, его не признает мать.

Кивнул в сторону одной из клеток.

— По загону они передвигаются свободно, но предпочитают клетки, поскольку они с подогревом. Без возможности самостоятельно полноценно вырабатывать тепло, они впадают в полуспячку, становятся вялыми и, к счастью, неагрессивными. Благодаря Сердцу академии, для каждого животного в загонах создаются идеальные условия.

— А почему он не с матерью? — хрипло поинтересовалась я. Этот несчастный лысый комочек стал занозой в сердце, к глазам даже подступили слезы, которые я изо всех сил старалась скрыть. Негоже принцессе, пусть и второй, переживать из-за такой ерунды.

— У них не сильно развиты материнские чувства, — пояснил Натаниэль. — От матери троглик получает только молоко, и то до определенного момента своего развития — когда у него прорежутся зубы и окрепнут конечности.

— Но этому же явно надо больше, — произнесла я, замечая, что в остальных «детских» клетках сидели троглики с пушком.

— Потому мне и приходится бегать сюда пару раз в день, — ответил Натан, протянув руку вперед. На мгновение мне показалось, что я вижу, как магия пульсирует у него на ладони, сгущаясь в тугой шар. Но как только чары плавными волнами направили свои языки к малышу, видение пропало — все стало как обычно. — Я стараюсь укрепить кокон с теплом и посмотреть, не затоптали ли его во время кормежки остальные троглики.

— А они могут затоптать? — ужаснулась я.

— Это естественный отбор, — Натан пожал плечами, — им не нужен слабак в стае.

— Ну это же жестоко! — я возмутилась, а потом дернула Натана за рукав и уже требовательно, даже немного по-детски выдала: — Натан, не дай им его затоптать.

Парень, видимо, был удивлен. Молча и задумчиво смотрел на меня, не говоря ни слова. Я добавила, уже тише и немного смутившись своих требований:

— Пожалуйста.

— Хорошо, — серьезно ответил он. Даже кивнул. — А теперь пойдем, у тебя скоро занятие по боевому искусству.

Он направился к «двери», к тому же темному полотну, что и с той стороны. Привычно щелкнул пальцами, выпуская искры, и выжидательно на меня уставился. Я еще раз бросила взгляд на недоносыша и мысленно пообещала себе и ему, что обязательно еще приду. Следом, не обращая внимания на с насмешкой протянутую руку Натана, вышла из загона.

— Знаешь, что удивительно, — уже на улице, по дороге к главному корпусу произнес парень.

— Что? — переспросила я, витая где-то в своих мыслях, ни одну из которых я толком не могла поймать.

— Политика твоего отца и Совета заключается в естественном отборе, против которого ты сейчас выступила. Они создают максимально сложные условия для низших слоев населения, тем самым обеспечивая более плотную почву под ногами тех же аристократов, которым и без того неплохо живется.

— Это не так, — я чуть ли не глаза закатила. Вот уже второй раз за день мне приходится вступаться за короля. — Аристократам не нужна весомая поддержка для того, чтобы делать капитал. Им достаточно, чтобы им не мешали. Тогда как крестьяне постоянно требуют поддержки, которую корона не всегда может оказать.

— Тогда почему и крестьяне, и аристократы облагаются одинаковым налогом? — поинтересовался Натаниэль. Без злобы, которую я замечала за тем же Шиаком, скорее с интересом. — Ведь было бы куда как логичнее, если бы корона требовала не фиксированный налог, а процент с дохода.

Я уже открыла рот, чтобы ответить, но… и правда, почему? Аристократы тратят огромные средства на балы, наряды, даже еду. Что уж далеко за примером ходить, даже мой гардероб насчитывает более трехсот платьев, большую часть которых я даже не надевала ни разу. Не говоря уже об украшениях и прочих принцессьих безделушках. И это все во время укрепления восточных границ… И правда. Почему так? Если королевству угрожает соседнее, теснит территории, то не было бы логичнее бросить все возможные силы и средства, даже не чураясь залезть в свой карман?

— Не бери в голову, я спросил лишнее, — заметив мое замешательство, ответил Натаниэль. — Нам туда.

На распутье тропинок, одна из которых вела к главному входу, парень махнул рукой в противоположную сторону.

— В теплое время года пары проходят на улице.

— Даже если дождь? — поморщилась я, противная морось заставила мои и без того кудрявые волосы пушиться и торчать в разные стороны.

— Именно, — кивнул он.

— Стоп, ты сказал «нам»? Ты тоже собираешься подтянуть боевые искусства? — хмыкнула я.

— Нет, у меня с ними все прекрасно. А вот принцесс, которых валяют в грязи, я еще не видел и не могу отказать себе в удовольствии понаблюдать.

Однокурсники группами распределились вдоль огражденного магической сеткой поля. Именно она напрягала больше всего — изначально мне казалось, что от боевых искусств осталось только название, а на деле будут обычные приседания да подпрыгивания. Но нет. Некоторые леди даже переоделись в более удобные наряды: плотные брюки с просторными подпоясанными рубашками, жилетки, высокие ботинки на плоской подошве… Мои туфли на низком каблучке ни в какое сравнение не шли ни по защищенности, ни по удобству.

Радовало только одно — о том, что Натаниэль является преподавателем, никто из моих сокурсников не знал. На него бросили пару ленивых заинтересованных взглядов (чего это он рядом с принцессой-изгоем забыл?), и все.

Но он решил не мозолить глаза лишний раз, потому отошел к одному из деревьев поблизости и с удобством устроился на выпирающем крепком корне.

Мне оставалось скрипеть зубами в одиночку. Мало того что погода нашептывает на ухо всякие противные мысли, так еще я одета явно не для занятий боевыми искусствами.

— Доброго дня, — низкий спокойный голос вырвал из раздумий. Прихода преподавателя я и не заметила. А когда разглядела, кто именно будет орошать наши умы знаниями и боевым искусством, мягко говоря, удивилась. Сухонький невысокий старичок с тугим пучком седых волос на макушке. Худые руки, ноги-палочки, даже туловище казалось излишне дистрофичным. Вспомнив человека-гору, обучающего нас с Софиной тому же искусству, сложно было представить, как этот поистине нетипичный мужчина будет держать в руках двуручный меч, не говоря уже про алебарду.

— Мое имя Элджи, — продолжил он, и я окончательно растерялась. Никаких приставок в виде профессор? Даже уважительного обращения по титулу? Просто Элджи? Это же даже не первое имя, скорее сокращение! — И моя задача научить вас не только защищаться, но и справляться с собственным телом. Для победы над противником мало уметь обращаться с оружием, нужно контролировать свои тело и разум. Точнее, даже разум и тело, потому что, потеряв первое, вы не справитесь со вторым. Понятно?

Тишина. Видимо, моих сокурсников тоже повергло в шок то, что происходило на этом поле.

— Видимо, непонятно. Я повторю, — и он повторил. Так же спокойно, тем же низким голосом, не изменив ни слова, ни даже интонации. Потому на второе «понятно?» нам оставалось только глухо ответить «да».