Три дракона Амели (СИ) - Иконникова Ольга - Страница 17

Но его слуга после обеда готовил к дальней поездке хозяйского вороного. А значит, граф не изменил решения ехать в Мадрид.

Она была в своей комнате, когда внезапно ей в голову пришла совершенно потрясающая мысль — а, может быть, Анри возьмет ее с собой в Испанию? Может быть, как раз сегодня он собирается ей это предложить? Конечно, о том, чтобы ехать вместе со свитой герцога, не может быть и речи. Но она может выехать в Мадрид, как только граф обустроится там.

Такое поведение не пристало благородной даме, но разве она, Амели, была благородна? Она не сомневалась, что Анри — честный человек, и если он возьмет ее с собой, то это будет означать предложение руки и сердца. Да, пожениться им будет не просто, но она надеялась, что в том времени, где она сейчас оказалась, документы, удостоверяющие личность, еще не имели большого значения. В конце концов, Анри — граф, и он что-нибудь непременно придумает.

Валери снова отправилась на прогулку и снова — в обществе маркиза. Только, кажется, вместо гор они решили исследовать замок — возможно, ту самую башню, где недавно были они с Анри. Обиженно сжалось сердце — это было их место, и мысль о том, что сейчас там находятся совсем другие влюбленные, была неприятна.

Когда за окном сгустились сумерки, к ней в комнату неожиданно заглянул граф и долго извинялся за столь вопиющее нарушение правил приличия.

— Ну, что вы, ваша светлость, разве вы не хозяин в своем замке?

Он поцеловал ее руку, и оба они смутились. Он не выпускал ее пальцы из своей ладони, а взглядом скользил по лицу, по губам, спускаясь ниже и ниже.

— Прогоните меня, — голос его был неожиданно хриплым. — Иначе мы можем совершить непростительную ошибку.

— Ошибку? — эхом отозвалась она.

— Вы знаете, о чём я говорю. Мы не имеем права… Ох, Амели, вы сводите меня с ума!

Он выбежал из комнаты так внезапно, что она не успела ничего сказать.

Она рухнула на кровать и пролежала, пока не вернулась Валери.

В комнате было темно, но мадемуазель Легран не стала зажигать свечу. Она тихонько разделась и тоже нырнула в постель. Амели сделала вид, что уже спит — ей не хотелось разговаривать. И она в самом деле попыталась уснуть, и наверно, именно поэтому не сразу сообразила, отчего так тряслась кровать. Валери плакала, уткнувшись в подушку.

— Вэл, что случилось?

Подруга не отвечала.

— Я позову Ирэн, да? — Амели потянулась к колокольчику, но мадемуазель Легран схватила ее за руку.

— Не надо, Эм. Ничего страшного не произошло.

— Тебя обидел маркиз? Вэл, не молчи!

Валери приподнялась.

— Никто не виноват, Эм, что я оказалась такой дурой.

— Он был с тобой груб? — возмутилась Амели. — Если это так, мы пожалуемся герцогу.

Мадемуазель Легран рассмеялась сквозь слёзы.

— Не будь наивной, Эм! Кого здесь интересуют чувства женщины? Мы — лишь приложения к мужчинам. Но не волнуйся — он не был груб. И ни к чему меня не принуждал.

Амели села рядом, обняла ее за плечи.

— Глупенькая, так чего же ты ревешь?

Ей показалось, что сейчас она гораздо старше Валери — во всяком случае, гораздо опытнее и мудрее. В конце концов, Бригитта Арно всегда старалась держать племянницу подальше от мужчин.

— Мы уже спускались по лестнице в башне, когда он вложил мне в руки мешочек с деньгами и сказал: «Надеюсь, это достаточная плата за…»

И Валери снова зашлась в рыданиях.

— Он дал мне денег, понимаешь? За то, что я была с ним. Как, как…, - грубое слово так и не сорвалось с ее губ. — Сначала я хотела швырнуть ему эти деньги в лицо, но испугалась — кто знает, каков он в гневе? А в башне мы были совсем одни. А сейчас я подумала — мне эти деньги нужнее, чем ему. Я не уверена, что смогу попасть с тобой в страну драконов — мне и прошлое перемещение далось с трудом. Я думаю, мне не стоит даже пытаться.

— Ты хочешь вернуться домой? — испугалась Амели.

Испугалась не столько за подругу, сколько за себя — привыкла к тому, что рядом есть человек, который знает ее историю, с которым можно быть откровенной, которому можно доверять.

