Моя большая космическая авантюра (СИ) - Романовская Ольга - Страница 52

Судя по потемневшему лицу и напряженным лицевым мышцам, он решил, будто папа послал меня за откупными. Мол, исполнение желаний взамен на молчание о похождениях блудной дочери. Отец мог, не спорю, но на этот раз идея чисто моя, и Дакон Масинес не придет от нее в восторг. Только я спрашивать не стану, поставлю перед фактом. Он сам хотел, чтобы дочь вышла замуж.

— В книге регистрации брачных союзов.

Вадим дернулся и, на мгновение потеряв равновесие, едва не упал на кровать. Подстраховаться руками он не мог: их захватили в плен чужие пальцы.

— Фиктивный брак, — поспешила успокоить.

Сердце било быстро и гулко. Наверное, у меня уши порозовели и на щеках яркий румянец. Услышать бы, как дышит Вадим, выяснить, взбешен он, растерян или тоже смущен.

— Ты станешь частью семьи Масинес, — затараторила, не давая вставить ни слова, внимательно следя за реакцией землянина, — тебе откроются все двери. Лучшие врачи сделают операцию, отец выделит пост в корпорации и обеспечит на всю жизнь. Ты получишь гражданство Нрека, перестанешь бояться земной разведки и президента…

— Я не продаюсь! — грубо перебил Вадим и вырвал руки.

Резким движением, рискуя удариться или нанести себе иную травму, он поднялся и повернулся ко мне спиной. Пальцы сжаты в кулаки, невидящий взгляд направлен в стену.

Хотелось разрыдаться, но дочь Дакона Масинеса не тряпка. Встала и развернула Вадима к себе. Вот так, не делай меня виноватой.

— Очень неприятно слышать подобное от тебя.

Не я, а он должен просить прощения. Понимаю, если бы ему сделала предложение другая женщина, но мы плотно знакомы, прежде доверяли друг другу. И тут будто включили холодный душ.

— Мне тоже, — процедил Вадим и попытался выставить меня из каюты: — Уже поздно, Лейла.

Однако от дочери Дакона Масинеса не так-то просто избавиться.

— Поздно для чего? Объяснять, что ты меня использовал, и никакой взаимной дружбы не существовало? Прости, но иначе зачем ты встал в позу, оскорбляешь?

— Оскорбляю? — выдохнул через рот Вадим.

Если он притворялся, то очень искусно. Но выглядел ошеломленным, словно я произнесла нечто нереальное.

Кивнула.

— Именно. Или я настолько тебе противна?..

Вопрос остался незаконченным. Слепота не изменила былого адмирала, не убавила его решительности и ловкости. Он быстро, уверенно привлек меня к себе и поцеловал. От неожиданности приоткрыла рот и получила чуть больше, нежели втайне рассчитывала.

Голова шла кругом, ноги подкашивались. Глупости, поцелуй не может вызвать скачок артериального давления, понизить содержание сахара в крови, но в тот миг я пребывала в полуобморочном состоянии. Губы неумело пытались повторить чужие движения. Я злилась на себя за неуклюжесть и мечтала, чтобы время остановилось. Разумеется, подобное противоречило законам Вселенной, и через бесконечное количество секунд Вадим отстранился, оставив на память пылающий след от прикосновения. Не сомневаюсь, на губах нет даже припухлости, хотя ощущения говорили об обратном.

— Прости.

Вадим сейчас напоминал не боевого офицера, а скорее не выполнившего домашнее задание школьника. И я видела, чувствовала — ему хотелось еще. Как и мне. Но не сейчас, не сейчас… Сделав пару глубоких вдохов, присела на вертящееся кресло и бездумно провела ладонью по встроенной сенсорной панели.

— Я не успела договорить. Со стороны кажется, будто избалованная дочка магната покупает игрушку… Все совсем не так. И ты мне очень и очень поможешь, если согласишься.

Новый вздох и порция правды:

— На Нреке меня ждет брак с партнером отца. Моего согласия не спросят — это наказание за побег и провал экзаменов в институт. Замужество на Нреке не похоже на ваше: женщина становится пленницей собственного дома и детей. Что-либо хотеть я смогу, только когда ребенок перейдет на второй уровень образования. Но и тогда обязана согласовывать свои занятия с мужем.

