Цепи его души (СИ) - Эльденберт Марина - Страница 90

— Милорд. Миледи, — мужчина склонился, указывая в сторону высоких дверей и широченной лестницы, которой мог позавидовать даже Королевский театр.

Ой, мамочки.

Я чуть не споткнулась, когда выходила: к счастью, Эрик был рядом. Он меня поддержал и вовремя увел в сторону от щербины на камне.

Широко распахнутыми глазами я смотрела на стоящий перед нами экипаж, тоже весьма богато оформленный, а вдалеке у ворот уже цокали копыта лошадей (приехал кто-то еще).

— Ой, мамочки, — повторила я.

Теперь уже вслух.

— Не волнуйся, Шарлотта.

— Не волнуйся? Тебе легко говорить!

Каждый шаг по лестнице давался мне с трудом, ноги словно свинцом налились.

— Помнишь, что ты сказала, когда мы собирались гулять ночью? — Эрик наклонился к моей щеке.

— Что?

Я сейчас имя-то свое забуду, не говоря уже о том, что я там сказала.

— Что рядом со мной ты ничего не боишься.

— А…

Ни на что более осмысленное меня не хватило, потому что слуги распахнули перед нами двери, и просторный, высоченный и огромный холл поглотил нас в прямом смысле этого слова. Сначала над нами раскинулось ослепительное сияние роскошной многоярусной люстры, а ввысь взметнулись гобелены, на которых были изображены магические схватки. Витражные окна и правда были (видимо, именно они служили здесь основными источниками света днем), но рассмотреть их не хватило времени.

К нам приблизился степенный дворецкий с лакеем, которые забрали верхнюю одежду, на приветствия которых я ответила сквозь какой-то странный шум в ушах, и только потом — Луиза и его светлость. Все, что мне удалось отметить — это совершенно потрясающее платье герцогини: цвета вина, как лепестки темной розы, подчеркивающее и без того яркую внешность. Оно, то есть платье, было из плотного атласа (женщинам ее возраста полагалось носить такие ткани), а рубиновое ожерелье лишь оттеняло его. На этой мысли на меня напал ступор.

Глаза распахнулись еще шире, так и остались, словно в них вставили спички, а в рот словно ваты натолкали. Сейчас я при всем желании не смогла бы выдавить из себя ни слова, и от этого мне вдобавок ко всему стало трудно дышать.

— Орман, — жесткий голос де Мортена и улыбка Луизы. — Мисс Руа.

Его светлость даже коснулся моей руки губами, и когда я склонялась в реверансе, мне почудился скрежет моих коленей: настолько деревянной я себя сейчас чувствовала.

— Де Мортен. Герцогиня, — Эрик на удивление легко поцеловал Луизе руку.

— Как добрались?

— Превосходно.

— Мисс Руа, вы прекрасно выглядите, — понимаю, что это был дежурный комплимент, и на него достаточно: «Спасибо, ваша светлость», но во мне неожиданно проснулась говорливость:

— Благодарю. У вас чудесные гобелены. И все чудесное, ваша светлость тоже чудесная. То есть я хотела сказать, что у вас чудесное платье. Но и то, что в платье, конечно, тоже.

Кажется, умение вовремя замолчать, это не про меня, потому что у Луизы расширились глаза.

— Простите, — сказала я, — я просто переволновалась. Меня действительно очень впечатлили гобелены.

Неожиданно ее светлость рассмеялась:

— Да, я вижу, — сказала она. — Уже несколько лет говорю мужу, что сцены магических битв — это не совсем то, чем стоит встречать гостей, но пока побеждают традиции.

— Традиции — то немногое, на чем держится мир. Проходите в залу, — де Мортен чуть отступил в сторону и кивнул на ожидающего слугу. — Почти все гости уже прибыли, дожидаемся лишь немногих, в том числе ее величество Брианну и принца-консорта.

Они с Эриком обменялись серьезными взглядами, которые могли значить примерно следующее: «Время поговорить у нас еще будет», а потом мы шагнули вслед за слугой. Почувствовала, что прибыл кто-то еще из гостей (потянуло холодом), но оборачиваться посчитала дурным тоном.

— Ты слышал, что он сказал? — прошептала я.

Эта новость перекрыла даже впечатления о моем позоре.

— Что именно? Что все гости уже прибыли?

— Про ее величество! — выдохнула.

