Семнадцать двадцать девять (ЛП) - Лав Тея - Страница 14

Пусть смотрит — я буду смотреть в ответ. Пусть хочет — я тоже буду хотеть. Пусть это будет лишь в воздухе и наших мыслях. Я больше не стану трогать то, что мне не принадлежит, и не стану ни чьим трофеем или отдушиной.

Секс с Иэном – это только мечта, но я уверена, что ее легко воплотить, судя по его взгляду. Но я не стану. Не ради его девушки, а ради себя самой. То чувство отвращения к себе может вернуться.

— Эй. — Вэл щелкает перед моим носом пальцами. — Ты в порядке?

— Д-да, — рассеяно отвечаю я.

— Так что на счет вчерашнего?

Я закатываю глаза.

— Любопытство – это дурной тон, — фыркаю я.

— Это называется «дружбой», а не любопытством, — поправляет меня Вэл. — У этих парней хреновая репутация.

Он прав. Не по поводу хреновой репутации, а по поводу дружбы. Вэл старается сблизиться и мне немного дико от этого, но он терпелив и его навязчивость, странным образом, совсем не отталкивает.

— Я познакомилась с несколькими ребятами и повеселилась. — А если серьезно, я все же выпила предложенный Майком ром и выкурила косяк. Хейли оставила меня с девчонками, а сама закрылась с каким-то парнем наверху. В итоге, она там осталась. А нас отвез до кампуса тот же Майки. — Короче говоря, было здорово.

— Ладно. — Вэл прекращает свой допрос.

Наверное, он ожидал подробностей. Но я считаю, нам нужно еще немного времени.

Выдохнув, я закусываю губу, прежде чем снова посмотреть налево.

Он смотрит.

Черт, весь мой план полетит к черту, если Иэн сейчас подойдет и уведет меня в какой-нибудь угол. Я хочу его. Хочу.

Последнее, что я хотела так это зациклиться на одном парне и сходить с ума.

Лекция заканчивается, и все соскакивают со своих мест. Иэн уходит одним из первых, и воздуха в помещении становится больше, словно он один им дышал, а все остальные просто не смели. Это чистой воды мазохизм, но я от него в восторге.

— Что у тебя? — спрашивает Вэл, когда мы идем по коридору.

— Окно.

— Круто, у меня тоже.

— Давай пройдемся и выпьем что-нибудь? — предлагаю я.

— Всегда «за», — подмигивает Вэл.

Мы выходим из здания и спускаемся с высокого крыльца. Во время перерыва царит хаос. По вымощенной булыжником территории возле колледжа литературы и наук, стоят столики, и все они заняты, главным образом, не занимающимися студентами, а отсыпающимися. Я уже поняла, что Лос-Анджелес не место для учебы. Этот город полон огромным количеством соблазна, перед которым невозможно устоять.

Пока мы идем, многие кричат мне «привет» и «как дела». Я отвечаю, но совсем их не помню.

— Ты уже знаменитость, — нараспев говорит Вэл.

— Бутылка рома и добрый косяк сделают знаменитостью кого угодно, — невесело парирую я.

— Знаешь, я не удивлен, — продолжает он.

— Как это понимать?

— Тебе двадцать, ты впервые в колледже. Почему бы и нет, — с умным видом отвечает он.

— Так. Хорошо. Ты раскопал, что я училась дистанционно. — Я даже не спрашиваю и не удивляюсь.

— Ну как же иначе.

Мы подходим к кирпичному островку под навесом. Вэл покупает газировку себе и обычную воду мне.

— Чем займемся кроме учебы? — спрашивает Вэл, когда мы, болтая проходим мимо факультета изящных искусств.

Точно. Мы говорили как-то об этом.

— Слушай, — улыбаюсь ему. — Ты занят газетой, радио и еще кучей дел. Тебе хочется еще заниматься чем-то со мной?

— А что? — Вэл улыбается. — Я очень разносторонний человек.

— Ладно. Для начала назначим время для пробежки, потом… не знаю, придумаем что-нибудь.

— Чем ты еще хочешь заниматься? — настаивает он.

— Ну, я много рисовала и занималась музыкой, — начинаю я медленно. — Мне нравилось изучать языки и…

— Постой. — Вэл встает прямо передо мной, и мы останавливаемся. — Ты что из тех семей, где заставляют своих детей быть первыми во всем? Внушая им с детства, что они особенные.

