И небо в подарок (СИ) - Гринберга Оксана - Страница 5

...Как оказалось, ненадолго, потому что в следующую секунду мир возник снова. Явился из ниоткуда, но уже был другим. Вместо болота и темной кромки дальнего леса меня окружал давящий полумрак подземелья. Вместо влажной и холодной тишины Черных Топей - глухой рев мотоцикла, многократно усиленный в высоких сводах тускло освещенной пещеры.

И я резко затормозила, заморгала, пытаясь понять, где очутилась. Но так сразу и не разобрала - лишь поняла, что пещере я была не одна. Возле дальней стены замерли странные существа. Кажется, стояли возле алтаря - это был здоровенный плоский камень, темная поверхность которого была исчерчена подсвеченными изнутри красными символами, похожими на письмена в бумагах отца.

На алтаре лежала безжизненная девушка в светлом балахоне, покрытом уродливыми темными пятнами.

А те, кто стоял рядом с ней... Уверена, это все-таки были люди, одетые в черные балахоны до пят и темные колпаки с прорезями для глаз и рта! Их было трое. Двое держали факелы, а над их головами покачивались в воздухе без какой-либо опоры странные светильники.

Зато у третьего в руке оказался длинный, изогнутый нож.

Это... Это настолько не вписывалось в картину моего мира, в котором еще несколько секунд назад были болото и луна над спящим мартовским лесом, что я порядком опешила. Но быстро пришла в себя. Крикнула, чтобы они немедленно прекращали, прекрасно понимая, что меня не услышат: мой срывающийся голос заглушал рев старого глушителя.

Черные колпаки тоже, подозреваю, гостей на мотоцикле не ждали. Стояли и смотрели, как я разворачиваю старенький «ИЖ», решив разобраться на месте, что это за секта такая и что они здесь творят.

Но до алтаря я так и не добралась, потому что «балахоны» все же вышли из комы и начали действовать. Один из них вскинул руку, и в ту же секунду мотоцикл врезался в невидимую стену. Я приложилась грудью о руль, а «Иж» заглох, хотя препятствия перед собой я так и не увидела.

Выругавшись, вновь выжала сцепление, крутанула ручку газа, но завести мотоцикл так и не смогла.

«Черные балахоны» тем временем приближались, но я тоже решила не оставаться в стороне. Оставив безжизненный «ИЖ», подхватила заряженную двустволку и двинулась к ним навстречу. Крикнула, чтобы не подходили... Вернее, отошли назад, а то буду стрелять. Но они либо меня не понимали, либо им было все равно.

Нет, оказалось, не все равно - с руки одного из них сорвалась яркая молния. Вот так, появилась за секунду и уже летела в мою сторону!

Я резко отшатнулась, и та просвистела мимо, обдав меня жаром. Это... Это было крайне неожиданно, потому что оружия в руках «балахонов» не было.

Никакого, в отличие от меня.

Я вскинула ружье, но их это не напугало. Под руками второго уже разгоралось фиолетовое пламя, которое он явно вознамерился запустить в мою сторону. Мне показалось это недобрым знаком, которые я с детства не любила... Поэтому без зазрения совести нажала на курок. Целила в ногу ближайшего «балахона» и не промахнулась.

Тот вскрикнул от боли и упал. Остальные призадумались.

- В сторону! - приказала им, подбираясь к алтарю. Лежащая на нем девушка была еще жива. Вся в крови, но дышала, шевелилась, стонала. - Ну-ка, прочь от нее! Вот же... твари!

Вновь пошла на них, вскинув ружье, жалея, что запасные патроны остались в коляске.

Но тут один из «балахонов» исчез, а на его месте возник гигантский черный ящер. Икнув от удивления - это что еще такое?! - я вытаращила глаза. И тут же выстрелила в раззявленную пасть монстра, из которой в мою сторону полилось жаркое пламя.

С трудом, но все-таки увернулась, и драконий огонь опалил неровную стену пещеры за моей спиной. Динозавру это не слишком понравилось. Рыкнув недовольно, он захлопнул пасть и затряс головой.

