Святой (ЛП) - Райз Тиффани - Страница 26

- Думаю, если бы мне пришлось давать совет Есфирь, как мужчина, а не священник, - Сорен наклонился вперед и оперся локтями на стол, - я бы сказал ей идти к нему без страха и полностью довериться. Она бы предложила ему себя в духовном подчинении. В конце концов, царя разозлил отказ царицы Астинь подчиниться. Видимо, он высоко ценил подчинение. Она должна была сказать царю, что будет делать все ради его удовлетворения, что повинится каждой его прихоти и подчинится любому его желанию. Я бы сказал ей позволить ему обнажить все свои самые потаенные секреты и без вопросов принять их, и открыть свои секреты ему. Она должна подчиниться ему с любовью и без страха, отдать свое тело, как святое подношение и превратить их постель в алтарь.

Колени Элеонор дрожали от слов Сорена. Она не могла не представить себя в шелковом облачении, сопровождаемой в спальню царя, царя, который был очень похож на священника перед ней.

- Элеонор? - спросил Сорен.

- Что?

- Ты стонала.

- Да? - Да. Она знала это. - Простите.

Он снова откинулся на спинку кресла и посмотрел на нее с улыбкой на лице, но с темным и довольным блеском в глазах. Именно здесь - она увидела его. Этот взгляд. Эти глаза. Он знал, что возбудил ее своими словами, и поздравил себя с этим. Выражение на его лице было высокомерным, покровительственным и властным. Она так сильно хотела его, что было больно.

- И кто теперь в замешательстве? - спросил он.

Она прищурилась на него. Без сомнения, он был единственным мужчиной, когда-либо жившим на земле, который произносил слово «замешательство» так сексуально.

- Какая бы ни была игра, которую мы ведем, - наконец сказала она, - я собираюсь выиграть.

Она ждала, что это заявление смутит его или собьет с толку, но была глубоко разочарована.

- Если ты доверишься и подчинишься мне, - ответил он, - мы оба можем выиграть.

Довериться ему. Подчиниться ему... Это она могла. И из неоткуда пришел ответ. Элеонор точно поняла, что Есфирь взяла с собой.

- Я знаю, что Есфирь взяла с собой к царю, - сказала она и посмотрела на него с улыбкой.

- Правда?

- Когда я знаю, что на отлично сдам тест, то иду в класс с одним карандашом, - ответила Элеонора. - Если Есфирь знала, что с отличием пройдет просмотр, она бы ничего с собой не взяла.

- Возможно, ты права.

- Возможно? Я уверена в этом. Но хотелось бы, чтобы те, кто писал Библию, были внимательнее к деталям.

- Я говорил, в ней будет секс, если ты используешь воображение.

- О, я использовала его. По полной использовала.

- Иди и используй его для своего домашнего задания.

- Первый день в школе. У меня нет никакого задания.

- Ты сделала то задание, что я давал тебе?

- О да. Вы под завязку набиты дерьмом. Псалом 114. И я цитирую: «Хранит младенцев Господь: я смирился, и Он спас меня». Бог любит маленьких, Он хранит их и спасает их. Я низкая, значит, Бог будет хранить и спасать меня, потому что я младенец. Учитывая, что Он послал вам спасти меня от тюрьмы, думаю, у меня на руках все необходимые доказательства.

- Очень хорошо, Малышка. - Он широко улыбнулся, и на мгновение она едва не ослепла.

- Не называйте меня Малышкой.

- Не нравится?

- Совершенно не нравится.

- Хорошо. А теперь иди и найди себе работу, Малышка. Я работаю над диссертацией, а ты вредишь моей концентрации.

- И что мне делать?

- Можешь использовать невероятную силу своего воображения и новоприобретенное мастерство библейского ученого, чтобы сформулировать теорию, чем же именно Есфирь заслужила царскую милость.

- Значит, я должна узнать, что же выделяло ее в постели среди других?

- Точно.

- Такое задание по мне.