Последнее я бы подправила. Но в целом, так и есть. Пожав плечами, я решаюсь:

— Все школьные годы и все время, что я себя помню, я всегда была чем-то занята. В четыре года меня возили на балет, с десяти меня учили фехтованию и верховой езде, а дальше — музыка, рисование и так далее.

— Ничего себе. — Вэл снова встает рядом, и мы возобновили прогулку. — Сколько языков ты знаешь?

— В совершенстве три. И несколько так, — я покрутила пальцами. — Только фразы.

— И ты собираешься стать психологом, — не спрашивая, уточняет Вэл.

— Посмотрим.

— Ты единственный ребенок в семье?

— Это очевидно, — улыбаюсь я. — Еще и поздний.

— Черт, твои предки должно быть рехнулись, раз позволили из Йеля перевестись не Гарвард или Принстон, а сюда. Столицу порока.

— Эй, полегче. — Стараясь разредить обстановку, я пихаю его локтем. Знал бы он правду. — Столицу порока? Мы же не в Амстердаме.

— Согласен. — Он разводит руки. — Слегка перегнул. Кроун тоже престижный.

Минуту мы идем молча.

— Ну, так что на счет Клэя? — Очевидно, Вэла это серьезно волнует.

— Что на счет него?

— Не притворяйся.

— Ну пялился он на меня и что? — защищаюсь я. — Вчера он был со своей девушкой.

— Понятно, — ехидно говорит Вэл. — Если бы ее там не было, он бы окучивал тебя.

В его словах есть резон. До рома и травки, я была под еще большим кайфом от присутствия Иэна. Он смотрел и даже дотронулся до меня. Он ушел за пивом, но так и не вернулся, потому что приехала его девушка. Как бы дальше он себя вел, если бы ее не было?

— Я не подстилка, — спокойно говорю я.

— Я этого не говорил, — тихо отвечает Вэл.

— Знаю. — Немного поразмыслив, я спрашиваю: — Он действительно такой козел, каким ты рисуешь его?

Вэл странно смотрит на меня, затем вздохнув, отвечает:

— Я не знаком с ним близко, я сужу лишь по фактам. Да, он засранец и изменял Спенсер. Это знают все. Но так же всем известно, как он любит ее. Они дружили целый год, прежде чем сойтись. Он может делать такие вещи, но только не мне судить об их отношениях. Никто не сомневается в том, что однажды они поженятся. Спенсер замечательная, я хорошо ее знаю. Ему есть за что ее любить, а значит, и ей есть за что любить его. Таковы мои выводы.

Слушая его, я все еще не могу определиться, восхищена ли я этим или задета. Чем больше я об этом думаю, тем больше блуждаю. Лучше не стоит даже разбираться. Иначе я увязну.

— Давай, возвращаться, — переводя тему, говорю я. — Вечером на пробежке расскажешь мне свою итальянскую трагедию.

Вэл смеется.

— Замётано.

***

Нам не удается поговорить о семье Вэла. Хейли бежит с нами, и все это время болтает о разной чепухе. Наши отношения с ней складываются иначе, чем с Вэлом. С ним мы пытаемся рассказывать друг другу личные вещи, хотя мне все еще сложно. Но с Хейли не нужно было обсуждать ничего подобного. Я могу смело сказать, что она очень поверхностна, но это не отталкивает меня от нее. Даже наоборот. Она не интересуется о моей семье и не рассказывает о своей, и это устраивает нас обеих. Я так думаю, что мы просто приняли негласное решение вместе ходить на вечеринки.

После пробежки я иду в душ и смываю вместе с по́том ненужные мысли. Я тру свое тело и мои руки ползут между ног, когда я вновь и вновь думаю о Иэне. Я никогда не занималась самоудовлетворением, но чувствую, что на данный момент это мне просто необходимо.

Что если я займусь с ним сексом? Один раз. Это закончится или станет хуже?

Кого я обманываю.

Но я решила, что не стану ввязываться в это. Не буду ждать принца и любовь всей жизни, просто займусь с кем-нибудь сексом, потому что это нормально. Хотеть заниматься этим и заниматься. Мои мысли от Иэна плавно переключились на Николаса.

Скучает ли он по мне или завел другую любовницу? Его жена беременна и сомневаюсь, что он начал хранить ей верность.

Почему люди изменяют друг другу? Даже когда любят? И вот я снова думаю о нем.