Ледышка или Снежная Королева для рокера (СИ) - Кувайкова Анна Александровна - Страница 15

И раньше моё безучастное отношение и злая ирония прекрасно помогали держать на расстоянии всех воспылавших внезапной страстью кавалеров. Но только один Олег Геннадьевич Верещагин, рокер, байкер и начальник службы безопасности элитного клуба продолжал упорствовать. Совершенно не выбирая ни способов, ни путей, ни средств для достижения поставленной цели.

Которой, по злой шутке судьбы с какого-то страшного перепугу стала я.

- Это чудесно, - медленно проговорила, пытаясь понять, что мне делать с этим непрошибаемым упрямцем. – Это так чудесно, что мне вряд ли хватит всех моих познаний в метафорах, сравнениях и прилагательных, дабы описать насколько ж это чудесно. Олег, ответь мне честно, ты мазохист?

- Я просто целеустремлённый, - передо мной распахнули дверь, делая приглашающий жест рукой. И если верить насмешливому взгляду, сбежать у меня не получится. Поймают и засунут в машину насильно.

Вновь вздохнула и потёрла переносицу, нехотя усаживаясь на пассажирское сидение. И, дождавшись, пока Верещагин закроет дверцу, дабы занять своё место, тихо пробормотала себе под нос:

- Идиот. Клинический. И не лечится. И что с тобой делать теперь?

- Хм… - задумчиво протянул Олег, заводя двигатель и выкручивая руль. – Холить, лелеять, любить?

Я скептически на него посмотрела и фыркнула, уставившись в окно:

- Простите, Олег Геннадьевич, но вы меня не интересуете. А для того, что бы холить, лелеять и любить я так подозреваю есть целая живая очередь, готовая явиться по первому щелчку пальцев. А я себя слишком люблю… Для такого.

- Ледышка… - укоризненно протянул Олег, даже не спрашивая, куда, собственно меня везти. Похоже, зарплату свою он получает не зря, раз уже знает, где же проживает новый администратор клуба. – Я может, искренен и честен как никогда.

- Позвольте вам не поверить, Олег Геннадьевич. Позвольте вам не поверить…

На этом разговор как-то сам по себе сошёл на нет. Не знаю, о чём так сильно задумался Верещагин, а я сидела и пыталась понять, как действовать дальше. И что не так уж был неправ Димыч, утверждая, что кого-то зацепило.

Только одно понять всё равно не получается. Почему на мне? Почему я?

К концу пути я так и не нашла объективных причин для такого пристального интереса. Зато озадачилась тремя вопросами теперь не дававшими мне никакого покоя. И были они, в общем-то, достаточно простыми.

Когда человек осознаёт, что он вляпался? Когда обычная, в общем-то, ситуация принимает почти безысходное положение? И когда ж я успела так провиниться перед богом, что бы получить такое… Интересное наказание?

И задумавшись над последним, особенно актуальны нынче вопросом, я не заметила, как мы доехали до моего дома, расположенного недалеко от центра города в простой пятиэтажке панельного типа. Очнулась только, когда моей щеки коснулись осторожно чужие пальцы, поглаживая и лаская.

Удивлённо вскинувшись, я посмотрела на парня и недоумённо нахмурилась, увидев его лёгкую улыбку. Но вопросов задавать я не стала, лишь взялась за ручку дверцы, спокойно поблагодарив Олега:

- Спасибо, что подвёз. Но сомневаюсь, что доставка коллег до дома входит в обязанности начальника службы безопасности.

- Что не мешает делать приятное девушке, которая мне нравится, - фыркнул Верещагин, выходя следом. Правда, подходить близко не стал, благоразумно оставшись по ту сторону машины.

На пару мгновений я даже поверила в искренность этого заявления. Однако, припомнив наш разговор с Харон, покачала головой, привычно вежливо улыбаясь:

- Благодарю, но не стоит, правда. Найди кого-то более доступного, Верещагин. Того, кто оценит и красивые жесты, и упорство, и упрямство и даже непрошибаемую уверенность в собственной неотразимости. Однако меня это пока лишь забавляет… И вряд ли это изменится.

