Эффект бабочки, Цикл: Охотник (СИ) - "Люук Найтгест" - Страница 48

ни на шаг не отходил от Сато, а тот в свою очередь велел мне слишком долго рядом не

крутиться. В этом я с ним был абсолютно согласен. Тэтсуо был приятным и интересным

мужчиной, но находиться с ним поблизости больше нескольких суток оказалось

невыносимо. А два часа на соседнем сидении в машине и вовсе превращали день в ад.

Нет, водил он великолепно и грубо, но когда в нём вылезал «мужлан-водитель со

стажем», который лучше всех знает, как надо водить, спасали меня, порой, только

наушники. И те не всегда. Я был с ним, когда у нас находились дела, а это случалось

от силы раза три за месяц, но по большей части это были ложные тревоги. Этой ночью

он позвонил мне, как раз тогда, когда мы с юношей из клуба забрели в один из хорошо

оборудованных отелей любви, коих в Японии едва ли не больше, чем обычных гостиниц.

На мой возмущённый возглас, что я занят, он ледяным тоном сказал: «Заканчивай

трахать свою очередную пассию и быстро ко мне, дело серьёзное». А я… Ну, а что я?

Выключил телефон, распил с мальчиком мятный ликёр, и мы предались разврату. Смешно, но я сейчас даже не могу вспомнить его лица или имени. Среди вереницы других —

довольных, печальных, гневных, красивых, обычных. Они смешались в болото, добавляя

капельку к тому морю грязи, что я устроил вокруг себя, самозабвенно занимаясь

разрушением. Или, как это называют умники, энтропией. Кому как больше нравится.

Теперь, когда я смотрел на явно злого Тэтсуо, идея игнорировать его прямой приказ

уже не казалась мне такой великолепной и остроумной. Но алкоголь ещё не до конца

выветрился из моей крови, а потому я широко улыбнулся мужчине:

— Я разбудил тебя? Извини, это всё этот дурацкий замок, никак не привыкну.

— Мне пришлось справляться с обезумевшим пиромантом в одиночку, — сквозь зубы, на

грани ярости и ледяного спокойствия произнёс он, пока не отлепляясь от стены. — Без

источника. Если ты не понимаешь, что значит «бросай свои дела и вали ко мне», я

тебе объясню.

— Слушай, я рад, что у вас с Акирой наладилось производство и вы такие подающие

надежды избавители, ревнители и далее по списку. — Я развязал кеды, снял их с себя

и с трудом выпрямился, затем стянул с себя плащ, глядя прямо в глаза своему

напарнику. — Но я, тварь и паскуда, ставлю свои интересы выше ваших целей. Я люблю

выпить, а точнее — нахлебаться до зелёных чертей, и, если получится, часик

позаниматься сексом. Желательно регулярно. И если во время моих развлечений мне

кто-то звонит и говорит «Бросай свои дела и вали ко мне», я автоматически выключаю

режим ответственного мальчика и кладу на вас всех болт размером с Кюсю. Если бы я

бездельничал, то уже через полчаса был у тебя, ты же знаешь. А сейчас у меня дико

болит голова. И я предлагаю обсудить мой отвратительный характер попозже, когда я

перестану желать порвать тебе пасть, если ты ещё хоть слово мне скажешь.

Он ничем не выдал собственных эмоций, молча проводил меня взглядом. Я же прошёл в

его комнату, собственно, единственную предназначенную для сна, кинул рюкзак возле

компьютерного стола. Пока я расстёгивал пуговицы, Тэтсуо прошёл следом за мной и

коснулся моих плеч ладонями. Руки у него были горячими, это я уже запомнил: столько

раз он уже прикасался ко мне, когда брал силы. Когда же его сильные пальцы начали

разминать мою затёкшую спину, я, скажем так, растерялся, замер, прислушиваясь к

ощущениям. Затем мужчина стал снимать с меня рубашку, плавно, мучительно медленно.

Должен сказать, прежде Сато не делал никаких поползновений на меня или намёков на

близость. Я бы и не мог предположить, что он имеет какие-то склонности к мужчинам, пусть он и снисходительно терпел все мои любовные похождения. Иногда даже проформы

ради интересовался, с кем же я закрутил свой недолговечный роман на этот раз.

