Мятежница (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 73

Его ледяной голос я могла узнать из огромного множества других. Резко обернулась, и всхлипнула, отказываясь верить в то, что вижу перед собой Кейна.

Он выступил из тени городской стены, и я было бросилась к нему, но замерла. Кейн не распахнул объятий, не шагнул навстречу, лишь мазнул по мне жутким, сияющим магией взглядом:

— С тобой разберусь позже.

Что?

Глаза Брока будто впитали лунный свет, который освещал поляну, вспыхнули в ночи яростным серебром.

— Что я не учел? — хрипло спросил он.

— Того, что я читаю своих людей, — Кейн кивнул на застывшего Брадена. — И тщательно выбираю союзников.

От сердца отлегло. Ненадолго, потому что я уловила волны магии, идущие от Брока. Энергия Древа благодаря мне прибавила ему сил, а Кейн вряд ли полностью избавился от приступов.

Что я наделала?!

Первая волна огромной мощью прошла сквозь меня и схлестнулась с магией артанца. Следом пришла вторая, и третья. Я бросилась к Брадену, потрясла его за плечи.

— Приди в себя, — зашептала быстро. — Очнись!

Он не ответил. Судя по тому, что даже не сдвинулся с места, сознание оруженосца по-прежнему находилось под властью нифрейца. Перехватить контроль, не навредив его разуму — сложно, а пока Брок настолько силен невозможно в принципе. Теперь его жизнь зависит только от Кейна, поэтому до боли закусила губу, наблюдая за безмолвной невидимой битвой.

Мужчины замерли напротив друг друга: со стороны могло показаться, что ничего не происходит. На самом деле, магия сгустилась в воздухе, не позволяя нормально дышать, надавливая на плечи, вызывая желание распластаться по земле.

Почему я ее чувствую?

Удар.

Еще один.

Волны магии били сильнее и сильнее, захлестывая с головой, будто вихри. До звона в ушах и железного вкуса на языке от прокушенной губы. Все ощущения смазались, превратились в калейдоскоп чувств. Я вскрикнула, когда из носа Кейна стекла тонкая струйка крови. Чудом удержала себя на месте, до хруста сжав пальцы.

А когда Брок все-таки рухнул на колени, сама осознала, что сижу на земле.

— С моей смертью вулканы взорвутся скорее! — выкрикнул он и перевел на меня ненавидящий взгляд. Наши глаза встретились, и Брок прорычал: — Убей ее!

Сердце ухнуло вниз, я уловила движение Брадена за спиной, успела лишь внутренне сжаться. А вот о чем-то подумать — нет.

Дикий, раздирающий крик боли разнесся над поляной. Не сразу поняла, что он принадлежит Броку. А когда осознала, крик уже перешел на хрип, и нифрейец упал лицом вниз.

Дернулся и затих.

Лезвие заточенного кинжала замерло возле моего лица. Так близко, что я забыла дышать. И так опасно. Еще бы немного и…

Кинжал исчез, только тогда я выдохнула и перевела шальной, безумный взгляд на Брадена. На его лице промелькнули все оттенки эмоций: непонимание, удивление, гнев и стыд. Зато они были, а это значит, с ним все в порядке!

Я едва не расплакалась от облегчения.

Мы спасены!

Новый рывок вздернул меня на ноги, заставил поморщиться от боли в предплечье. Но все это было не важно, потому что рядом стоял Кейн.

Рванулась к нему: всем телом, всей сутью, обнимая и дыша только им.

Он жив! С ним все в порядке! Он…

— Брок мертв? — прошептала сдавленно.

— Мертвее не бывает. Никто не имеет права красть мои вещи.

Кейн перехватил меня за плечи и оторвал от себя.

— Даже те, которые хотят быть украденными.

Слова ударили сильнее кинжала, прямо в кровоточащее сердце: жесткие, сухие, злые. Так он говорил со мной разве что в замке Норг. Или когда заставил всю ночь стоять на коленях.

Я вскинула голову, чтобы поймать его взгляд, но даже этого мне не позволили. Кейн уже отвернулся и потащил меня за собой.

— Что ты такое говоришь? — спросила я, все еще отказываясь принимать происходящее. Уперлась ногами в землю, почти повиснув на его руках, и едва не споткнулась, потому что артанец не остановился.

