Нарциссы (СИ) - "Scarlet Heath" - Страница 73

И снова Виктор Валентинович беспомощно покачал головой. Он был уже такой белый, словно вот-вот собирался потерять сознание. Юля никогда не видела его таким. Но в тот момент она меньше всего думала о его самочувствии. Боль, разрывающая ее собственную грудь, была сильнее всего. Боль все решала.

- Даже если это всего лишь месть… Мне все равно. Это мой ребенок, и я не хочу, чтобы он воспитывался чужим человеком. Я отвечаю за него, понимаешь?

- Нет. Нет. Нет… - повторяла Юля, словно это слово обладало магической силой. Словно оно могло повернуть все назад, изменить что-то. – Не понимаю. Это все твоя идиотская принципиальность! Ты готов сломать наши жизни ради своих принципов!

Виктор Валентинович сделал еще один неуверенный шаг к Юле, но она вытянула вперед руку и закричала:

- Не приближайся ко мне! Не трогай меня!

Он замер, и лицо его вновь исказилось мукой, словно Юля его ударила.

- Юля… - выдохнул он, и от этого такого знакомого его шепота ее губы задрожали. Все должно было быть не так. Это неправильно. Неправильно. – Ты еще так молода. Ты еще не понимаешь, что для тебя так будет даже лучше. Ты начнешь новую жизнь, а я – уже нет. Ты забудешь про меня. Найдешь человека своего возраста, которого сможешь полюбить. И у него не будет жены, не будет ребенка. Он будет принадлежать только тебе. Ты заслуживаешь большего, чем я, Юля.

- Замолчи… Замолчи! – снова закричала Юля. Когда она кричала, крик заглушал боль, и ей становилось немного легче. – Не смей говорить то, о чем даже понятия не имеешь! Господи… я думала, ты действительно любишь меня!

- Ты знаешь, что я люблю тебя. Это никогда не изменится. Ты знаешь, что я никого уже не полюблю так, как тебя…

- Замолчи, - снова сказала Юля. – Я уже ничего о тебе не знаю. Потому что ты лживый. Своего ребенка ты уже любишь больше, чем меня. Выходит… что все твои обещания ничего не значили? Ты обещал, что мы всегда будем вместе, что мы поженимся… И, Господи, я имела глупость поверить тебе! А ты… просто воспользовался мной!

Его губы дрогнули, а в глазах застыла невыразимая боль. Он ничего не стал возражать, не стал оправдывать себя. Он всегда брал всю вину на себя.

А Юля знала, что не права, знала, что не справедлива к нему. В том, что их отношения зашли так далеко, была только ее вина. Но начав обвинять его, она уже не могла остановиться. Ей казалось, что если она причинит ему еще большую боль, ее собственная боль уменьшится, но этого почему-то не происходило.

- Ты права, Юля, я поступил с тобой ужасно. Я только надеюсь, что когда-нибудь ты сможешь простить меня.

- Не надейся! Этого никогда не случится! – голос Юли дрогнул. Обрушившееся на нее горе было таким огромным, что гнев закончился слишком быстро, и на смену ему приходили осознание и слезы.

А она не хотела, чтобы он видел ее слезы. Только не он.

И Юля побежала, оставив Виктора Валентиновича с огромным грузом вины, который он будет нести долгие годы. Какая-то ее часть, которая стала совсем маленькой, все еще надеялась, что он побежит за ней, остановит, попросит прощения и пообещает все исправить. Но, конечно же, этого не случилось. Если бы это случилось, это был бы уже не Виктор Валентинович. А он остался верен себе и своим принципам.

Юля не помнила, как добралась до дома. Она заперлась в своей комнате и плакала всю ночь. Она никогда не думала, что в одном человеке может уместиться столько слез. Но слезы все лились и лились, а боль оставалась где-то внутри, затаившись и не желая выходить. Позднее Юля думала, что все слезы выплакала именно в ту ночь. После этого она уже не могла плакать, словно механизм, отвечающий за слезотечение, сломался, а сердце просто высохло.

