Ветана. Дар исцеления - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 13

Я потянулась, медленно взяла коробочку, поставила ее на стол. Древесину сандала легко узнать по запаху, который она источает. Этот аромат ценится аристократами. Мать хранила в сандаловом ларце бумагу для переписки.

Крышка медленно пошла вверх под моими пальцами. И тут же была захлопнута, шкаф закрыт, а коробочка нашла пристанище под моим полотенцем.

Слишком хорошо я знала, что в ней лежит. Уже видела этот шарик в ране герцога Моринара. А в коробочке было около десятка таких. И в отдельном пергаментном фунтике, надо полагать, тот самый яд.

Остаток ночи прошел, словно в бреду.

Я искупалась, выпила взвара с Линдой и искренне обрадовалась следующему больному. Хоть так отвлечься и забыться.

Думала ли я, что виновата Тамира? О нет! Ни на минуту!

Во-первых, она дура, стерва и шлюха, но не отравительница. Во-вторых, ее просто не было в ту ночь. Я плохо помню, но Тамиру пропустить было бы сложно. И мысль о том, что она незаметно прокралась в палату, в которой лечили канцлера, вложила шарик в рану так, что не заметили оба лекаря…

Простите, это бред.

В-третьих, она никогда не оставила бы такую улику против себя в лечебнице. Нет, это кто-то другой. Кто-то, кто знает, что его (ее?) ищут. И боюсь, что жизнь Тамиры находится в опасности.

Чего уж легче? Убить развратную дуру, заманить куда-нибудь под предлогом переспать (а если это кто-то знакомый, то и стараться не придется), придушить или ударить ножом, благо лекари знают, куда бить, чтобы насмерть, а потом… Потом тело находят стражники, приходят сюда, открывают ее шкафчик, а там… Там – шкатулка с ядом.

Если я заберу ее… Отравитель будет знать, что это я. Или Линда. Вряд ли улику поставили сюда давно. Смогу ли я справиться с убийцей, если он придет ко мне?

Ответ – нет. Это даже не смешно. Я не воин, а лекарь, и самое печальное, не буду знать, от кого ждать подвоха. Это кто-то рядом, но кто? Не знаю, не знаю…

Так что же делать?

Медленно вдохнула, выдохнула, досчитала до пятидесяти, как учила бабушка. А потом приняла решение. Шкатулка вернется на место еще до рассвета. Я смогу это сделать, это несложно. Возьму из нее лишь один шарик и отправлюсь к канцлеру. Завтра же.

Хоть бы с Тамирой все обошлось.

К герцогу меня пропустили мгновенно. Алонсо Моринар был дома, завтракал с семьей и при виде меня расплылся в улыбке.

– Госпожа Ветана!

Улыбнулась Линетт, взвизгнул, повисая у меня на шее, Лим… На душе стало чуть легче, словно когти приразжались. Но…

– Ваша светлость, позвольте поговорить с вами наедине!

– Да, разумеется. Пройдемте в кабинет!

Канцлер мгновенно понял, что дело серьезное.

– Да, пожалуйста.

В кабинете он направился к креслу, но я не дала ему даже сесть.

– Протяните руку, ваша светлость.

– Простите?

Но руку Моринар протянул. И на ладонь его улегся маленький серебряный шарик.

Герцог не побледнел, не стал ругаться, не проявил никаких эмоций, но в глазах его появилось нечто такое… Я искренне посочувствовала его отравителю. Когда Алонсо Моринар до него доберется, хоронить там будет нечего.

– Откуда?

Я кратко рассказала про Тамиру, про порошок, про шкатулку.

Канцлер слушал, а потом кивнул и вышел из кабинета, даже не извинившись. И по дому понеслись отрывистые и резкие команды.

Когда герцог вернулся через пять минут, он был уже намного спокойнее.

– Вета, я не поеду в лечебницу. Пусть эта тварь, кто бы там ни был, думает, что уловка сработала. Мы подождем следующего промаха или подумаем, как его спровоцировать. А вас я попрошу об одном – не рискуйте! Ни в коем случае не рискуйте собой.

Пообещала с легким сердцем. И не собиралась ничего выяснять! Одно дело – случайно наткнуться, другое – лезть специально в мужские игры. Нет уж! Мне там не место!

– Пст! Госпожа Ветана!

Мальчишка, который окликнул меня на рынке, был хорошо мне знаком.

