Король Матиуш на необитаемом острове - Корчак Януш - Страница 13
- Предыдущая
- 13/37
- Следующая
– Прошу слова, – сказал Печальный король. – Я не согласен с предыдущими ораторами. Все, что здесь говорилось о детях, раньше говорили о крестьянах, рабочих, женщинах и неграх. Они, мол, такие-сякие, нехорошие, и никаких прав им давать нельзя. Теперь мы понимаем, что это неправильно. Матиуш поторопился и предоставил детям сразу слишком много прав. В этом его ошибка. Дети должны иметь свои деньги для покупки необходимых вещей. Не исключено, что они будут тратить их на всякую ерунду. Но разве взрослые не транжирят деньги? Можно, например, дать им деньги взаймы, а они вернут, когда вырастут. А сейчас они часто оказываются в положении нищих: о каждой мелочи изволь просить, выбирать момент, когда взрослые в хорошем настроении. Впрочем, по сравнению с прошлым дети уже сейчас пользуются большими правами. В старину отец мог безнаказанно убить своего ребенка, а теперь это запрещено законом. Избивать детей тоже. И не пускать их в школу родители не имеют права. Давайте лучше подумаем, какие еще дать детям права. Они нисколько не хуже нас, взрослых.
– А вы откуда знаете? У вас, насколько мне известно, нет детей, – ехидно заметил Молодой король.
– Дайте мне слово, – попросила Кампанелла; она приехала, как только узнала, что Матиуш присутствует на заседании.
Но не успела она рта раскрыть, как раздался крик – жуткий, леденящий кровь боевой клич.
– Измена! – завопил кто-то из королей и хотел было запереть дверь на ключ, но поздно: в зал заседаний во главе с Клу-Клу ворвалась толпа дикарей и давай вязать всех без разбора.
– Матиуш, ты свободен! – крикнула Клу-Клу.
– Заседание объявляю закрытым, – возвестил связанный по рукам и ногам лорд Пакс, который в суматохе потерял свою трубку.
Матиуш вспомнил рассказы старого профессора, который знал пятьдесят языков, и догадался, что это самые дикие дикари. Даже Бум-Друм побаивался их и никогда не приглашал в гости больше двух-трех человек разом. Да, профессор говорил еще, они превосходные гребцы.
Бум-Друм, не скрывая неудовольствия, отчитал Клу-Клу.
Нельзя терять ни минуты! Дикари уже связывают королей и сваливают вместе по пять человек. К счастью, они умеют считать только до пяти, не то короли задохнулись бы в одной большой куче.
Матиуш растерялся. Но его выручил Бум-Друм.
– Возьми поскорей со стола вон ту чурочку, – сказал он, – и обойди с ней пять раз каждую кучу королей. Только смотри не оборачивайся и не сбейся со счета, а то будет худо.
Матиуш идет впереди, за ним – Бум-Друм, Клу-Клу и вожди племени. Оглядываться нельзя, но Матиуш догадывается, что дикари идут на руках. Матиушу очень стыдно за своих друзей. Пожалуй, лежать в мешке вместо дохлого пса было не так стыдно. «Уж лучше бы я сам валялся связанный», – подумал Матиуш. Но отвлекаться нельзя: одно неосторожное движение – и мир лишится белых королей.
Осталось обойти четыре кучи, три. По сравнению с этим прогулки по тюремному двору – одно удовольствие. Короли понимают: дела их плохи, и лежат смирно, не шелохнутся. Вот когда пригодилась Матиушу привычка отсчитывать шаги и умение ходить разными способами, потому что Бум-Друм то и дело давал ему новые указания.
– Теперь делай большие шаги, нагнись вправо, подними чурку кверху, пройдись на пятках, – командовал Бум-Друм. – Смотри, не вырони священное дерево, когда оно станет жечь тебе руки.
А чурка становилась все горячей.
Наконец последняя куча: наверху – связанная Кампанелла. Матиуш, не выдержав, закрыл глаза.
– Теперь выйди из дома, – говорит, запыхавшись, Бум-Друм: эта процедура была ему не по возрасту тяжела.
Спускается Матиуш по лестнице, а чурка жжет все сильней, будто он стакан горячего чая несет.
– Бум-Друм, горячо!
– Потерпи, Матиуш! Скоро конец.
– Можно чуть-чуть побыстрей?
– Нет.
Матиуш понимает: Бум-Друм сам бы рад скорей покончить с этим. Значит, на самом деле нельзя. Однако справедливости ради надо признать, церемонии, принятые при дворах белых королей, не так мучительны.
