ФЗЗ. Книга 2 (СИ) - Блинова Маргарита - Страница 18

Вот так, предаваясь веселым воспоминаниям бурного детства, я добралась до третьего этажа, с грацией воздушной акробатки пробежала по узкой полоске выступающего вперед кирпича, завернула за угол и оказалась пред окнами, ведущими в покои старшего наследника престола.

Надеюсь, будить никого не придется?

Очень, знаете ли, не хотелось бы вместо «здрасти» получить по лбу ночным горшком, пущенным спросонья.

Наудачу воззвав к кошачьи богам, я поддела когтем задвижку, чуть навалилась… Оконная створка распахнулась так неожиданно, что я, не успев среагировать, ввалилась внутрь комнаты, поскользнулась на влажном подоконнике и рухнула вниз, пребольно стукнувшись копчиком о что-то в процессе.

Вот тебе и хваленая кошачья грация…

— Покусанные каннисы! — Вырвалось помимо воли.

Подавив болезненное кряхтение, ибо несолидно, перекинулась, вскочила с видом «это у меня такой запатентованный способ приходить в гости» и наткнулась взглядом на сидящего в кресле Глошада. Если принц и был удивлен моим внезапным появлением, то виду, как обычно, не подал.

Ничуть не обиженная столь холодным приемом, я нагло прошлепала голыми ступнями к противоположному креслу, бесцеремонно скинула лежавшие там вещи и плюхнулась на вельветовую обивку.

— Ну давай, — поторопила собеседника, с истинно кошачьей красотой движений закидывая ногу на ногу. — Рассказывай, как докатился до жизни такой.

Глошад отложил лежавшую на коленях книгу, встал и скрылся за неприметной с виду дверью, оставив даму гадать, ушел ли кавалер за стражей или просто по малой нужде.

Оставшись без внимания, уже профессионально огляделась, отметив выставленные на просушку перед камином ботинки и растянутый между двумя стульями, аки черный парус, плащ. Припомнила влажный подоконник, нахмурилась. Кажется, на прогулке была не только я. Пуститься в размышления, кто, каннис его побери, такой Глошад, не дал вернувшийся в комнату хозяин.

В руках принца оказалась ярко-красная шелковая тряпка.

— Что это? — брезгливо морща нос, вопросила я, расправляя принесенную вещицу.

Это оказался очень симпатичный женский халатик. Соблазнительно-симпатичный. Натуральный флаг разврата.

Но что самое паршивое, от халатика едва уловимо несло посторонней девицей.

— Я не стану донашивать вещички твоих бывших. Нет, и не проси! — решительно заявила, возвращая вещицу обратно.

Глошад постоял, подумал и криво улыбнулся. Серьезное лицо мужчины стало по-мальчишески прекрасным. Глош откинул халатик в сторону, резким движением стянул через голову собственную рубашку и, не дав опешившей парде даже «мяу» сказать, натянул на мою голову.

Рубашка приятно холодила разгоряченное после пробежки и высотной акробатики тело, а ещё пахла мятным чаем и своим хозяином, чем привела кошачью сущность в восторг на грани экстаза, но я все равно ехидно буркнула:

— А чистые вещи ты из вредности не предлагаешь?

Старший наследник престола пожал голыми плечами, дождался, пока я, недовольно сопя и путаясь в складках, просуну руки в рукава, а после приблизился и обхватил мое лицо ладонями.

Вот честно, ожидала чего угодно, начиная от крайне обидной угрозы до жаркого поцелуя (а чем каннис не шутит?), но никак не заикающегося:

— М-м-м… м-м-м… Ми-ми-ми…

Голос старшего наследника оказался хриплым, низким и… каким-то будоражащим, что ли. Не мне, на меня-то это мычание не произвело никакого эффекта, а вот кошачья сущность подобралась и заинтересованно поблескивала глазами.

— М-м-м…

Но даже это хриплое заикание давалось Глошаду с явным трудом. На высоком лбу выступили капельки пота, желваки чуть подрагивали от усердия, а руки, удерживающие мое лицо, заметно похолодели. На очередной попытке выдавить из себя что-то вразумительное Глошад резко отпрянул и в сердцах пнул журнальный столик. И вроде несильно пнул, я видела, там небольшой замах был, а несчастный предмет мебели улетел в противоположную стену комнаты и завалился на бок.