Юля оплакивала все лучшее, что было в ней, а теперь ушло. Она оплакивала свою потерянную душу, которую Виктор Валентинович забрал с собой. Она чувствовала, как все тепло ее любви к нему выходит из ее груди, медленно умирает.

В ту ночь кокон в ее груди раскололся пополам.

========== 36. Северная Венеция ==========

Владимир Николаевич первым нарушил тревожное молчание, повисшее на Аничковом мосту.

- Кажется, я знаю, что может поднять нам всем настроение! – сказал он с нерешительной улыбкой.

- Правда? – Марина повернулась к нему с такой надеждой в глазах, словно он был добрым волшебником. Владимир Николаевич ощутил неловкость под ее детским взглядом, потому что мог предложить не так много, как ей хотелось бы.

- Предлагаю в очередной раз воспользоваться преимуществами нашего положения и остановиться в каком-нибудь шикарном дорогом отеле! Там, куда мы бы ни за что не попали, если бы… ну, если бы мир был на месте.

Саша и Юля с улыбками переглянулись. Они оба вспомнили, как в первую неделю отправились в самый дорогой бутик в городе, чтобы надеть на себя то, что при других обстоятельствах они никогда не смогли бы надеть. Именно благодаря этому идиотскому желанию они и встретились.

- Мне нравится эта мысль! – поддержал Саша. – Поживем как короли хоть раз!

- Вот здорово! Давайте! – обрадовалась Марина.

- Но где нам остановиться? – спросила Юля. – Здесь же сотни отелей, и лично я в них не очень-то разбираюсь.

- Есть у меня одна мысль… - Владимир Николаевич сделал заговорщическое лицо. – Недалеко отсюда располагается великолепный пятизвездочный отель. Как думаете, президентский люкс нас устроит?

Его слова были встречены радостными воплями и возгласами одобрения. Грусть и страх были забыты. Хотя бы на какое-то время.

Они снова сели в машину и через пять минут уже стояли на пороге знаменитого отеля.

- Если мне не изменяет память, то здесь есть два президентских люкса, - сказал Владимир Николаевич. – Когда-то мы с женой останавливались в этом отеле, естественно, в обычном номере. И нам рассказали про президентские апартаменты. Про первые я ничего не помню, но мне запомнилось, что во вторых апартаментах есть остекленная веранда с зимним садом. Думаю, будет справедливо, если в этом номере поселится Юля.

Юля благодарно улыбнулась ему.

- Спасибо, о таком можно только мечтать. Но одна в огромном номере я умру от страха. Хотите жить со мной?

Они открыли массивную дверь и вошли в холл. На несколько мгновений вопрос Юли был забыт, потому что окружающая роскошь лишила всех дара речи.

- Господи… Когда я останавливался здесь, все было несколько иначе… - выдохнул пораженный Владимир Николаевич.

- Прямо как в оперном театре! – воскликнула Марина. – Если даже в холле так красиво, то как должно быть в президентском номере?

Естественно, всем не терпелось это проверить, поэтому, бросив быстрый взгляд на пустующую стойку ресепшена, компания отравилась по широкой лестнице наверх. Подниматься на лифте никто не рискнул, ибо если бы лифт сломался, в мертвом мире некому было прийти им на помощь. В мертвом мире все иначе. И приходится думать даже о последствиях тех простейших действий, о которых в обычной жизни никогда не задумывался.

- Ну так что, кто будет жить со мной? – снова спросила Юля, когда они поднимались.

- Может, Саша будет жить с тобой, а я буду с Владимиром Николаевичем? – предложила Марина. – Никто не против такого разделения?

- Ну, только если ты сама не против жить с занудным старикашкой, - смутился Владимир Николаевич.

- Никакой Вы не занудный! И совсем еще не старикашка! – возмутилась Марина. – Я бы с радостью составила Вам компанию.

- Ну тогда договорились, - обрадовался он.