Лев-попаданец - Рыбаченко Олег Павлович - Страница 5

  Баранов решил сменить темя разговора. Стараясь придать бандитской харе больше приветливости, спросил:

  - Думаешь, фрицы сейчас пойдут на нас?

  Галина потерла нога, за ногу и ответила:

  - Колеблются они. Знают, что их ждут осиновые гробы, и прогулки по Парижу с игрой на губной гармошке не получится.

  Баранов логично заметил:

  - Они не могут смириться с тем, что Керченский полуостров мы выбили. Да еще таким способом, что никто и предположить не мог!

  Галина усмехнулась и спросила уголовника:

  - Ну, а ты стратег, как думаешь, когда наши, по Берлину прогуляются?

  Баранов серьезно ответил:

  - Мы еще можем и проиграть эту войну... Реально можем!

  Галина кивнула и протерла прицел, что впрочем, дело лишнее. Действительно девушка занервничала. Пессимизм явление заразное. Все же Галина спросила:

  - Но мы ведь под Москвой хребет переломили, а теперь на нашей стороне не только Британия, но и Соединенные Штаты Америки! Такая коалиция противница сожмет и раздавит!

  Баранов довольно логично заметил:

  - Если японцы потопят американский флот по частям и займут Гавайские острова, то Америка фактически выйдет из войны против Третьего Рейха, а тогда самураи могут двинуться на Сибирь. Да и Вермахт еще не исчерпал всех ресурсов. - Уголовник поднял палец вверх и продолжил. - Они думали, что мы чмо и ни на что, не способны. А теперь поняли, противник сильный.

  Значит, война будет идти. Не только мы, но и они могут выдвинуть лозунг: все для фронта, все для победы!

  Галина не удержалась и поджала ноги, еще только самое начало марта, и стоило набежать на солнце легкой тучи, так сразу же повеяло холодом. Да и еще и плечи зазнобило... Вот таково единение с природой. Что касается войны, то ощущения её скорого конца у воительницы нет.

  Да и вообще, что-то испортилось настроение, даже пальцы стали трястись...

  Вскочив, девушка побежала натягивать на себя одежду. Посиневшие губы шептали:

  - Скорее бы лето...

  Тут знакомый голос ехидно произнес:

  - А я-то мог бы помочь тебе!

  Когда Олег появился в части и представился подполковнику Берингу, тот строго спросил:

  - Сколько тебе лет дитятко?

  Олег, нагло глядя в глаза, ответил:

  - Восемнадцать!

  Беринг рассмеялся и строго произнес:

  - Я знаю твоего отца, он крупный и сильный мужчина, а ты такой маленький и хлипкий. Нет, для восемнадцати лет ты до такой степени недоразвит...

  Олег машинально поправился:

  - Мне только десять!

  Беринг сделал еще строже глаза:

  - И ты думаешь война это место для детей! Что приму ребенка в строевую часть!

  Олег, не отрывая взгляда, ответил:

  - Героизм не имеет возраста. А ребенок например может быть разведчиком, лучше взрослого. Проникнуть в любую щель, все запомнить и рассказать!

  Беринг ухмыльнулся:

  - Запомнить! Проверим, повторяй за мной!

  Полковник назвал десять слов, Олег сразу же ответил.

  Беринг на всякий случай посмотрел в учебник и кивнул:

  - Есть память... Я в вас не сомневаюсь, но... Надо заслужить право идти в разведку!

  Олег предложил:

  - Дайте автомат и я заслужу!

  Полковник, хитро прищурившись, предложил:

  - Я отправлю тебе на кухню помогать повару. Если за три дня не получишь ни одного замечания, сразу зачислю в разведчики!

  Олег потребовал:

  - Дайте слово офицера!

   Беринг протянул мальчишке руку:

  - Даю слово!

  Олег вышел с приподнятым настроением. Что такое три дня? Пустяк!

  Однако Беринг, похоже, и не собирался пускать пацана дальше кухни. Повар-узбек легко находил тот или иной повод придраться. Тем более, то Олег не слишком любил это дело.

  Жизнь превратилась в мучение, то картошку чисть, то посуду мой, то мясо руби. Да и вообще, стал подсобным рабочим. Никакой военной романтики.

  Самое главное, что избежать придирок и жалоб невозможно, въедливый человек и к столбу придерется!

  Так что Олег уже всерьез подумывал о побега, понимая, что Беринг может и из лучших побуждений, его в драку ни за что не пустит!

  Галина бросила на брата взгляд и хихикнула:

  - Ну, ты и грязный. На Дракулу похож!

  Олег и в самом деле после разделки мяса не успел смыть кровь. Вот даже светлые, с легкой желтизной, вроде как у сестры волосы заляпал. Мальчишка, окунул руки в кучу мокрого снега, принялся очищать, от кусков красного мяса и крови лицо. Так ловко погрузил в сугроб высокие полусапоги-полуботинки, обувь еще не успела сбиться, казенная выдаваемая в элитном интернате.