Вспоминай меня ночью (СИ) - "Your Kate" - Страница 13

- Нужно эксгумировать тело Тины, - продолжает Васильевич, говоря это так холодно, словно в этом нет ничего ненормального. – Потребуются кое-какие дополнительные сведенья.

- Я понимаю, - в тон ему отзывается Егор, тоже прикуривая. И он туда же? Но разве это не варварство? Беспокоить душу усопшей? Она ведь была его женой. – Где подписать?

- Документы у следователя, у Гаврилова, ты его знаешь, - мужчина говорит это парню, будто бы тот его старый приятель. – Только… сперва позвонили не тебе, а её родителям. Думали, сговорчивее будут. Все ведь знают, как ты над памятью Тины трясёшься. Но они затеяли огромный скандал, ни в какую не соглашаются на повторное вскрытие.

- Я поговорю с ними, - обещает парень, потянув меня за рукав куртки. – Идём, здесь пока всё.

========== 14. Пустота ==========

Мы выходим из морга и молча идём по слабо освещённому коридору. У Егора в руках какая-то тонкая папка, подшитая чёрными нитями. Он уверенно идёт впереди меня, по пути здороваясь с несколькими мужчинами в полицейской форме. Похоже, здесь все его знают.

Поднимаемся на второй этаж и останавливаемся у потрёпанной временем деревянной двери. Егор тактично стучится, но потом, не дождавшись разрешения, открывает дверь и заходит в кабинет.

За столом сидит ещё достаточно молодой парень, не по форме одетый в серый вязаный свитер и чёрные брюки. Он не сразу замечает Егора, уткнувшись в папку с какими-то документами. Напротив него на старом кожаном диванчике рыдает незнакомая мне немолодая женщина, которую ласково поглаживает по плечам хмурый мужчина, кажущийся мне совсем старым из-за полностью седых бороды и волос.

- А вот и муж, - парень за столом устало откидывается на спинку стула, слишком громко обратившись к паре на диване. – Надеюсь, вы не начнёте наседать на меня всей толпой? Повторяю в сотый раз: если вы не подпишете документы, нам придется добиваться разрешения на экспертизу через суд. Это будет дольше, дело зависнет, но в конечном итоге эксгумация тела всё равно состоится. Давайте не будем тратить мои и ваши нервы, у меня рабочий день только начался. Так что…

- Где подписать? – перебивает его Егор, бесцеремонно усаживаясь на край стола.

- Вот это дело, - воодушевляется следователь, протягивая парню раскрытую папку и ручку.

- Егорушка, как же это… как же это можно? – женщина, которая только было затихла в руках мужа, вновь пускается в слёзы. – Тиночку беспокоить? Она же там… там… Господи, прости!

Я смотрю, как она торопливо крестится дрожащей рукой, и чувствую, как сердце в груди едва ли не разрывается на части от вида безутешной матери. Есть ли бог на свете, если матери вынуждены хоронить своих детей, если невинные девушки погибают от рук безжалостных садистов, если люди так спокойно смотрят на чужую смерть… Неужели мы были кем-то созданы для того, чтобы истреблять друг друга, как какие-то монстры, повинующиеся лишь слепым инстинктам?

- Я костьми лягу, но не дам Тиночку тревожить. Грех это, - продолжает женщина, вырываясь из рук супруга. Ему ничего не остаётся, кроме как отпустить её. Я вижу, как он измучен, хоть пытается держаться более стойко, чем его жена. – Как ты можешь этому потакать? – с этими словами она замирает прямо перед Егором. – Тина ведь так любила тебя!

- Вера Павловна, давайте выйдем и спокойно поговорим, - Егор цепляет её под руку и тянет слабо сопротивляющуюся женщину в коридор.

Супруг убитой горем матери смиренно идёт за ними. Мне ничего не остаётся, кроме как выйти тоже, хоть я не уверена, что моё присутствие уместно.

- Вера Павловна, как вы думаете, душа Тины спокойна, пока её убийца на свободе? – спрашивает Егор, когда мы останавливаемся возле окна между первым и вторым этажом. Женщина замирает, недоверчиво поглядывая на него.

- Нет, но… - она вздыхает, комкая в руках мокрый от слёз платок. – Разве можно так, Егорушка? Она и так неспокойна, а теперь…

- Обещаю, как только убийцу поймают, мы похороним Тину ещё раз, - уверяет парень, удерживая женщину за плечи. Он говорит так убедительно, что даже я невольно начинаю ему верить. – По всем обычаям. Тогда она навсегда будет спокойна, и ничто её не потревожит.

