"Крестный" (СИ) - "echelin" - Страница 19

– Чего тебе? – вздохнул я и отложил ложку, поднимая на него глаза.

Он действительно был один. Нависал сверху и почесывал живот, разглядывая что-то в моей тарелке. Брендон, в отличие от Боба, не толстый, а тощий как палка. Даже такой заморыш, как я, вполне мог дать ему сдачи. Только вот проблема в том, что один он никогда ходит. А если и попадётся когда-нибудь, то потом втроём они измордуют так, что живого места не останется. Были уже прецеденты.

– Ты же не будешь есть пончики, правда? – хмыкнул он, тыча пальцем в сдобу на моём подносе.

Вообще-то я не люблю пончики. Хотя эти вполне ничего – свежие, с сахарной пудрой на пышных боках. Конечно, можно было бы и уступить ему ради своего же спокойствия. Но мой внутренний мир был настолько взбаламучен, что я просто не сдержался и огрызнулся:

– Буду!

И назло Брендону взял один из пончиков и запихал в рот, глядя ему прямо в глаза.

Он покраснел так, что мне даже страшно стало. Только вот, на удивление, Брендон ничего не сказал, развернулся и ушёл. Но взгляд на прощание…

Кажется, мне нужно быть осторожнее.

Я думал, что всё обошлось. Весь день тройка моих личных мучителей о чём-то шушукалась и злобно зыркала в мою сторону, но даже не пыталась как-то меня задеть. Они вообще ко мне не подходили.

Я запихнул книгу в рюкзак и встал.

Это был последний урок, и можно было спокойно идти домой. К Ориону.

Наверное, воспоминание о крёстном меня и подвело. Я слишком задумался и не обратил внимания на то, что рядом с лестницей застыл Боб. И в тот момент, когда я проходил мимо него, под моими ногами неожиданно оказался его кроссовок с белыми шнурками и надписью Nike.

От удивления я зацепился за него, дёрнулся и закачался в опасной близости от лестницы, пытаясь удержать равновесие.

Честное слово, я бы не упал. Я бы удержался. В худшем случае – просто плюхнулся бы на задницу. Но тут откуда-то сбоку меня толкнули, окончательно направляя к лестнице.

Я испуганно вскрикнул и полетел вниз, судорожно маша руками.

Падение было жёстким и болезненным. Я просто покатился по лестнице, теряя рюкзак и ударяясь локтями и коленями. Несколько раз – хорошо не сильно – стукнулся головой о каменные ступени, приложился коленями и, в конце концов, распластался внизу, у подножия лестницы.

В первые мгновения я боялся пошевелиться. Болело всё тело. Не просто болело, а дико ныло. Сначала я испугался, что что-то сломал, и начал болезненно всхлипывать, дрожа и сжимаясь в комочек, словно баюкая свои травмы.

Только вот ума хватило понять, что раз могу шевелиться – значит, переломов точно нет. А вот куча синяков и ушибов точно есть. В любом случае нужно скорее идти к медсестре, а то и к врачу. А ещё лучше – к Ориону. Да. Нужно срочно попасть в объятия крёстного. Он заберёт мою боль.

Я кое-как встал, слыша со всех сторон смешки и гогот. Заметил всего лишь пару сочувственных взглядов, да и только. Вот она – сострадательность.

На лестнице уже никого не было – конечно же, Боб сразу ушёл, чтобы не навлекать на себя неприятности. Такие поступки безнаказанными не оставляют – его бы точно отстранили от занятий на месяц.

Кто-то поднёс мне рюкзак. И на том спасибо. Вскинув его на плечо, я поковылял к выходу. Мне нужно было к Ориону. Он должен решить, как же быть дальше.

Короткий путь до дома показался мне пыткой.

Было трудно идти, правое колено словно засунули в огонь, а на левую ногу больно было даже наступать. Да на мне вообще живого места не было, так сильно всё болело.

Кое-как зайдя во двор, я вздохнул с облегчением. Ну вот. Сейчас Орион меня пожалеет и обо всём позаботится.

И уже в гостиной подумал, что выгляжу таким жалким. А что мне ему сказать? Толкнули? Но это выглядит так, словно я ничтожный и ни на что негодный. Как после этого он сможет гордиться мной?

– Натан, ты в поря… – Орион вышел из кухни, да так и замер, не договорив.

