Карта жизни (СИ) - Гор (Горенкова) Эльвира "Эльвира Гор" - Страница 25

Джонас с удовольствием втянул в себя лесной воздух. Как же прекрасно пели птицы вокруг, ярко зеленела травка и стрекотали кузнечики! Мир переливался яркими красками и казался прекрасным как никогда. Земной мир.

Рядом плелся Лука. Он молча перешагивал, то и дело спотыкался и недовольно сопел.

- Хватит дуться, - не выдержал Джонас. Настроение было самое что ни на есть замечательное и видеть перед собой кислую мину мальчишки совершенно не хотелось.

- Твоя сумасшедшая невеста едва меня не утопила, богатенький мальчик! Я рисковал своей жизнью, спасая твою! И ты говоришь, чтобы я не дулся? – Лука резко остановился и посмотрел на него с видимым осуждением и негодованием.

Джонас лишь пожал плечами.

- Спасибо, - сказал он.

Мальчишка хотел было что-то ответить, но вместо этого он засунул левую руку в карман, а правой, той, что он держал карту, махнул в сторону тропинки.

- Вон там свернем налево и потом выйдем на ту самую поляну.

До положенного места они добрались на удивление быстро. Двухэтажный, чуть покосившийся, но оттого не менее милый дом, возвышался на маленьком холмике, окруженный несколькими деревьями, отчего создавалось ощущение, что запутанные ветви деревьев ловко скрывали жилище от посторонних взглядов.

На первый взгляд дом был выстроен из кирпичей. Вот только запах, сладкий, приятный, тотчас ударил в ноздри. Так пахло… что-то знакомое.

- Сладкое Царство! – выдохнул Лука и двинулся прямо к дому.

Джонас последовал за ним. По мере приближения запах усиливался и аромат ирисок казался настолько умопомрачительным, что начинала кружиться голова и чесаться ладошки.

Он увидел, как Лука проглатывает слюну и протягивает руку, чтобы провести ладонью по гладкой ирисовой поверхности стены дома. Он ковырнул желтоватую сладость и осторожно попробовал ее на вкус.

- Мм, - прошептал он, прикрывая глаза. – Совсем как у нас… сливочная.

- Сливочная? – переспросил Джонас. – Не ванильная? Я терпеть не могу ваниль. У меня на нее вообще аллергия…

- Свежее молоко… теплый и нежный ирис, - зажмурился мальчишка от удовольствия.

Джонас не выдержал. В конце концов, он не был железным. Аромат, как назло, все усиливался и находиться вблизи от дома, не попробовав его на вкус казалось настоящим кощунством. Или наоборот, разрушать жилище, в котором, возможно, живет кто-то, способный помочь им в поисках артефакта – по меньшей мере, неприлично?

Все мысли испарились, стоило нежной ирисовой массе коснуться его языка. Казалось, ничего вкуснее он в жизни не пробовал. Ирис таял, оставляя после себя молочное послевкусие.

Увлекшись поеданием сливочной тянучки, они и не заметили, как сзади них возникла худенькая девичья фигурка.

- Вкусно? – насмешливо произнесла она.

Джонас чуть было не подавился.

- Кто ты такая? – спросил Лука, вытирая рот рукавом своей куртки.

- Я живу здесь, вообще-то, - ответила девушка и скрестила руки на груди, обводя их игривым, но в то же время внимательным взглядом. – А вот кто вы такие, я бы не отказалась узнать.

- Мы… ээ… мы, это… - замялся Лука.

Джонас понял, что самое время вмешаться.

- Прошу простить моего братишку, - выступил он вперед. – В целом, он умный малый, - Лука округлил глаза. «В целом?» - говорил его возмущенный взгляд. – Но с воспитанием проблемы.

Девушка улыбнулась. У нее была приятная, широкая улыбка. Светлая кожа заметно контрастировала с темными длинными волосами, которые развевал ветерок. Несколько прядей были выкрашены в синий цвет. Это было уже совсем не модно, потому как молодежь из высшего общества уже давно принялись выкрашивать волосы мелкими перышками, кое-где прядями, но перышками – обязательно. Однако, эта девушка из Темнолесья, казалась совершенно другой и ей шла прическа, толстые синие пряди и нелепое красное кружевное платье, доходившее до середины колен. На голове у нее была соломенная шляпа с загнутыми полями и вытянутыми полями спереди и сзади. На ногах сверкали начищенные коричневые сапожки.