Мадемуазель Легран покачала головой:

— Нет, Эм, я хочу остаться здесь. Может быть, я смогу купить домик в деревне. Я попытаюсь открыть лавку сладостей — ты же знаешь, я умею их готовить.

Они уснули только под утро, проплакав и проговорив всю ночь. Разбудила их Ирэн, сообщившая, что герцог отказался от завтрака, и гости уезжают прямо сейчас. Амели наскоро оделась и как была — без косметики на лице, с распущенными волосами, — выбежала во двор.

Карета герцога уже выезжала за ворота. Граф на своем вороном неторопливо трусил за ней вслед. Он обернулся, увидел Амели, поклонился ей, послал воздушный поцелуй. Но не остановился и не вернулся, чтобы поцеловать ее по-настоящему.

Она возвращалась назад и глотала соленые слёзы. Ну, что же, она выполнит свой долг. Она поедет к дракону и постарается стать ему хорошей женой. Или хорошим завтраком — это уж на его усмотрение. И никогда больше и ни перед кем не распахнет свое сердце.

Остававшиеся до конца года месяцы прошли буднично, неприметно. Замок Эстен будто погрузился в спячку — Луиза не устраивала балов и сама выезжала редко. Соседи иногда наносили визиты, но, как правило, такие посещения сводились к легкому ужину и обсуждению пикантных парижских новостей.

Третьего октября смертельно больной король Испании Карл Второй подписал завещание в пользу Филиппа Анжуйского, в котором тот объявлялся единственным наследником с принятием обязательств никогда не объединять страну с Францией.

Так тайна, которую девушки сообщили Луизе д'Эстен, перестала быть тайной.

Король Испании скончался первого ноября. А шестнадцатого ноября Людовик Четырнадцатый в Париже посоветовал своему внуку быть хорошим испанцем, но не забывать о том, что он рожден французом. В тот момент Филипп тоже был в столице Франции — он вернулся из Мадрида, минуя Эстен, и хотя принц со свитой проезжали недалеко от замка, Анри не посчитал возможным наведаться в родные пенаты. Луиза удивилась, но не огорчилась, и даже Амели восприняла это спокойно

— она была верна своему слову не думать больше о любви.

Денег в мешочке, брошенном мадемуазель Легран маркизом де Круа, оказалось достаточно для приобретения симпатичного двухэтажного домика на набережной Ло. Первый этаж вполне подходил для обустройства небольшой лавки — Валери твердо решила использовать свои навыки кондитера.

Тридцатого декабря Луиза устроила шикарный ужин — хотела подбодрить гостью. Но ни вкусная еда, ни красивая музыка, ни дружеское участие не способны были отвлечь Амели от грустных мыслей. Страх перед грядущим днем сидел в каждой клеточке ее тела.

Валери чувствовала себя виноватой, но решения не меняла, и подруга не могла ее за это осуждать.

Графиня настояла, чтобы Амели отправилась в пещеру при полном параде — в лучшем платье, бриллиантовом колье и красивой шубке. Она не скупилась на подарки.

Ранним утром тридцать первого декабря мадам Камбер снова повела Амели в горы. Шел снег, но было не холодно. И все-таки Амели дрожала и куталась в длинную шубу.

В пещере снова были летучие мыши. И снова те же зеркала. Много зеркал.

— Куда ведут остальные? — спросила Амели.

— Не знаю, — ответила ее спутница и, кажется, не солгала. Добавила, предупреждая дальнейшие расспросы: — Не следует совать нос в дела, которые нас не касаются.

Амели и не собиралась. Мадам Камбер была всего лишь проводницей.

— Я прочту заклинание, но с вами не пойду. А вы не должны медлить.

— Могу я узнать его текст? — путь к отступлению был бы не лишним.

Но мадам Камбер лишь покачала головой. Ну, что же, Амели и не рассчитывала на ее откровенность.

Через несколько секунд она нырнула в расступившуюся поверхность зеркала.

Зажмурилась, а когда снова открыла глаза, то вскрикнула от неожиданности. В той пещере, в которую она попала на сей раз, было многолюдно. Ближе всего к ней оказались два стражника в кольчугах и с мечами в руках. Но испугаться Амели не успела — к ней уже спешила женщина в теплом плаще с капюшоном. Приблизившись на расстояние двух шагов, женщина присела в глубоком реверансе.