Ксанари: Дорога слёз (СИ) - Любимка Настя - Страница 12

– Закрывай глаза, – приказала ей.

– Спой лунную, – послушно выполнила требование она.

Вздохнув, начала:

Она спускалась под вечер, сквозь облака пробиваясь.

Его уставшие плечи, холодным светом терзая.

Она тянула ладони, к нему желая ответа.

Забыв, что утром утонет, в морях июльского света.

Он звал ее, умоляя, хоть на мгновенье остаться.

Она тонула, сияя, и не могла задержаться.

Да, он и она, как волк и луна,

Друг у друга под арестом.

Да, снова без сна, и он и она,

Знают, что не будут вместе.*

Сестра уснула. На ее лице появилась безмятежная улыбка. Поцеловав ее, слегка отодвинулась, слишком жарко. Скоро усталость взяла свое, уснула и я.

– Где я? – удивленно рассматривала белый пол.

Странный сон. Словно я в тронном зале, а вокруг ни души. Только трон…на котором кто – то сидит. Не было страха, лишь острое любопытство. Я шла к тому, кто возвышался надо мной.

Не дойдя несколько шагов, вздрогнула. Будто статуя, самая прекрасная в мире, неподвижно сидел тот самый незнакомец. В немом восхищении разглядывала его.

Такой же, как я его запомнила. Длинные пепельные волосы и пронзительные синие глаза. Только взгляд холодный, пробирающий до костей.

Подошла ближе, так и хотелось его потрогать.

– Знаешь, я столько о тебе думаю, но снишься ты мне впервые, – не знаю почему, сказала вслух.

На мгновение, мне показалось, что глаза незнакомца блеснули. Нет, всего лишь показалось.

– Странно, да? И как я умудрилась влюбиться в незнакомца. Но… ты не выходишь из моей головы.

Мне хотелось выговориться, высказать хоть кому-то то, что давно осело в моем сердце.

– Я не знаю кто ты, господин надменная статуя, и вряд ли, тебе известно мое имя. Впрочем, второе поправимо.

Я склонилась в низком поклоне. В таком, какой предназначается князю или королю. Высшая степень уважения, если учесть, что я сама голубых кровей.

– Позвольте представиться, младшая княжна Эрсарана, Атриэль Ксанари де Риан, – медленно поднялась, – но все зовут меня Ксан.

Зачем-то потеребив рукав рубашки, продолжила:

– Обычно все спрашивают, почему я пользуюсь вторым, а не первым именем. Это имя дала мне мама, – прикрыла глаза, – а по традиции князей Эрсарана, первое имя должно начинаться на гласную, второе на согласную. Впрочем, такая традиция у многих аристократов существует.

Мне вновь почудились изменения во взгляде незнакомца. Теперь в них промелькнул интерес. Подошла ближе, нет, все та же холодность.

– Я никогда не жила мечтами. Забавно слышать от столь юной девушки? Можешь не отвечать, – рассмеялась, – только последний месяц, иногда, я позволяю себе мечты. Глупо и так наивно.

Мне надоело стоять. Ничего лучше, как ходить вокруг трона, я не придумала.

– Моя сестра столько раз влюблялась, столько рассказывала про это чувство, но…я что-то сходства со своим не нахожу. Чувствую себя дурой. Дожились, изливаю душу статуе.

Фыркнула.

– Хотя, мой сон, что хочу то и делаю, – остановилась вновь напротив его лица.

Странно вроде сон, а я в том, в чем уснула, да и мурашки по телу бегут. Мне никогда такие сны не снились. Разве в кошмарах все также ярко бывало.

– Холодно у тебя здесь, – поежилась, – но те, среди кого я живу, холоднее.

«И чего меня откровенничать потянуло?»

– Интересно, вспоминаешь ли ты обо мне. Вряд ли.

Мне надоело стоять. Села прямо у ног статуи, спиной почувствовав их холод. Ледяная статуя, но так похожа на оригинал.

– Я слишком непримечательна. Пусть и уродиной меня не назвать, но вряд ли кто-то полюбит дочь наложницы, в чьих жилах течет кровь северного народа Имарми, – вздохнула, перекинула косичку на левое плечо.

– Разве охотник за приданным, – хмыкнула я, – все же отец признал меня. Он самый лучший отец в мире. А я стараюсь быть образцовой дочерью. Но… иногда так хочется разреветься на его плече и пожаловаться. Не для того, чтобы обидчиков наказали, а просто выговориться. Стыдно признавать, мне хочется, чтобы меня пожалели. Как в детстве.

