Выбирая судьбу (СИ) - Мороз Ольга - Страница 1

Я не плакала уже несколько лет до этого дня. Когда первая капля упала на руку, я даже вздрогнула удивленно. Что это и откуда? Дождь в помещении? А потом перед глазами появилась пелена; как сдерживала рыдания, сама не знаю, просто закусила рукав и не издала ни звука. Как сказала бы моя матушка: «Мы получаем то, что заслужили». Видимо, я заслужила все это… Вот только это не значит, что я с этим смирюсь!

Подотри нюни, впереди слишком много предстоит сделать, тебе не восемнадцать, и за спиной нет родителей и семьи, ты взрослая женщина, а самое главное - ты не одна.

– Мама! – голос родного человека, ради которого я пойду на все, мгновенно вернул внешнее самообладание.

– Да, солнышко? – я повернулась к сыну, в душе продолжая жалеть себя, но стоило мне увидеть глаза, полные невыплаканных слез, как внутри промчался пожар, высушивая мои слезы и оставляя одно желание: «казню всех». – Что случилось?

Я сделала шаг к сыну и присела перед ним на корточки, заглядывая в эти невероятно синие глаза.

– А мы домой скоро? – шепотом спрашивает мое маленькое чудо, которому, к слову, уже шесть, правда, выглядит он максимум на четыре с половиной, слишком худенький и щупленький.

– Тебя обидели? – машет головой отрицательно, вот только мать всегда знает, когда ее ребенок что-то скрывает.

– Госпожа Вивальди, вас ждут в вашей комнате, горничная поможет надеть платье, господин просил передать, что у вас есть двадцать минут, – голос экономки был пренебрежителен, и только внешне вроде все прилично, – за мальчиком проследят и он будет готов, – очень захотелось придушить гадину, если бы я только что своими ушами не слышала разговор «господина» с «господинской матерью, перематерью», возможно бы поверила, но не сейчас.

Сын сжался в комочек, втянул голову в плечи, очень захотелось дать себе по голове, как я могла поверить всем этим лживым словам этого местного барончика. Сказки захотелось, Золушкой мечтала побыть, надо было учесть, что она была юной девушкой, а я мать - одиночка и возраст у меня соответствующий, думать головой надо, а не эмоциями и мечтами. Будем считать, что это очередной урок, я должна рассчитывать только на себя, видимо, не суждено мне встретить мужчину, который возьмет на себя нелегкое дело быть мужиком.

– Спасибо большое, это чудесно, – мой голос можно гордо называть средством, вызывающим диабет, – сейчас сына отведу на кухню, обещала ему вкусностей и сразу в комнату, – я улыбалась и краснела, при этом уверенно подталкивая сына к лестнице, ведущей вниз.

– Да я сама его отведу, – попыталась неуверенно воспротивиться экономка, но мне этого не надо, милочка.

– Ой, да что вы, – я всплеснула руками, как часто делала знакомая торговка на рынке, характерный жест, ее все по этому жесту и знают, ну, еще по молоку, которым она торгует, – все и так в этом доме на вас держится, еще этим вас утруждать, я сама, не беспокойтесь, лучше пару минут отдохните. Я быстренько!

И пока женщина млела от осознания, какая она важная и нужная, я схватила сына и промчалась вниз по лестнице. Давно заметила: чем меньше человек из себя представляет, тем больше требует почитания при малейшем рычаге власти в своих руках.

Спустившись вниз, я притормозила, не стоит показывать всем во дворе, что мы с сыном куда-то спешим, мы прогуливаемся.

– Мы вышли погулять, а после пойдем готовиться к моей свадьбы, – тихо инструктировала своего сына, он у меня мальчик умный, понимает все мгновенно.

– Понял, мам, – прижался щекой на мгновение к моей руке и сразу отстранился.

Сейчас мы переходили внутренний двор, я аккуратно оглянулась на экономку, она стояла на втором внешнем ярусе, отчитывала за что-то служанку, жаль девочку, но нам сейчас это на руку.

– Мама, слева к нам идет охранник, – тихо шепнул сын. Вот же гадство!

– Ой, а вы нам не поможете, понимаете, я сыну обещала сводить его на конюшню, а не могу ее найти, – я перехватила инициативу у охранника и вот уже не он у нас что-то спрашивает, а мы у него.

