Маг. Попаданец с другой стороны... (СИ) - Перемолотов Владимир Васильевич - Страница 33

  - Это же стражники! - наконец, сообразил Пектор.

  Еще одно заклинание и туземцы разлетелись в стороны. Это что-то изменило в их взаимоотношениях. Гостей прочно записали во враги.

  Вокруг загрохотало. Палки стражников плюнули огненными черточками. Полы халата дернулись, словно из принялись рвать дикие псы. Это воспоминание, о злых собаках спасло ему жизнь. Цансалану повезло меньше - его отбросило в сторону. От удара он покатился по полу, и тело его задергалось то ли от боли толи оттого, что в него попало еще несколько невидимых стрел из оружия туземцев. Новый мир встречал своих гостей очень неласково. Маг выставил щит и через мгновение уже с интересом рассматривал, чем в них стреляли стражники прохода из мира в мир. Это оказались не стрелы, а какие-то шарики.

  Он даже успел определить, что это свинец, но уже через мгновение стало не до этого.

  Оберег-накопитель становился все прозрачнее и прозрачнее, теряя запас магии. Вот это было уже не только страшно, но и опасно.

  Цансалан корчился у него под ногами, залечивая раны. Запасы его магии тоже таяли и как бы не быстрее, чем у Пектора.

  Пора было возвращаться, пока магия еще была им подвластна.

  Маг произнес заклинание возвращения, но ничего не вышло. Мир не раскололся, не треснул. Он даже не вздрогнул. Этот мир не хотел отпускать своих гостей....

  Его захлестнуло ужасом, уже когда-то испытанным. В далекие времена, о которых оно и сам все позабыл, он в каком-то споре с такими же магами, как и он сам, подтверждая свою силу, на спор вошел в печь горшечника. Вокруг бушевал огонь, раскаляя горшки, и он отчетливо понимал, что только одно неверное действие, единственное неправильно произнесенное заклинание отделяет его от смерти. Сейчас все было точно также.

  Окружавшее железо тянуло из них магию и сопротивляться сил уже не было. Оставалось бежать

  Не думая, как здешние маги оценят его поступок, он бросил в нападавших заклинание отвода глаз. Мгновение - и вопли стихли. Местные настороженно оглядывали зал, но никого не видели и не слышали. Для них пришельцы попросту исчезли.

  - Ты живой? - спросил Пектор.

  - Я их убью, - слабым голосом отозвался Цансалан.

  - Разумеется, - не стал спорить Пектор. - Но это все потом. Пока они нас не видят и не слышат надо уходить.

  Он вспомнил недавнее ранение и потер ладонью плечо.

  - Идти сможешь?

  - Смогу. Вон дверь... Быстрее. В этом железе заклятье долго не продержится...

  47.

  Совещание все шло и шло, никак не желая заканчиваться. Кондиционер, рассчитанный исключительно на Шефа и его секретаршу, не справлялся, и в кабинете висело душноватое ощущение жаркого летнего вечера где-нибудь на оживленном городском перекрестке. Но наконец прозвучало.

  - Итак... Что у нас есть к этой минуте...

  Шеф оглядел собравшихся, потом повернулся к доске, исчерченной стрелками, именами в рамках и разноцветными значками. Пару секунд он смотрел на все это, осмысливая и подводя общий итог.

  - Честно говоря, я удивлен...

  Наконец сказал он.

  - Даже возмущен. У нас множество информации об этом человеке, а вот самого человека нет! Есть фото из лаборатории...

  Фотографии веером разлетелись по столу, чуть не опрокинув стаканчик с карандашами.

  - Есть фото из банка...

  Следующая порция фотографий разлетелась по столешнице.

  - Есть свидетели.

  Он небрежно махнул рукой на запечатленный на доске столбик фамилий.

  - Есть, наконец, этот парень, превращенный им в настоящего сметано-белого арийца, что знает его лично...

  Он умолк и сердито оглядел подчиненных.

  - А где он сам? Почему, при таком изобилии фактов, он не сидит передо мной и не дает показаний о своей связи с секретными службами СССР?