Неожиданно для себя я разревелась. Не громко со всхлипами, а так как привыкла. Молча и учащенно дыша.

Некстати вспомнилось все: попытки убить меня, смешки и щипки, располосованная спина, после воспитательных мер одного господина. Мертвого ныне. Отчаянные попытки Инелл защитить меня перед придворными. Ее драки с аристократическими отпрысками. Она защищала меня, ту, что должна ненавидеть. Мы странные с ней. Ее мать убила мою, а ее погибла из-за моей. О какой любви между нами могла идти речь? Но… я безумно люблю свою сестренку, и она меня. Я точно знаю.

На плечо легла холодная рука. Я закричала.

– Ксан, – трясла меня Инелл, – милая, проснись.

– А? – мутным от слез взглядом, окинула склонившуюся надо мной сестру.

– Ты всех перебудила, как ты? Кошмар приснился?

– Да, извини, – хорошо темно, не видно моих красных щек.

– Ты холодная вся, иди ко мне.

Прижавшись к сестре, только тогда поняла, насколько же я замерзла. От Инелл пахло жасмином. Уткнувшись в ее плечо, вдыхала столь родной аромат. И согревалась.

*Эра – он и она.

***

Лес давно остался позади, как и город Анрейт, в котором находился телепорт. К сожалению, напрямую в Велес, попасть мы не могли. Не было особого приглашения. Поэтому телепорт выплюнул нас в ближайшем населенном пункте, имеющем портал. Им оказался Риер, что в двух днях пути от Велеса.

День мы отдыхали. Как выразилась Инелл: «Ее ножкам нужен отдых». На что я шепотом заметила: «Скорее уж попе ее сиятельства, ибо ножки в передвижении не участвовали». Меня нагло проигнорировали.

В общем, я еле дождалась отъезда из постоялого двора. Инелл, конечно, пыталась задержаться еще на денек, но господин Танрис сообщил, что нам нужно успеть на регистрацию, а она как раз через три дня.

В итоге мы второй день в пути. Ехали мы со стороны владений эльфов, хоть их и не пресекали. Лес по левую руку очаровывал. Приходилось подавлять в себе желание прогуляться в нем. Эльфы не жалуют незваных гостей.

Последние несколько ночей, я боялась засыпать. А вдруг, мне вновь приснится тот незнакомец? Сейчас, мне хотелось выкинуть его из своей головы, все же, я совершенно не имею понятия, ни кто это был, ни свидимся ли мы снова.

Впрочем, на последний вопрос я могла дать ответ. Мы не увидимся больше. Слишком мала вероятность. Да и этих «слишком», наберется с лишком.

Вдалеке показались ворота: черные, словно уголь, с острыми зазубринами сверху. Они будто предупреждали: остановись, если хочешь жить.

Во всяком случае, у меня холодок по спине прошелся.

– Ну, наконец-то,– голосом умирающего, выдохнула Инелл.

Она, кстати, свесилась из окна, практически полностью. Непонятно за что держалась!

– Инелл, сядь нормально!– потребовала я.

Еще не хватало, чтобы сестрица выпала и расшибла себе что-нибудь.

– Злюка,– буркнула Инелл, но требование выполнила.

Вблизи ворота выглядели величественнее, чем издалека. Боюсь, я неподобающе для младшей княжны, вытаращилась на них. Казалось, будто они живые! И померещится же!

– Стоять! – громом раздалось сверху, а перед конями арханов, которые ехали впереди меня, выросли стражники, перегородив путь скрещенными мечами.

Мы резко остановились. Что явно сказалось на Инелл, ибо та брань, что полетела из кареты, заставила порозоветь даже ушки стражников.

– Ваш пропуск,– спрыгивая откуда –то сверху, потребовал черноволосый мужчина.

Что примечательно, смотрел он на господина Танриса, будто точно знал, к кому следует обращаться.

-Генор, они ко мне,– лениво заявил голос сверху.

Мгновение, и обладатель баритона левитирует с помоста (и как я его раньше не разглядела?), его темно-зеленый плащ во время полета даже не колыхнулся. Мужчина окинул всех взглядом, на секунду задержавшись на высунувшейся из кареты Инелл, а затем, повернулся к нам спиной.