А потом кинулся ко мне, подхватывая на руки, шагнул к дивану и осторожно уложил.

– Что случилось? – требовательно спросил он, начиная расстёгивать на мне рубашку.

– Я… э-э-э… с лестницы упал, – проблеял я, отводя глаза. – Так домой торопился, что побежал и споткнулся.

– Натан! – крёстный цепко схватил меня за подбородок и развернул к себе, заглядывая в глаза.

Что он там увидел, я не знаю. Но взгляд его стал каким-то тяжёлым и чужим. Он ещё ни разу при мне не был «таким». Испугаться я не успел, потому что Орион прикрыл глаза, глубоко вздохнул и вновь посмотрел на меня нежно и ласково.

– Всё будет хорошо, сокровище моё, – пообещал крёстный и чмокнул меня в уголок губ. – Я обо всём позабочусь, я же обещал тебе. Какой же ты у меня ещё глупенький.

Он всё-таки стянул с меня рубашку, внимательно осматривая повреждения.

– Ничего серьёзного быть не должно, – пробормотал он, поглаживая наливающиеся синяки. – Я бы почувствовал.

За рубашкой последовали брюки, и крёстный подул на мою коленку, где кожа была немного содрана.

– Давай-ка намажем тебя целебным чудо-бальзамом, – Орион погладил меня по щеке и ненадолго ушёл.

Вроде бы обошлось. Но… почему-то мне кажется, что он не поверил. Он всегда такой. Словно в душу заглядывает и видит её до самого дна.

Но я всё равно не скажу, что позволил так поступить с собой. Я больше не буду мальчиком для битья. Пускай сейчас меня столкнули с лестницы, но больше я не позволю так с собой поступить.

Нет. Теперь у меня есть Орион. И я постараюсь стать таким же сильным и уверенным, как он.

Чтобы он гордился мной.

Глава 12

Вернулся Орион быстро. В руках он держал какую-то стеклянную баночку. Прозрачную и без этикеток, так что было совершенно непонятно, что же там за лекарство в ней такое – зелёненькое.

– А теперь расскажи мне, что у тебя болит, – приказал крёстный, опускаясь рядом со мной на диван и откручивая крышку.

– Всё! – почему-то радостно объявил я, наслаждаясь его заботой. – А что это у тебя?

– Мазь, – коротко ответил Орион, зачерпывая пальцами побольше зелёной субстанции и начиная осторожно размазывать её по моей коже.

С большой тщательностью Орион обработал каждую царапину. Открытые ранки сразу же начинало щипать, но не слишком сильно, а потом по коже словно пробегал холодок, и боль чудесным образом уходила.

– Ух ты, помогает, – удивлённо пробормотал я, закрывая глаза и наслаждаясь его прикосновениями.

– Ещё бы, – я не видел, но чувствовал, что Орион улыбается.

А потом, как-то незаметно он перестал смазывать мои ушибы мазью – просто принялся гладить тело, ласково проводя ладонями по коже. От удовольствия я вздохнул и выгнулся, подставляясь под его руки.

Ещё, я хочу его ещё.

– Я хочу, чтобы ты всегда говорил мне правду, – нежно шепнул крёстный, наклоняясь и едва ощутимо целуя меня в губы.

– Угу.

– Пообещай мне, – настаивал он, дразня меня языком, но не углубляя поцелуй.

– Угу.

– Не так.

– Обещаю, я не буду тебе врать, – всё-таки сказал я, открывая глаза и обнимая его за шею.

С Орионом я становлюсь другим. Совершенно другим, просто не узнаю себя. Он будит во мне что-то такое дикое и непонятное. Хочется раствориться в нём, получить всё удовольствие мира, привязать к себе навсегда.

– Хороший мой, – довольно вздохнул Орион и резко вздёрнул меня, поудобнее устраиваясь на диване и усаживая меня на колени.

Я думал, что будет больно, но неожиданно ничего не почувствовал. Вся боль словно исчезла и растворилась в его движениях. Даже спина перестала саднить, а ведь к ней Орион даже не прикасался!

– Какая полезная мазь, – пробормотал я, разглядывая свои колени.

Синяки пока ещё не проступили, боль уже прошла, и сейчас казалось, что со мной ничего не случилось. Разве что только редкие царапины на коже могли поведать о моём неудачном падении. Да и то мне помнилось, что раньше их было больше.