— Шарлотта, — Эрик пристально на меня посмотрел, — не падай в обморок. Тогда мне точно придется носить тебя на руках.

— Я… Что?! Хватит надо мной издеваться! — ущипнула локоть под фраком.

— Издеваться? Я даже не начинал! «У вас чудесные гобелены»!

Возмущенно вздохнула, но в этот момент перед нами распахнули очередные двери:

— Месье Пауль Орман и его невеста, мисс Шарлотта Руа.

Все взгляды устремились на нас, и я сглотнула. Что ни говори, а представление вышло необычным. Как принято появляться у нас в обществе? С братом, супругом, с отцом или с дедом, со всей семьей. Незамужняя женщина может появиться с женихом в общественном месте только в присутствии дуэньи, матери, того же брата или отца, а я…

— Граф и графиня де Ларне!

— В засаде он сидел, что ли, — процедил Эрик.

Прежде чем я успела обернуться и посмотреть, кого он так «рад» видеть, с нами уже поравнялась пара. Прежде чем успела осознать, кто передо мной, мужчина вскинул руку.

— Прошу внимания!

Голос его: сильный, низкий, глубокий, произвел тот же эффект, что и наше появление. С той лишь разницей, что после объявления нас с Эриком внизу зашептались, а сейчас все голоса стихли.

— По недоразумению или по недосмотру, моего брата представили его псевдонимом, который он выбрал, чтобы вести собственное дело. Не далее как несколько дней назад он принял титул отца, который ему возвратили за особые заслуги перед страной и короной. Встречайте: его светлость герцог де ла Мер и его будущая супруга.

На этом мой запас потрясений, очевидно, иссяк, потому что я только моргнула. По залу волной пронесся вздох, поглотивший еле слышное от Терезы:

— Не стой как вкопанный, Эрик.

— Ты что творишь, братец? — процедил он, когда мы двинулись к лестнице.

— Заткнись и иди.

Очаровательные у них… семейные отношения.

Украдкой взглянула на брата Эрика: высокий, волосы удивительного медового цвета, а глаза — им в тон — как кофе со сливками. Увы, отнюдь не теплые, во взгляде — опасность. Это я уловила, когда Анри (кажется, так, Эрик его называл), повернулся ко мне.

Сил чему-либо удивляться уже не осталось, поэтому когда лестница кончилась, и Тереза взяла меня под руку, я даже не подумала вырываться.

— Пойдем, Шарлотта. Я тебе все расскажу и покажу.

Расскажете? Да, мне определенно хочется знать, что здесь происходит.

Взглянула на Эрика, но он только кивнул:

— Иди, — и в одно мгновение свернул в другую сторону вслед за братом.

М-да.

Почему я начинаю думать, что «чинить колесо волшбой» — плохая примета?

— Значит, ты та самая Шарлотта, — графиня де Ларне окинула меня изучающим взглядом.

— Определенно, — я вернула такой же.

Похоже, моя смелость ей понравилась, потому что уголки тонких губ приподнялись:

— Тереза, — коротко представилась она.

— Я знаю.

Определенно, я сегодня в ударе.

— Вот как. Эрик обо мне рассказывал? — улыбка стала чуть глубже.

Ну как сказать. Я видела вас обнаженной и в цепях, на картинах, от которых волосы дыбом.

— Да.

— Забавно.

Тереза была хороша собой. Действительно очень хороша, хотя классической красотой ее внешность отмечена не была. Резкие черты и высокий лоб, тонкие губы делали ее слишком жесткой для женщины. В платье алого цвета, с темными, как смоль волосами, уложенными в высокую прическу и открывающими длинную шею, она неизменно притягивала внимание. Только сейчас я заметила в ее волосах инеевую прядь, в точности такую же, как у Эрика.

— Наше знакомство вышло несколько необычным, — произнесла она. — Но я уверена, что Эрик потом вам все объяснит.

Да, Эрику многое придется мне объяснить. В частности, о том, почему он ничего не сказал про свой титул.

Герцог де ла Мер, с ума сойти…

Герцог де ла Мер?!

Я чуть не наступила на подол своего платья. Виконт Фейбер как-то говорил о нем, упоминал в разговоре с леди Ребеккой: Симон Эльгер, герцог де ла Мер, сильнейший маг, замешанный в заговоре против вэлейской короны или даже бывший ее идейным вдохновителем.