Черный прах (ЛП) - Андрижески Дж. С. - Страница 3

Конечно, он все равно сумел нарваться на то, чтобы расисты надрали ему задницу.

Однако вожди не были в этом виноваты.

Блэк все ещё с трудом думал о Луизиане без содрогания. Вся эта история - проснуться в бл*дской тюрьме, с ошейником, терпеть избиения от расистов с кинжалами на костяшках пальцев, оказаться в человеческой лаборатории, где на нем экспериментировали - ничто из этого не стёрлось из его разума, даже после расправы над ответственными за это вампирами.

Однако расправа над ними помогла.

Охренеть как помогла.

И она помогла бы ещё больше, если бы в процессе всего этого Блэк сумел не оттолкнуть свою жену окончательно.

Даже учитывая все то, что ему понадобилось, чтобы выбраться из той тюрьмы, он не забыл о друзьях, которых оставил внутри. После того как весь кошмар с вампирами утих, и в тюрьме, и в лаборатории, и когда Блэк наконец вернул себе свободу, он подёргал за ниточки и вытащил своих друзей из той дыры.

С тех пор он от них ничего не слышал, но он и не ожидал этого.

Они были свободны.

К тому же, он не распространял новости о том, что именно он является причиной их новообретённой свободы, так что, скорее всего, они не знали.

Блэка это устраивало. Они ни черта ему не должны.

С тех пор у него все равно было дел по горло.

Все ещё сканируя горизонт со всех четырёх сторон, Блэк остановился, повернувшись примерно на десять часов от ветрового стекла джипа. Он взглянул повторно, осознав, что кто-то наконец-то появился на горизонт и направляется в его сторону.

Однако не в машине. И не пешком.

Они ехали на бл*дской лошади.

- Фантастика, - пробормотал он.

Он подумывал вытащить свою винтовку с большим прицелом, просто чтобы попугать этого парня.

Конечно, если детектив БДИ послал одного из так называемых друзей Блэка вместо того, чтобы ехать самому, на этой бл*дской лошади мог сидеть Истон или Фрэнк. Зная этих двоих, любой из них или оба могут быть вооружены. Если они увидят отблеск от прицела винтовки, в шутку или нет, они могут начать палить по нему, просто чтобы перестраховаться.

Тюрьма склонна делать людей нервными.

Вытерев лоб, Блэк забормотал себе под нос, подойдя обратно к джипу.

Через открытое окно он потянулся к переднему сиденью, которое уже покрылось знатным слоем красной пыли - как и его волосы, его одежда и все здесь. Пошарив в холщовой армейской сумке, которую он оставил между двумя откидными сиденьями, Блэк схватил бинокль и выпрямился, прихватив по дороге согретую солнцем бутылку воды.

Прислонившись спиной к дверце машины, отчасти чтобы замаскировать блеск стекла и заставить перепутать его с окнами машины, он снова взглянул на пустыню, всматриваясь в мощный бинокль между глотками слишком тёплой воды.

Ага. Лошадь. Ему не показалось.

Что ещё хуже, этот парень вёл вторую лошадь - более высокую серо-белую кобылу аппалуза с темно-серой гривой и хвостом. Поскольку на второй лошади уже было надето седло с уздечкой и двумя седельными сумками, очевидно, что она не просто стадное животное.

Блэк перевёл бинокль обратно на более мелкого коня с белым пятном на морде. Он перенастроил бинокль, чтобы получше рассмотреть ездока.

Не похоже на Истона.

Или Фрэнка. Или Пса.

Пощурившись ещё несколько секунд, Блэк решил, что определённо не знает этого парня - ни по луизианской тюрьме, ни откуда-то ещё.

Должно быть, это друг Ника, коп.

По возрасту он примерно подходил - лет эдак сорока пяти, на несколько лет старше Ника. У него была та иссушенная солнцем наружность, словно он много времени проводил на улице, но он был скорее загорелым, нежели обгоревшим, пусть даже это был красноватый загар.

Привлекательный парень. Он походил на местного туземца по своей одежде и черным волосам до плеч, собранным в конский хвостик. Атлетическое телосложение, но жилистое и практичное, а не как у тех городских спортзальных крыс, которых Блэк обычно видел на побережьях.