– Шнырек?

– Идите сюда!

Наверное, глупо было, быстро и воровато оглянувшись, втискиваться в щель между двумя лавками и, согнувшись чуть не в три погибели, следовать за мальчишкой. Но я верила, что мне не причинят вреда.

Так и оказалось.

В переулке, надежно скрытом от людей кучами мусора и заборами, меня ждал Косяк – тот самый главареныш, которому я лечила сломанную ногу.

– Что случилось? – не стала тянуть я.

Мальчишки переглянулись – и тоже не стали рассусоливать.

– Госпожа Ветана, уходить вам надо, – слово взял Косяк.

– Куда? – искренне удивилась я.

– Из Алетара.

– Почему?

Мальчишки молчали. Переглядывались, мялись, жались… Наконец Косяк решился:

– Клятву закрепите, что не проболтаетесь никому.

Я подумала пару минут:

– Обещаю. Буду молчать о нашей встрече.

– Не так. Чтоб мне в жизни никого не вылечить, если разболтаю…

Хм-м…

Такие обещания я давать не хотела. Слишком уж… Магам не стоит бросаться такими словами, чревато потерей дара. Но…

– Чтоб мне больше никого не вылечить, если разболтаю.

Приложила пальцы левой руки к сердцу и сплюнула на землю. Знаю, как клянутся всерьез.

Косяк довольно кивнул:

– Вы помните, госпожа Ветана, вы звякнули про храмовников?

– Не было такого, – тут же открестилась я.

– Конечно, не было. По случайности…

Как я поняла, в комнате храмовников ребята взяли несколько интересных магических приборов, которые тут же разобрали на составляющие, привязали на веревки и закинули узелки в воду. Во-первых, от обыска – мало ли кто пожалует? Во-вторых, морская вода гасит большую часть магии.

А потом, постепенно, ребята начали продавать уворованное. Ладно, честно добытое. Цель у них была простая – выручить деньги, а на полученное пойти учениками, куда захотят. Так уж устроен мир – в гильдию тебя не возьмут без первого взноса. Если, конечно, ты не талант в каком-то деле. Но если ты выплатишь за обучение, тебя принимают к мастеру, дают статус подмастерья, крышу над головой, одежду, пропитание… Все берет на себя гильдия.

На пять лет.

За этот срок ты должен освоить нужное мастерство и представить результат. Не в гильдию Алетара, кстати. Каждый год король собирает комиссию, и кто в нее войдет – угадать невозможно. И подкупить людей тоже не получается. Делается это специально, чтобы мальчишек не держали годами в подмастерьях.

Уверен, что овладел мастерством? Сдавай экзамен, получай бляху мастера и принимайся за работу.

Сам Косяк мечтал стать столяром.

Не в этом суть.

Постепенно прощупав подходы, они принялись сбывать добро. Все в одни руки не продавали, чтобы не утонуть. Искали подходы, бегали по городу…

В лавку Кривого Фореля зашел Шнырек.

Я от души фыркнула:

– Кого-кого?

– Кривого Фореля. Глаза у него нет. И осторожный он… Как форель, понимаете?

А то!

Шнырек хотел продать один из камушков, Форель оценил его, предложил копейки, мальчишка принялся спорить, сошлись на нормальной цене. Конечно, вдесятеро меньше нормальной, но кто б им больше дал? В итоге Форель отсчитал мальчишке монеты, потом кто-то позвонил в лавку с черного хода, скупщик отвлекся, а мальчишка спрятался в здоровущую вазу. Интересно стало…

Любопытство – страшная штука. Хотя подозреваю, Шнырек хотел просто узнать, куда скупщик прячет казну, и потрясти ее. Дело житейское. Конечно, ребята не воруют. Но взять недоплаченное за камушек у вора, да еще чтобы окончательно развязаться с бездомной воровской жизнью…

Это почти дележка.

Через десять минут Шнырек сильно пожалел, что не удрал. Потому что говорил Форель с каким-то шепелявым типом, и говорил о страшных вещах. Что через несколько дней в Алетаре начнется настоящее безумие. И все, кто не хочет сдохнуть, должны быстро шевелить плавниками.

– Что начнется?

Косяк покачал головой:

– Они не звенели… то есть не сказали что. Сказали, что дохляков… что умерших будет много. И если Форель свою жизнь ценит, надо уезжать. Что все готово, надо только кого-то дождаться…