На такой вот громкой ноте, я развернулась и вошла в подъезд, с трудом удержавшись от банального желания со всей дури садануть дверью. Держать себя в руках получалось, но с огромным трудом. Почему-то Олежек, как ласково называла его Анька, меня нервировал, выводил из себя и заставлял почувствовать почти…

Живой. И это не очень-то нравилось демонам, живущим в моей душе. Десять лет назад я обещала себе никого не подпускать близко, никому не открывать свою душу. И меня такое положение вещей более, чем устраивало.

Оставалось только понять, как донести эту простую истину до упрямого брюнета. И почему-то я сильно сомневаюсь, что это у меня получится…

***

Говорят, у судьбы очень своеобразное чувство юмора.

Глядя на то, как закрывается дверь подъезда вслед за девушкой, Верещагин склонен был согласиться с данным утверждением. А ещё постучаться головой об капот и почти что расписаться в собственном бессилии перед ледяным спокойствием симпатичной блондинки с красивым прозвищем Эльза.

Но только что почти. Потому как в этот раз сдаваться не хотелось совершенно, и чем больше он общался с иронично-вежливой и всегда спокойной Ледышкой, тем более отчётливо понимал. Такой экземпляр нельзя упускать.

А значит нужно действовать и желательно до того, как другой храбрец сумеет достучаться до неё сквозь эти вечные холода. Мысль о том, что кто-то может обаять неприступную Эльзу первым, почему-то казалась кощунственной и определённо неприемлемой.

Ни за какие коврижки. Ну уж нет! Как там говорил Шерхан? Это моя добыча? Вот лучше и не скажешь, определённо.  Ещё бы добыча оказалась более сговорчивой…

Но разве тогда это была бы по-прежнему его несравненная Ледышка?

Главное вслух её так не назвать, да ещё в непосредственной близости. Что-то, не иначе как оклемавшийся инстинкт самосохранения, настырно утверждало, что если он вздумает заикнуться об этом при Эльзе, то быть ему тем самым Каем с ледяным сердцем. Заморозит, пройдёт мимо и скажет, что так оно и было.

Вновь забравшись в машину, Олег задумчиво постучал пальцами по рулю, пытаясь понять, как теперь действовать. Одно дело встречаться на небезизвестной мойке, время от времени, пробуя на прочность друг друга. Совсем другое, видеться на постоянно основе и общаться, пуст даже исключительно в рамках общей работы. И здесь почему-то были опасения, что терпения надолго не хватит…

Хмыкнув, он завёл машину и поехал в сторону дома. Когда попытка уязвить невозмутимую Мисс Холод переросла в манию и увлечённость одним человеком, Верещагин не имел ни малейшего представления. По началу, конечно, это был лёгкий флирт, ничего за собой не подразумевающий. Просто шутки, просто ехидные замечания, колкие ответы и обмен недовольными взглядами.

А вот когда это стало чем-то большим, парень и сам не очень хорошо понимал. Но в какой-то миг, во время очередного обмена остротами, сообразил – нравится. Ему нравится это ледяное, невозмутимое спокойствие, в котором он нет-нет, да и находил брешь. Ему нравится, как темнеют серые глаза, когда он пытался её обаять.

И Верещагин ловил себя на мысли что, чёрт возьми, ему нравилось, как раз за разом девушка тактично и вежливо рекомендует очередной не очень близкий, зато весьма занимательный маршрут. Причём настолько вежливо, что и придраться было не к чему. Разве что…

Тут Олег весело фыркнул. Разве что к тому, что в одиночестве он путешествовать не очень любит. А вот в обществе самой Эльзы будет отнюдь не против пройтись по таким удивительным местам.

- Ледышка, - хмыкнув, парень прибавил громкости на магнитоле и выжал педаль газа, не обращая особого внимания на дорожные знаки. И добавил, уже чуть тише, с лёгким оттенком неуверенности, взявшейся вдруг откуда ни возьмись. – Моя Ледышка, так ведь, Эльза?

Если бы здесь была Эльза, Верещагин мог услышать о себе много чего интересного, но уж точно не подтверждение своих слов. Впрочем, это его теперь не сильно волновало. Гораздо актуальнее был вопрос, как разбить эту ледяную корку и привязать к себе понравившуюся девушку чем-то гораздо более прочным, чем пресловутое слово «Вечность»…

И как при этом не заработать тех самых тяжких телесных повреждений. Как бы невзначай!