Он был одет в рубашку с длинными рукавами и синие джинсы, а также ковбойские ботинки.

Тихонько выругавшись себе под нос и опустив бинокль, Блэк мог лишь стоять там и ждать, делая при этом глотки тепловатой воды.

Чтобы сократить эту дистанцию, казалось, потребовалось длительное время.

Парень подъехал к нему, не заговорив и даже не подняв руку в знак приветствия. Единственным звуком был стук копыт лошадей по утрамбованной красной земле.

Всадник подвёл лошадей достаточно близко, чтобы все трое, две лошади и всадник, заслонили солнце. Тот факт, что он сумели заслонить солнце, лишь послужил Блэку напоминанием, что день уже клонился к закату.

Эта изнурительная пустынная жара скоро испарится, оставив землю замерзать, как только солнце скроется за линией горизонта.

Вот ещё одна разница между этим местом и Таиландом.

В Таиланде ночами обычно не становится холодно.

Это также означало, что этот маленький турпоход, скорее всего, состоится в такой темноте, что хоть глаз выколи.

- Я не поеду на бл*дской лошади, - сказал Блэк прежде, чем парень в темно-синих джинсах успел заговорить.

Мужчина лишь пристально и безвыразительно смотрел на него, достав из своей седельной сумки шляпу - широкополую чёрную ковбойскую шляпу, которая тоже была пыльной, но имела серебристо-бирюзовую полоску под верхушкой. Блэк наблюдал, как он небрежно поправляет хвостик своих волос до плеч, надев поверх чёрную ковбойскую шляпу.

При одном лишь виде на его фланелевую рубашку с длинными рукавами Блэку становилось жарко.

Он нахмурился в ответ на молчание мужчины, на нарочитость его движений.

- Никаких лошадей, - повторил он. - Забудь об этом, Тонто^[2]. Эта штука прекрасно преодолеет ваши жёсткие кустарники и песок.

Он неопределённо указал на джип позади себя.

Если слова Блэка оскорбили мужчину, то на его лице ничего не отразилось.

Более того, если у Блэка шарики ещё не зашли за ролики, то этот парень действительно улыбался.

Обычно Блэку нравились парни, способные отплатить той же монетой, но что-то в улыбке этого мужчины задело Блэка совершенно иным образом.

Он знал, что ведёт себя как придурок.

Отчасти это могло быть раздражение из-за разговора с Энджел, но в основном потому, что он думал о своей жене. Вообще он имел склонность поддевать людей, с которыми мог работать, отчасти просто для того, чтобы посмотреть на их реакцию.

С людьми этичность и «расовое» дерьмо было больным местом, но это легко.

Может, он разучился раздражать людей, пока жил в человеческом городе на западном побережье Соединённых Штатов, где все оскорблялись по любому бл*дскому поводу. Тех нескольких месяцев в Нью-Йорке явно оказалось недостаточно, чтобы вернуть его резкие манеры, поскольку Блэк уже чувствовал себя виноватым за то, что вывалил на этого бедного ублюдка, которого даже не знал, какое-то расовое дерьмо, чтобы вывести его из себя.

Опять-таки, это тоже может быть влияние Мири.

Будь она здесь, она бы уже хмурилась на него, и не потому что в её венах текла индейская кровь. Скорее потому, что она знала, что он нёс полную ахинею.

И да, потому что он вёл себя как мудак.

- Прости, - сказал Блэк, когда другой не заговорил. - Здесь жарче, чем в Сахаре. И лошади меня пугают. Меня чуть не убила одна из них и...

- Я знаю, что ты такое.

Блэк нахмурился, поднимая на него взгляд.

- Прошу прощения?

Мужчина улыбнулся ещё шире, глядя на него темно-карими глазами.

Эти глаза содержали в себе резкую нотку, но опять-таки, там было что-то ещё, что-то, что не нравилось Блэку.

- Это хорошо, - объявил мужчина, кивнув один раз. - Нам нужен такой, как ты. Чтобы сражаться с мертвецом, нужен призрак.

Блэк уставился на него, внезапно настроенный уже не так дружелюбно.

Конечно, не существовало никакой вероятности, что этот парень знал, кто он.

Вожди в луизианской тюрьме, бл*дь, совершенно точно не знали, кто он.