- Вы его старший брат, значит, и виноваты в этом, - сказала она строго. Но в глазах уже давно мелькали смешинки.

Джонас пожал плечами.

- Полагаю, в таком случае, у Вас нет младших братьев и сестер.

Лука рядом громко фыркнул.

- Аврора, - протянула она руку в приветствии.

Джонас тотчас же поспешил ответить на рукопожатие и ойкнул от неожиданности, когда девичья рука с силой сжала его ладонь.

- Джонас, - проговорил он, спеша поскорее спрятать ладонь в карман.

- Лука, если кому-то это интересно, - недовольно буркнул мальчишка.

Девушка одарила его ослепительной улыбочкой и махнула рукой.

- Идемте внутрь! Тетушка наверняка уже испекла капустный пирог! Ах, какие у нее чудесные пироги – объедение!

- Ты бы еще в обморок перед ней грохнулся, как влюбленная девица, - с усмешкой шепнул ему Лука, когда они вошли в дом.

Джонас послал в его сторону возмущенный взгляд, но ответить не успел, потому что на пороге их встретила женщина, одетая в фартук с заплатками. Ее рыжие волосы украшала заметная седина, а широкая улыбка делала морщины в уголке глаз чуть более заметными.

- Мальчики, а я вас уже заждалась! – театрально всплеснула руками женщина. – Думала, не пойти ли уже на поиски? По моим подсчетам вы должны были добраться уже вчера вечером. Но, разумеется, в Темнолесье полно сюрпризов и рассчитать точное время, как правило, не представляется возможным. А вы задержались на… - она взглянула в угол. Там висели старые, запыленные временем часы с кукушкой. – Сутки. Ну, ничего, главное, что с вами все в порядке, детишки!

Парень вздохнул. Похоже, их ожидал очередной неприятный сюрприз.

Лука смотрел настороженно. Джонас бросил взгляд на кольцо и удивленно отметил спокойный, едва мерцающий зеленый цвет.

- Кто Вы? – опередил его Лука. – Откуда о нас знаете?

Женщина покачала головой.

- Этот мальчик далеко пойдет! Такой маленький, а уже разговаривает со взрослыми на равных! – она подошла к нему и потрепала по щеке.

Лука задохнулся от возмущения и отскочил подальше. Подобная фамильярность его ничуть не пугала, он и сам не раз вторгался в личное пространство людей, со свойственным ему мальчишеским задором доставал из-за пазухи очередную связку ключей, примеривался и вуа-ля! Дверца открывалась и представляла его взору позорные, глубоко потаенные страхи и тайны. Однако, сейчас он не мог с точностью ответить, не поменялись ли роли. От этой женщины исходила явная опасность и театральные жесты, растянутая до ушей улыбка, блестящие от маслянистой лжи глаза – все это говорило об одном: нужно, как можно быстрее, покинуть проклятый дом.

- Ответьте на вопрос, - холодно потребовал Джонас.

Она посмотрела на него и тяжело вздохнула. Улыбка сошла с ее разукрашенного лица, и женщина неуклюже уселась на старое кресло. Фигура ее тотчас же поникла.

- Уже поздно. Я хотела предложить Вам отдохнуть, но, похоже, придется сначала поговорить, иначе вы так и не сможете заснуть, или того хуже, сбежите… Аврора, накрой на стол, пожалуйста.

Девушка кивнула и тотчас бросилась исполнять просьбу.

Время шло. Хозяйка ирисового дома не вымолвила ни слова. Внезапно ее глаза загорелись странным, диким огоньком.

- Помнишь, что было в письме? – спросила она, вскинувшись, но затем снова успокоилась, удобнее устраиваясь в своем пожелтевшем мягком кресле у камина.

Джонас не помнил, чтобы здесь стоял камин. Возможно, он мог просто не обратить на это внимание. Камин был маленьким и непримечательным. Однако, тепло, исходившее от громко трескающих поленьев, приятно манило к себе.

- Какое письмо? – он старался, чтобы голос его не дрожал, но получалось из рук вон как плохо.

- То, что оставили родители перед смертью.

Эти слова прозвучали словно выстрел. Гулко и прямо в цель. Они холодными иглами впились прямо в сердце, пробуждая проснуться спрятанные когда-то глубоко внутри кровавые разводы боли и грусти.