Элеонор покинула Сорена в его кабинете с восемью миллионами книг и диссертацией. Она спряталась в кладовке с продуктами и переставила банки с зелеными бобами на пол в колонны, которые видела на фотографиях экзотических дворцов.

Она смотрела на бобовый дворец и взяла ручку. Сверху чистого листка своего блокнота она написала:

Одна ночь с Королем.

Ради забавы она подписала внизу «Элеонор Шрайбер». И затем она четыре часа непрерывно писала.

Одна ночь с Царем

Элеонор Шрайбер

Сегодня моя ночь.

В течение года я проходила обучение - как делать реверанс, как притворно улыбаться, как танцевать и как стонать. Они одевали меня и вычесывали, делая красивой. Двенадцать месяцев я слушала разговоры девушек, решающих какой подарок они сделают царю, что они сделают, чтобы произвести на него впечатление.

- Я сочинила для него песню, - сказала одна девушка.

- Я написала ему стихи, - заявила другая.

- Я связала для него кардиган, - произнесла другая.

Все посмотрели на эту девушку как на идиотку. Она и была идиоткой. Это Древняя Персия. Цари не носили кардиганы. Кардиганы еще не изобрели.

Я проводила большую часть дня в ванной, приводя себя в порядок. К вечеру я пахла как орхидея, выглядела, как принцесса, и на моем теле не было ни единого нежелательного волоска.

За мной пришел Гегай.

- Вы готовы? - спросил он.

- Думаю, да.

- Ты возьмешь что-нибудь с собой к королю?

- У меня есть похвала.

- Собираешься петь?

- Нет. Простите. У меня есть девственная плева. Я перепутала.

Гегай оставил меня у двери в царскую палату.

Я открыла дверь.

Сначала я никого не увидела. Вокруг можно было заметить лишь обстановку покоев - большие сексуальные диваны, высокие сексуальные цветущие растения, длинное сексуальное зеркало в золотой раме, чтобы проверять, насколько ты сексуален. И стояла огромнейшая, сексуальнейшая кровать, которую я когда-либо видела. Красные шелковые простыни, красные и золотые подушки, и эти причудливые занавески над кроватью, которые были в прошлом, до изобретения центрального отопления. Хорошо жить в прошлом. Здесь сексуальнее.

Большая дверь на балкон была открыта, я высунула голову из двери и увидела стоящего у перил мужчину, смотрящего на царство.

До того, как я увидела мужчину, считала дворец красивым, считала царство красивым, считала драгоценности красивыми. Но они не шли ни в какое сравнение с царем.

У него были золотистые волосы, и он был таким высоким, я знала, он наверняка делал это ради внимания. На нем были джинсы и белая футболка. Я думала, что джинсы еще не изобрели, но тогда я поняла, их изобрели, потому что они так хорошо сидели на нем.

И если кто-нибудь приставит дуло к моему виску и прикажет назвать самого красивого мужчину в царстве, я бы напомнила этому человеку, что пистолеты еще не изобрели.

И указала бы на царя.

- Он.

- Он, кто? - спросил царь и повернулся ко мне.

- Ой. Простите. Я сказала это вслух? У меня было странное видение, будто к моей голове приставили пистолет.

- Пистолеты еще не изобрели.

- Так я ему и сказала. - Я шагнула вперед и протянула руку. Царь пожал ее. - Я Есфирь. Буду сегодня вас развлекать.

- О Боже, ты принесла стихи?

- Я не пишу такое дерьмо.

- Похвалу?

- Нет.

- Пожалуйста, скажи, что ты ничего не связала. Мне не нужны свитера. Это Персия. Здесь даже не бывает холодно. Кроме зимы.

- Я не вяжу.

- Ты знаешь хорошие шутки?

- Заходит девственная плева в бар. Ну, кто меня обслужит?

Царь не рассмеялся. Но думаю, он хотел.

- Что ты еще делаешь?

Я подошла ближе к царю и поднялась на носочках.

- Все, что скажете.