Мужчина чуть нахмурился, но на вопрос ответил, хотел еще что-то сказать, но я опять не дала:

– Ой, тогда я сына сейчас туда отведу и сразу к вам, если вам будет не сложно, покажете мне дорогу в северное крыло, а то я совсем плохо ориентируюсь в таких больших домах. Пожалуйста, у меня вся надежда только на вас, – при этом я старалась смотреть наивными глазами. Тут главное - не переборщить.

Просто природа меня щедро наградила молодостью, и даже сейчас, будучи далеко не первой свежести девочкой, я выглядела достаточно молодо, пока не поднимала глаза. Не знаю, что там с ними у меня не так, вот только, видя мой взгляд, мне никто не верил, что я молодая и глупая. А жаль.

Охранник попытался возмутиться, но я тараторила без остановки, продвигаясь к конюшне и он сдался под моим напором, видимо, надоело слушать треск женского голоса. Давно известно, мужчины не терпят болтливых женщин.

В конюшню мы не пошли, завернули за угол и быстрым шагом направились к боковой калитке, через которую ходят слуги. Там к моему счастью, сидел совсем молодой парнишка - охранник.

– Ой, как хорошо, что вы здесь, – запричитала я, вытирая сухие глаза рукавом, малыш мгновенно начал всхлипывать, – я такая дура, взяла сына на работу, он давно мечтал дворец посмотреть, да только госпожа его увидела. Как рассердилась и велела, чтобы в течении десяти минут его тут не было, а как я его одного отпущу, надо же хоть чуть-чуть провести, а мы с этой стороны живем, я так его быстренько проведу и назад. Вы же меня впустите? – я смотрела на него, как на спасителя, и это сработало.

Мальчишка надулся от осознания своей важности, поцокал языком, явно копируя кого-то из бывалых служак, посоветовал мне бежать быстро и обещал впустить.

Через минуту мы быстрым шагом шли подальше от дворца, хотя дворец - слишком громко, больше это похоже на несколько домов, соединенных внешним балконом – ярусом.

– Сейчас мы быстро пойдем, но не напрямик в городок, а чуть сбоку, а потом, малыш, соберем вещи и придется бежать, – мне было тяжело говорить это, ведь наш быт, наконец, наладился, но лучше так.

– Мама, ты в опасности? – я тяжело вздохнула, я не вру сыну и сейчас не буду.

– Нет, мой хороший, это ты в опасности, но я не позволю тебя обидеть. Ты же мне веришь? – я сняла с себя пуховой платок, которым прикрывала плечи и замотала с головой сына.

– Мама, а как же ты?

– Обойдусь, – отмахнулась я.

Платье у меня теплое, наверное, поэтому и некрасивое, темно-серое шерстяное, а под ним еще тонкое короткое трикотажное, а еще теплые штанишки, королева красоты, но лучше так, чем мерзнуть и с соплями ходить.

Мы прошли минут десять, когда я услышала лай собак и ржание коней. Не успели. Погоня!

– Сынок, сейчас надо поспешить, – я покрепче перехватила руку сына и помчалась напролом через кусты, петляя, как заяц и волоча его за собой.

Если бы сейчас было лето или весна, было бы легче, можно было бы спрятаться, но в зимнем лесу это занятие не из легких.

Я слишком спешила, поэтому не заметила ската, и поскользнувшись на ледяном склоне, не смогла удержать равновесие, пыталась оттолкнуть сына, чтобы не утащить его следом, но куда там, он вцепился в меня, пытаясь помочь удержаться. Склон был невысокий, но посчитать все кочки и ветки боками занятие не из приятных. Кряхтя, я поднялась и первым делом ощупала сына, он всячески отмахивался, повторяя, что цел. Вот только шок бывает коварен и человек не замечает, что у него серьезные травмы.

Звук трескающегося льда прозвучал набатом, я истерично стала оглядываться и застонала. Мы скатились с холма прямо на заледеневшее озеро, вот только морозы у нас ударили совсем недавно, и оно не успело хорошенько промерзнуть. С дикой надеждой оглянулась на берег, пытаясь понять, сможем ли вернуться на землю; сегодня, видимо, не мой день, лед трещал именно от берега.