Вера Павловна вновь замирает, будто бы обдумывая что-то. Её муж держится поодаль, рядом со мной. Вблизи я понимаю, что он ещё не так стар, как я подумала. Я бы сказала, что ему не больше пятидесяти. Неужели от горя поседел?

- Хорошо, - соглашается в конце концов женщина, опустив голову. – Я дам своё благословение. Но это последний раз, когда мою девочку смеют потревожить.

- Конечно, - кивает Егор, мягко касаясь её дрожащей руки. – Я позабочусь об этом.

Когда мы выходим из здания, я ещё какое-то время вспоминаю об этой женщине, о её слезах, словах… И неожиданно задумываюсь о том, оплакивала ли бы меня моя мама после моей смерти, как Вера Павловна оплакивает свою дочь. Я не хочу об этом думать, но мысли так и лезут в голову. Мы никогда не были дружны или близки, она заботилась обо мне только потому, что этого хотел дедушка. Может, если бы меня не стало, она вздохнула бы с облегчением.

- Не знала, что ты так почитаешь церковные обычаи, - говорю Егору, чтобы хоть как-то отогнать мрачные мысли.

- С религиозными фанатиками приходится говорить на их языке, - хмыкает парень, доставая из кармана куртки сигареты и прикуривая одну. – Тина во все эти глупости не верила. Но её мать просто помешана на боге, на вере… Пришлось воспользоваться этим, чтобы убедить её эксгумировать тело.

- Тебя… тебя совсем не беспокоит, что её… покой будет нарушен, - спрашиваю тихо, чувствуя, как по телу проходится нервная дрожь.

- Меня беспокоит только то, что её убийца до сих пор на свободе, - фыркает парень, натягивая воротник куртки повыше. Ветер вдруг слишком разбушевался. – Меньше всего Тина хотела бы гнить в деревянном ящике, пока какой-то урод живёт себе припеваючи.

Больше мы к этому разговору не возвращаемся. Егор продолжает работать в газете, пропадать вечерами и искать зацепки по делу, которому, наконец, снова дали ход. Я сижу дома, готовлю завтраки-обеды-ужины и забочусь о чистоте квартиры. Чувствую себя домработницей частного детектива, но уйти так и не решаюсь.

Так происходит до тех пор, пока однажды вечером у Егора не звонит мобильный телефон, и он по привычке уходит в другую комнату, захватив папку с материалами по делу, с которой не расстаётся ни на секунду.

Возвращается он через пару минут. Поднимаю взгляд и вижу, как стремительно бледнеет его лицо и как дрожит рука, сжимающая телефон.

- Что случилось? – мой голос хрипнет, когда я задаю вопрос.

- Результаты эксгумации показали, что в гробу была совсем не Тина, - севшим голосом отвечает парень, прислоняясь к стене, - а другая девушка.

- Что? Как так получилось? – пугаюсь, пытаясь в его глазах найти подсказки. Тщетно. Они словно бы потухли.

- Тело было изуродовано. Я опознал её по кольцу и шраму на запястье, - словно бы машинально говорит Егор, запуская пальцы в волосы. – Сейчас же они подняли её медицинскую карту, в частности снимки зубов и всех переломов. Провели генетическую экспертизу. Это не Тина.

Но как… как такое возможно? Я всё равно не понимаю. Похоже на сцену из дурацкого кино.

- Что всё это значит? – шепчу, глядя как Егор медленно сползает вниз по стенке. Боже…

- Это значит, что женщина, которую я оплакивал все эти годы на самом деле жива, - выдыхает он сквозь сжатые зубы, глядя на меня горящими гневом глазами. – Всё, чем я жил эти годы… просто не имело смысла.

========== 15. Жизнь за жизнь ==========

Егор словно бы угасает, тает у меня на глазах… Мне хочется помочь ему, но я совсем не знаю как. Что говорят в тех случаях, когда цель, ради которой ты жил долгие годы, вдруг теряет всякий смысл? Должно быть это больно, больно настолько, что само существование на этой земле вдруг превращается в муку. Я всерьёз опасаюсь, что однажды зайду в квартиру, и как в глупых мелодрамах, обнаружу на полу безжизненное тело Егора.