  Несколько человек в неуловимо чем-то похожих, но все-таки отличающегося друг от друга оттенками серого в костюмах сидели по обе стороны стола и молчали. Не о чем было говорить - операция по поиску русского шпиона зашла в тупик. ФБР - организация не маленькая и не слабая, мало кто в мире представлял её истинные возможности - суетилась, искала и не могла найти человека, внешность которого была известна всем. В каждом отделении конторы по всей стране, в каждом полицейском участке со вчерашнего дня имелась его фотография.

  - Далее... В лабораторию, как вы помните наведались еще двое... Их мы ищем также безрезультатно. Кто может мне объяснить почему они оказались в халатах? Куда исчезли?

  - Может быть мы поймем больше, когда узнаем, как они могли оказаться в лаборатории?

  Шеф мгновенно ответил.

  - Не наше дело думать, как они там появились. Пусть над этим ломают голову яйцеголовые. Наше дело - найти их и задержать, пока не поздно... Пока они не успели передать сведения...

  Ни у кого из сидящих не хватило духу спросить, а вдруг сведения давно уже переданы красным, но Шеф словно бы считал эти мысли.

  - До своих шпион еще не добрался... Не знаю обрадует это вас или нет, но стало известно, что КГБ тоже интересуется этим человеком.

  - Не удивительно... - подал кто-то голос.

  - Да? - вкрадчиво спросил Шеф. - Вам не удивительно? А мне вот удивительно... Почему это русские интересуются своим агентом? Он должен был первым делом прибежать к ним, а не заставлять их себя разыскивать, а они его разыскивают и кажется более успешно чем мы...

  Шеф ослабил узел галстука.

  - И не забывайте, что там побывали еще двое...

  Он запнулся не зная на накую из вражеских разведок повесить тех двоих в халатах, что побывали в лаборатории уже после первого советского агента.

  - Хочется думать, что и их личности известны нашим сотрудникам не хуже, чем лица Армстронга и Олдрина...

  В этот момент телефон на столе обозначил себя трелью. Трубка взлетела к уху.

  - Да, - не потерявшим раздражения голосом ответил Шеф. - Слушаю...

  На том конце провода говорили, а сотрудники видели, как меняется лицо Шефа - брови ползут вверх, уголки губ опускаются.

  - Что, опять? ... Задержали? ... Почему!?....

  Несколько секунд он уже молча слушал, а потом, гневно задышав, швырнул трубку на рычаг.

  С десяток секунд хозяин кабинета продолжал молчать, глядя на портрет президента Джонсона и только потом, справившись с раздражением, сказал.

  - Эта проклятая лаборатория превращается в проходной двор! Снова двое в халатах!

  48.

  Над ипподромом висел едва ощутимый запах мятой травы и пыли. Прикрыв глаза, Прат вдыхал его, вспоминая родной мир. Никакой разницы- земля, трава, все пахли одинаково. Разумеется, и лошади тут пахли точно также, как в его родном мире.

  Даже шум трибун и выкрики торговцев разной мелкой закуской отличались только тем, что время от времени сквозь этот гам пробивался звук автомобильных гудков.

  - Мир- как мир, - подумал Прат. - Хоть и без магии.

  Дело тем временем шло своим чередом. Прошедший день ушел на подготовку чуда, точнее на подготовку той его стороны, которая должна обернуться деньгами для них. То, что должен был сделать он особой подготовки не требовало - прихваченный браслет обеспечил его магией, но вот Джону пришлось поработать со всем старанием.

  Ему даже не пришлось угрожать протрезвевшему новому другу. Того маленького чуда, которое он совершил в баре, мгновенно протрезвив туземца, оказалось достаточно для того, чтоб тот поверил во все остальное. За вчерашний день Джо влез в долги, занял у кого только мог денег и поставил все это на свою хромую лошадь.

  Его в глаза называли дураком и идиотом, выразительно пожимали плечами за спиной и крутили пальцами у виска, но он только улыбался. Он-то знал то, о чем не догадывались другие - хорошие чудеса в этом мире все-таки случаются!

  Несколько минут назад они, под смех трибун, вывели хромающую лошадь и поставили её перед маленькими воротцами на стартовой дорожке. Хохот, смех, выкрики...