Не выдержав, я тихонько фыркнула.

— Впервые вижу, как весь из себя такой идеальный старший наследник престола… психует! — пояснила в ответ на вопросительный взгляд Глоша и плюхнулась обратно в кресло. — То есть говорить ты совсем не можешь… — подытожила задумчиво. — Общаться с помощью эпистолярного жанра тоже небось не выходит?

Глош отрицательно качнул головой, а я окончательно приуныла. Налицо магическое вмешательство, какое-нибудь мерзкое, но очень эффективное заклятие с основой неразглашения, которое так любят применять тайные службы короля.

Как-то все очень хреново!

— Ладно, последний вопрос, и я пойду, — постукивая коготками по подлокотнику, промурлыкала я и, откинув притворство, резко подалась вперед:

— На тебя напал пард?

Собеседник скрестил руки на груди, всем видом демонстрируя, что правду из него надо вытаскивать раскаленными клещами.

— Ой, вот только давай без этого, — поморщилась я. — На тебя нападают неизвестные, и в тот же день нашу семью, а следом и всех черных леопардов выдворяют из столицы. Фактически отправляют в ссылку на земли прайда. Вариантов два: либо нас подставили, либо напал кто-то из нас.

Глошад закатил глаза и беззвучно фыркнул, мол, небеса, чем я так прогневал вас, что вы подослали вот эту приставучую кошку? Его вопрос остался без ответа, зато я, кажется, свой получила. Через всю грудь наследника, пересекая ее от левого плеча до правого бока, шли четыре глубоких борозды застаревших шрамов. Сперва я приняла это за «вмятинки», остающиеся на коже под утро после долгого лежания носом в подушку, но теперь отчетливо поняла — следы когтей.

Вопросы как-то сами собой отпали, и стало кристально ясно, что делиться информацией, а уж тем более своей кровью Глошад не станет.

Ну, не хочет как хочет! Какие ко мне претензии?

— Ладно! — Я поднялась и протянула руку. — Приятно было поболтать.

Старший наследник покосился на меня с нескрываемым сомнением «Как? Уже уходишь? И даже пилить не станешь?», но руку дал. Пожимая сильную ладонь самоуверенного принца, я на миг крепко сжала его пальцы и придвинулась совсем ближе.

— И вот еще…

Мой взгляд прошелся по лицу принца, по выразительным скулам, чуть задержался на прикрытых губах, пахнущих мятным чаем, скользнул ниже и задержался на широкой мужской груди.

— Ты бы привел себя в порядок, — едко посоветовала я. — Выглядишь как сын булочника, а не как прекрасный принц.

Нет, толстым он не выглядел, просто ровный торс, без выраженного рельефа, но мне нужна была вспышка злости, и я ее получила. Глаза Глошада вспыхнули от плохо скрываемой ярости несправедливо задетого человека. Воспользовавшись моментом, я выпустила коготь на указательном пальце и царапнула сжатую ладонь. Гнев заглушил боль, позволив мне взять образец, выпустить руку и, не прощаясь, свалить.

Нет, толстым Глош не выглядел, просто ровный торс, без выраженного рельефа, но мне нужна была вспышка злости, и я ее получила.

Можно сказать, что сбылась детская мечта хвостатой идиотки. Глошад посмотрел на меня. Точнее, заметил.

Глаза «собеседника» вспыхнули от плохо скрываемой ярости несправедливо задетого человека. Воспользовавшись моментом, я выпустила коготь на указательном пальце и царапнула сжатую ладонь. Гнев заглушил боль, позволив мне взять образец, выпустить руку и, не прощаясь, свалить.

Даже жаль, что не успела.

Одним мощным рывком Глошад дернул мое тело назад, закрывая собой, словно я не боевая парда, а кисейная барышня, отлетающая в глубокий обморок при виде крохотной полевой мыши.

— Эй! — возмущенно высказала я широкой спине.

Сказала бы больше, но тут слух уловил подозрительные шорохи, доносящиеся со стороны окна, к которому я так спешила. Створка недовольно скрипнула, пропуская очередных ночных гостей в покои, пахнуло мокрой псиной, и к нашим ногам вывалился злой комок шерсти. Лиам по-собачьи отряхнулся, одновременно меняя облик, и тут же отскочил, что бы пропустить Джерома.