Вадим слушал молча, не перебивая, только лицо отражало обуревавшие его эмоции. Он явно сочувствовал мне, что не могло не радовать.

— Не думал, что твой отец такой подонок, — когда я закончила, мрачно процедил Вадим.

— Дело не в отце, а наших традициях, — вступилась за папу. — Женщина посвящает себя дому и живет во благо семьи. Я не смогла принести пользу корпорации, отцу нужен наследник. Тот нрек — большая шишка; объединив фирмы, мы стали бы практически непобедимы.

— Ценой твоего счастья? — криво усмехнулся землянин.

— Мы живем не для счастья, а для пользы семье и отечеству, — повторила зазубренный с детства девиз.

Грустно, но такова суровая действительность. Большинство союзов на Нреке заключаются по расчету, редким счастливцам удается обмануть судьбу, и на девяносто процентов это мужчины.

— Твой отец не похож на ретрограда, — покачал головой Вадим.

Он погрузился в раздумья, одновременно был в каюте и где-то далеко. Дорого бы дала за то, чтобы проникнуть в его мысли!

— Ты прав, он очень прогрессивный. Согласись, не каждый довольствуется дочерью, не потребовав от медиков изменить пол ребенка.

Заметив недоумение землянина, пояснила:

— У нас практикуется разумное зачатие, при котором эмбрион с нужными характеристиками подсаживается женщине. Родители предпочли естественный процесс, даже без стимулирования.

Вадим брезгливо поморщился. Не понравилась ему наша генетическая позиция.

— Теперь понятно, отчего отец тебя любит.

Такого я точно не ожидала услышать. Но приятно, что он заметил симпатию папы. При всей строгости, Дакон Масинес действительно испытывал ко мне теплые чувства. Часто дети — всего лишь бизнес-проект, но в нашей семье иначе. Что не отменяло моего долга перед корпорацией.

— Хорошо, — Вадим взъерошил волосы пятерней, — отчего ты решила, будто отец согласится на наш брак?

— В борьбе достигается цель, — процитировала древнее изречение великих. — Вдвоем мы его уломаем. Пусть дочь выйдет не за того, за кого хотелось, но все же замужем. Гораздо хуже, когда она никто и без супруга.

— Никогда бы не подумал, что у тебя такая тяжелая жизнь! — усмехнулся землянин. — Казалось бы, богатая заскучавшая наследница, избалованная, вздорная… Мое мнение о тебе кардинально поменялось, Лейла.

Слова Вадима теплом растеклись по сердцу. Губы сами сложились в улыбку. Я все выдержу, выиграю поединок с отцом, лишь бы землянин и прежде думал обо мне хорошо. Повинуясь минутному желанию, положила руку на его предплечье. Вадим ответил на порыв, обнял. Его пальцы то ли гладили, то ли ощупывали, скользили по спине. Мы снова оказались так близко, будто одни во Вселенной. И стало совсем неважно, что отец может заметить мое отсутствие и войти сюда.

Я смотрела на Вадима и словно тонула в его глазах. Пусть взгляд застыл, а зрачки почти не реагировали на свет, они казались мне самыми прекрасными во всех изученных и неизученных мирах. Пробудившееся неведомое нечто упрямо толкало к землянину, к его губам, теплому телу. Хотелось раствориться в нем, стать единым целым. Кровать рядом, неизвестно, чем бы все закончилось, если бы Вадим не выставил преграду в виде вытянутой ладони.

— Стоп, Лейла!

— Но ты сам предлагал на корабле, — обиженно напомнила я.

Словно карточку на месяц заблокировали… Нет, хуже, в сто раз хуже. Лишение доступа к банковскому счету не сравнилось бы с теперешним разочарованием.

— И очень об этом сожалею. Ты порядочная девушка…

Опять девственница! Хотелось в сердцах топнуть ногой. Вот зачем тогда призналась? Я ведь читала: у земных девушек все несколько иначе, связано с физиологией. У нреков никаких проблем, кроме психологических, при первой близости не возникает. Видимо, пора просветить Вадима на этот счет.

Голосом активировала бортовой компьютер и попросила систему вывести на плазму возле кровати ответ на запрос. Он чрезвычайно удивил землянина.

— Ну ты даешь! — Вадим покачал головой.

Дав роботизированному голосу дочитать короткую статью, победно глянула на землянина.