А я... Надо было вернуться к мотоциклу и перезарядить ружье, но на это мне попросту не оставили времени. К тому же очень скоро все закончилось - быстро и бесславно. Дракон снова пошел в атаку. На этот раз поджаривать меня не стал - за долю секунды оказался слишком уж близко от меня. Уставился мне в глаза безразличным взглядом, и я заметила, как сузились его гигантские вертикальные зрачки.

Взметнулась когтистая лапа, отбросив меня к стене. Я врезалась в нее затылком, в который раз пожалев, что не надела шлем, и мир померк.

В месте, где я очнулась, не водилось ни электричества, ни водопровода, ни каких-либо других благ человечества, даже минимальных. Там вообще ничего не было - лишь темнота тюремного колодца в три шага шириной и решетка под потолком - метров так в пяти-шести над головой, - из которой виднелся край звездного неба.

А еще - плотно запертая дверь, единственная наша связь с цивилизацией.

Но обо всем я узнала позже, уже после того, как открыла глаза и застонала от резкой боли в затылке. Затем, когда голова немного прояснилась, обвела взглядом место, куда попала после столкновения с когтистой лапой дракона.

Оказалось, я лежала на грязной соломе в темном колодце, насквозь пропитанном отвратительной вонью застарелых человеческих испражнений. В темнице я была не одна - надо мной склонилась встревоженная незнакомка. Совсем молоденькая и темноволосая; лунный свет вырывал из тюремного полумрака ее тонкие и благородные черты лица.

Заметив, что я очнулась, девушка едва заметно кивнула, после чего осторожно приложила руку к моей голове, принявшись осторожно ощупывать рану на затылке. И я заметила на ее бледном запястье черный уродливый браслет.

Уверена, не для красоты она его надела! Ни его, ни светло-серую тюремную робу.

- Сильно досталось? - участливо спросила незнакомка на... том самом языке, который придумал для меня папа и в детстве заставлял учить его так долго, пока я не заговорила на нем, как на родном.

- Кто ты? - пробормотала я хрипло, вылавливая из сбоящей памяти нужные слова. Выходило, это было вовсе не игра и не папин каприз, а... Неужели язык того самого Улайда? - Где мы?

Попыталась подняться, и девушка с готовностью протянула мне руку. С ее помощью я села, прислонившись спиной к стене, и тут же поморщилась от нового приступа головной боли. Затем осторожно потрогала внушительный синяк на затылке. Впрочем, он довольно быстро перестал меня волновать, когда я поняла, что на мне нет ни черной шапочки, ни кожаной куртки, ни штанов. Обуви тоже не оставили - сняли все, даже нижнее белье.

И цепочку с крестиком, подарок бабушки, тоже забрали!

Зато «от щедрот» тюремщиков мне перепала та же самая холщовая роба до пят, что и на моей соседке по тюремной камере. Такая же, как была на девушке, распластанной на алтаре!

- У Темных, - отозвалась незнакомка, пожав плечами. - Где же еще? Хорошо, ты жива! Когда тебя швырнули в камеру, мне показалось... - Не договорила, отвернулась. - Хотя я уже сомневаюсь, к добру ли это, - добавила негромко. - Наверное, лучше было бы сразу умереть, чем вот так сидеть и дожидаться своей участи.

На это я осторожно поинтересовалась, что именно нас ждет. Хотя уже догадывалась... И не ошиблась - тот самый алтарь и нож, потому что нас собирались принести в жертву Темным Богам.

- Эйрил Далл, - представилась девушка, - дочь лорда Северного Предела. Ехала в Ализею, но, как видишь, - усмехнулась, - немного не доехала.

Я прекрасно понимала все, что она говорит, разве что кроме слова «Ализея», но спрашивать не стала, потому что Эйрил продолжила свой рассказ. Оказалось, до меня в темнице была еще одна девушка, но ее забрали.

- Мейделин, моя горничная. За ней пришли первой. Увели, и я ее больше уже никогда не увижу, - Эйрил всхлипнула. - Затем настанет и наш с тобой черед! Не знаю, как быстро они придут, но не думаю, что станут затягивать.

- Ника, - отозвалась я на это. - Меня Ника зовут!

Наверное, надо было еще что-то добавить, рассказать о себе. Соврать, в конце концов, но я не вымолвила ни слова. Потому что не знала, что именно ей сказать. Заявить, что я проездом на мотоцикле из Боровки через Черную Топь и немного застряла в темнице?