— Кейн!

— Я ведь почти поверил, что ты отказалась от побега, — так могло бы звучать рычание зверя. — Поверил тебе.

В груди вспыхнула ярость.

— Я отказалась!

Из-за нашего ребенка, из-за нежности между нами…

— Что-то я не заметил, что ты противилась тому, что тебя увозят, — он резко повернулся, и мы оказались лицом к лицу. — Или это было такое страстное сопротивление?

Хлесткий звук пощечины разорвал ночную тишину. Во взгляде Кейна мелькнуло изумление, как отражение моих чувств. Впрочем, оно быстро сменилось злостью.

Я прижала онемевшую от удара ладонь к животу, но не отступила ни шаг, когда артанец навис надо мной, сжимая кулаки. Злой, словно армия проклятых.

— Ударь меня! — выкрикнула ему в лицо. — Если я для тебя вещь, ты можешь делать со мной все, что угодно. Ударить, сломать, выбросить. Так сделай это и перестань мучить!

— Я тебя не мучаю! — рявкнул Кейн.

— А что, по-твоему, ты делаешь сейчас? Ты говорил о доверии, о том, что я могу довериться тебе целиком и все рассказать, сам же не желаешь мне верить. Ты даже не удосужился прочитать память Брадена…

— Обязательно прочитаю!

— Так сделай это! Прочитай и узнаешь, что меня заставили уехать…

— Целовать его тебя тоже заставили? Обнимать, льнуть к нему, как...

Кейн не договорил, но мне хватило: я задохнулась от гнева.

— Я защищалась! — выпалила я. — Защищалась, как могла.

— Языком?

— Магией! Вспомнила, что у меня получилось тебя усыпить, и…

— Какая радость, что я не видел, как ты его усыпляешь.

Я зарычала и бросилась на него, заколотила кулаками по каменной груди. Еще раз, еще, еще и еще. Била, пока Кейн не перехватил мои руки, не сжал запястья и не притянул к себе. Я задыхалась от гнева, от сдерживаемых слез, от горьковатого привкуса разбитых надежд.

— Но это уже ничего не изменит, — произнесла так тихо, что не была уверена, что он услышит — голос сел от крика. Пришлось прокашляться, прежде чем продолжить: — Твои красивые слова про доверие так и останутся словами, пока ты сам мне не веришь. Поэтому бей! Заставь меня тебя ненавидеть. Хочу тебя ненавидеть…

Кейн молчал, и я запрокинула голову, вглядываясь в потемневшее небо его взгляда. Понимая, что не стану больше оправдываться, не хочу и не стану! Пусть думает, что ему угодно, пусть называет, как угодно. Мы с ним все равно не сможем быть вместе, потому что я никогда не назовусь его наложницей. А другую меня он знать не хочет.

— Это Брок сделал? — он отпустил мои руки и осторожно коснулся онемевшей скулы, о которой я успела забыть.

Кивнула, не в силах ответить. Этот разговор опустошил меня, разрушил до основания.

— Я бы убил бы его снова, — прорычал Логхард.

Кейн смотрел мне в глаза, и время тянулось бесконечно долго. Отсчитывая секунды, сердце билось рывками. Неожиданно он заключил мое лицо в ладони. Привычный жест, который отозвался щемящей тоской в груди, поэтому я отступила на шаг. Почувствовала, как его пальцы скользнули по щекам в прощальном жесте.

— Я хочу доверять тебе, Амелия, — Кейн словно выталкивал из себя слова.

— Но?

— Я просто этого не умею.

Я затаила дыхание, отказываясь верить собственному слуху.

— Я привык читать чужие мысли и обо всем знать.

— Мои мысли ты никогда не прочтешь.

Ответить не успела: земля едва ощутимо дрогнула. Не стой я на месте, может быть даже бы не почувствовала. Да и не придала этому большого значения, если бы не нахлынувшая волна магии, пришедшая со стороны бездыханного тела Брока.

Бездыханного ли?

— Что это?!

На этот раз ответить не успел он: нас тряхнуло так, что меня швырнуло прямо на Кейна. Взгляд его потемнел еще сильнее, и в памяти раскаленным клеймом вспыхнули слова Брока. Догадка обрушилась на меня вместе с новым подземным толчком, но озвучил ее именно Кейн:

— Вулканы.