Наконец жрец взял из обожженных рук Матиуша священную чурку.
– Что все это значит? – спросил Матиуш у Клу-Клу, которая с состраданием смотрела на его покрытые волдырями руки.
– Я сделала глупость. Не сердись на меня. Я боялась, как бы с тобой не случилось беды, если я не подоспею на помощь. Сейчас опасность миновала, но это могло печально кончиться… Тебе очень больно?
Военный танец дикарей продолжался три часа. Тем временем Бум-Друм, Клу-Клу и Матиуш выкатывали из погреба бочки с вином, пивом и ликерами.
– Когда они кончат танцевать, – сказал Бум-Друм, – я послежу за порядком, а вы подносите каждому по полкружки вина, и в каждую кружку Матиуш пусть бросает по одному зернышку, а Клу-Клу – по три.
И Бум-Друм дал им по мешочку с маленькими горошинами. Потом вскрыл на руках у Матиуша волдыри и помазал обожженные места какой-то жидкостью, иначе он не смог бы держать кувшин и бросать в каждую кружку по зернышку.
У Матиуша уже онемели руки, а очереди конца нет. Бум-Друм распоряжается: одних направляет к Матиушу, других – к Клу-Клу. Матиуш заметил: к своей дочери он отсылает больше дикарей. «Наверно, – догадался Матиуш, – это самые дикие».
«Когда это кончится? – мысленно спрашивает он себя и с тоской думает о необитаемом острове. – Пусть делают что хотят: мирятся, ссорятся, награждают или наказывают, пусть хоть съедят друг друга, лишь бы меня при этом не было.»
Наконец в последнюю кружку налили уксуса – вина не хватило, – бросили последнее зернышко, подошел последний дикарь.
Все.
XII
Наверно, тем дело и ограничилось бы, если бы среди приехавших с Клу-Клу дикарей не затесался тайком страшный злодей и людоед – главный жрец племени и главный мошенник. Этот шарлатан самые обыкновенные фокусы, какие у нас показывают в цирке (искусству фокусника обучил его какой-то беглый каторжник в уплату за шкуру леопарда и двух обезьянок), выдавал за чудеса, а негры слепо ему верили и приносили богатые дары.
И вот, боясь лишиться власти и, главное, богатых даров, когда Клу-Клу построит железную дорогу, телеграф, начнет издавать газеты, научит негров читать и стрелять из пушек, он пустился в рискованное путешествие с тайной мыслью погубить противную девчонку и ее дружка – Матиуша.
Злодей прокрался ночью в комнату, где лежала связанная Кампанелла, и съел ее, а сам сел в лодку – и был таков! Он знал: гнев белых обрушится на его соплеменников, а значит, и на Клу-Клу. Его расчеты, как мы увидим, оправдались.
Когда весть об этом трагическом событии облетела остров, самые дикие дикари еще крепко спали, выпив с вином по три маленьких зернышка, а менее дикие, которые получили накануне по одному зернышку, стали просить у Матиуша прощения, кувыркаться в знак печали и выражать ему свою преданность. И Матиуш приказал немедленно погрузить спящих в лодки. Лодки со связанными дикарями оттолкнули от берега, и они поплыли в открытое море. На острове по приказу Матиуша осталось сто самых послушных. По первому слову короля-солнца (так незваные гости называли Матиуша) они развязали белых королей.
Опечаленные и удрученные, собрались короли на заседание. Даже невозмутимый лорд Пакс был подавлен известием о смерти королевы Кампанеллы.
– Прошу почтить память съеденной королевы вставанием.
Все встали.
– У меня замечание по повестке дня, – подняв руку, сказал Бум-Друм.
Интересно, что он хочет сказать?
– Белые короли! Мои черные братья причинили вам большую неприятность. Я разделяю ваше горе. Но виноваты в этом вы сами. Вы понастроили себе роскошные дворцы, а на нас вам наплевать. «А права, которые мы вам дали?» – возразите вы. Но что нам права, если мы нищие и неученые. Поэтому я прошу обсудить сегодня вопрос не только о белых детях, но и о черных. Мы, старики, смирились со своей тяжелой долей, но пусть хоть у наших детей жизнь будет лучше.
– Итак, на повестке дня четыре вопроса. Первый: о белых детях. Второй: о Матиуше. Третий: о королевстве съеденной Кампанеллы. Четвертый: о черных детях, – объявил лорд Пакс.
- Предыдущая
- 13/37
- Следующая