Но я и моргнуть не успел, как руки мои оказались накрепко связаны дорогой и крепкой

тканью рубашки. Нетвёрдые ноги даже дёргать особо не надо было, я бы и сам упал со

временем, но тут меня подтолкнули. Или, если выражаться точнее, со всего размаху

опустили лицом вниз. Я едва успел порадоваться, что там меня встретила кровать, когда колени болезненно взвыли от удара. Пальцы мужчины крепко обхватили мою шею, сходясь на трахее, сдавливая её и уж точно не помогая дышать.

— Что надо делать, когда я говорю бросать все дела и бежать ко мне? — спокойно, бесстрастно поинтересовался он. Я попытался захрипеть, чтобы он шёл по матери, но

не смог и пару звуков выдавить. Зрение подводило. — Я не расслышал, Акио. Что ты

должен сделать?

— Послать тебя к чёрту, например, — рассмеялся я, задыхаясь, когда он отпустил мою

шею.

— Нет.

Я хотел было съязвить по поводу того, кто даёт такие ответы, но он вновь взялся за

своё. Не то чтобы я испытывал удовольствие от удушения… Хотя, кому я вру? Сато

напоролся на того неисправимого извращенца, который был в восторге от подобных

практик. Более того, он не мог бы причинить мне особого вреда. Даже так. Он мог бы

сломать мне шею, переломать трахею, но у меня за пазухой хранился волшебный кукиш.

Может, этот дух и был прав, может, его и не устраивало всё то, что я творил в то

время, но контракт он исполнял, как положено. Сломанное — сращивал, разорванное —

сшивал. Вот насчёт отрезанного я не знал, такого ещё со мной не случалось. Да, мозг

мой вопил от недостатка кислорода, да, дыхательные пути были смяты. Но я как

проклятый продолжал жить. Вот и теперь я содрогался от смеха и желания задышать

наконец. Тэтсуо быстро понял свою ошибку и отпустил меня. Я негромко, сквозь стоны

рассмеялся, приоткрыв слезящиеся глаза, слегка повернул к нему голову, ожидая, что

же придумает его зловредный гений.

— Ты будешь пить и заниматься сексом, — не моргнув, сказал он, а я уже расплылся в

оскале, захохотал, зная, что он скажет дальше.

— С тобой? Старик, не шути так, я живот надорву. Не поверю, что у тебя может быть

эрекция. А если мне придётся раз в пару дней трахать тебя, я же с ума сойду.

Он перенёс мою браваду спокойно и с едва заметной улыбкой. Прекрасно знал, что я

вру, прикрывая свою «репутацию». Не мог же я признать, что меня возбудила асфиксия.

Да и ему, наверное, было неловко: ожидал одного результата, а получил совершенно

другой. Поняв, что меня пока что не собираются ограничивать в движении, если не

считать странного бандажа на моих руках из рубашки, я обернулся, скрестив по-

турецки ноги.

— Так и сказал бы, что не прочь заняться сексом, — я пожал плечами, и мышцы

болезненно заныли, а мне было только хорошо. — Но это мало спасёт нашу с тобой

работу. Я терпеть тебя не могу.

— Можно подумать, что ты у нас аленький цветочек. У тебя осталось пять месяцев под

моим началом. Акира уже заготовил для тебя пару личных дел.

Я смотрел на мужчину перед собой, и в голове у меня не укладывалось. Сейчас, в

дорогой атласной пижаме, он смотрелся уморительно безобидным, как подросток, вышедший случайно на кухню и обнаруживший ссору родителей. Испуг, непонимание, злость. Сато был чересчур гордым, чтобы признать собственное одиночество и то, как

это болезненно отзывается в его жизни. Мне не хотелось знать, у скольких он был

куратором, скольких он учил, направлял, а затем смотрел, как идут своим путём.

Возможно, появись у него женщина, с которой он мог бы построить отношения, которая

бы его вынесла, сейчас это был бы совершенно иной человек. Может, мне всё это

привиделось в полупьяном бреду, но я до последнего желал верить, что Тэтсуо из

хороших ребят. Даже сейчас, зная всё, продолжаю верить.

А тогда я просто потянулся вперёд, приподнимаясь на коленях и касаясь губами его