Ядовитый привкус любви (СИ) - "Есения" - Страница 32

— Смешно, да? — он повернулся и тяжело опустился на кровать. — Кто бы мог подумать, что мне могут отказать и кто? Обычная серая мышка, офисный работник без гроша за душой.

— А почему она отказала?

— У неё была такая же мечта, как и у тебя — стать детективом.

— Разве это плохо следовать за мечтой? — я подобрала ноги, сворачиваясь в клубок.

— Нет. Только для Джейми её мечта стала смыслом жизни. У неё всегда на первом месте была работа, а мне хотелось просто семью.

Выдохнув, подскочила и бросилась вон из комнаты.

— Ты куда?

— Ненавижу тебя, Кейн МакАлистер. Ненавижу! — выкрикнула дрогнувшим голосом, и быстро скрылась за дверью, чтобы он не видел моих слёз.

Да чтоб тебя! — дёрнула сигарету из пачки, пиная гравий. Кругом одни бабы из прошлого и настоящего моего фальшивого мужа. Родной дом оказался проходным двором, где каждый норовит указать место.

После ухода Джем прошло полчаса, слёзы высохли, нервы успокоились.

— Странная реакция, — поставила локти на колени, рассматривая тихую гладь бассейна.

— Квак.

А? Опустив взгляд, с удивлением рассматривала маленькую лягушку, сидящую под ногами.

— Ты откуда здесь взялась?

Странно. Лягушонок даже не испугался просто сидел не двигаясь.

— Квак.

— Ну да, — согласно кивнула затягиваясь. — Говорю же, странная реакция, что твоя на меня, что моя на слова мужа. Как думаешь, в чём дело?

— Квак.

— Ага, — взгляд зацепился за тонкую струйку дыма, свободно парящего рядом. — И чего бы мне злиться и плакать? Дело не в отце, нет. И не в Вовке, я уверена, что с ним всё будет хорошо. В конце концов, они с отцом не раз и не два ездили в походы. Ориентироваться на местности он умеет...

— Ква-а.

— Думаешь, дело в Кейне?

Лягушонок прыгнул в сторону, оказываясь на одной линии с левой ногой.

— Уже уходишь? Ну, бывай, — усмехнулась, туша сигарету в пепельнице. — Мне тоже пора уходить, этого паршивца ещё нужно из кровати моей вышвырнуть, да домой отправить.

— Квак.

— Точно, — кивнула поднимаясь. — Это пмс. Чёртовы гормоны не дают спокойно жить, слава богу, что такое состояние длится всего два дня.

Уже начало седьмого, — стрелка на часах неумолимо отсчитывала минуты неизвестности. От мамы не было звонков, но, может, стоит позвонить ей? А, что если, она попросит Вову к телефону? Что тогда? Нога, занесённая над порогом, замерла в двух сантиметрах от земли.

Я подожду. Невыносимо больно знать, что мать сейчас одна со своим горем, готовит тело отца к отправке, подписывает акты о смерти и прочие бумаги. Одна. Она отдала всю себя отцу, без остатка. О них часто говорили в свете, мол, самая крепкая пара и тому подобное, но я знала, чего это им стоило. Абсолютно разные характеры и темпераменты, порой, от их ссор звенели стёкла, но неизменным было только одно — их любовь. Они сгорали, восставали из пепла, и продолжали любить снова и снова. Всегда независимой маме пришлось подстраиваться, идти на компромиссы, отец же учился доверять и не ревновать к каждому столбу. Они через многое прошли, чтобы быть вместе, росли над собой, показывая своим примером идеал семьи. И теперь этого нет. У мамы в сердце и душе осталась большая дырка, которую ничем не заполнить. Она потеряла смысл жизни.

Я знаю.

Вздохнув, запрокинула голову, следя за шапками облаков, томно и медленно плывущих по вечернему небу. Я не хочу этого для себя. Только не так. Любовь Мэттью больная, любовь мамы — мёртвая, я сама никогда не привязывалась к партнёрам, предпочитая держать сердце на замке. Но брак с Кейном, человеком, чьё сердце за тысячу километров, а, может, и больше от меня; человеком, предпочитающим одноразовые сексуальные связи долгосрочным отношениям, может оказаться выходом. Брак по расчёту не даст утонуть в чувствах, позволи тостаться рациональной. Есть только одно но, я не стану сидеть дома и в сентябре пойду учиться. Тратить целый год на его прихоть не стану. В конце концов, следующим летом, после итоговых тестов, я подам на развод.

Пальцы пробежались по косяку, задержавшись на небольшой выемке справа. Где-то за спиной послышался тихий квак. Похоже, лягушонок полностью разделяет мои сомнения. Любить — больно. Возможно, жизнь без любви будет гораздо спокойней и счастливее.

Интересно, почему я ничего не ответила Джем на этот выпад? Наверное, мне стало её жаль. Пока она шипела, выдавливая угрозы, в её глазах стояла такая тоска, что хоть в петлю лезь. Она ведь тоже любит, наверняка, ей больно видеть Кейна, пусть и живого, но такого далёкого. Так же как матери больно видеть отца под белой простынкой.

Мы не выбираем кого любить, — однажды сказал мне Тей. То была его исповедь после скандала с отцом. Выбор друга пал на мастера из салона матери. Человека, в принципе, достойного, насколько я могла судить из слов Тея, только вот отец был категорически против отношений сына с мужчиной. С тех пор Тейлор закрылся, и о своих пассиях не сообщает никому, даже мне. Но слова, сорвавшиеся шёпотом с губ и, боль в голосе после расставания, до сих пор звучали в ушах.

— Мы не выбираем кого именно любить, но ведь можем совсем не влюбляться, — прошептала, открывая дверь.

— Квак.

Глава 15

— Уходи.

Отвернувшись, показала на дверь комнаты. Лучше так. Чем сильнее я сделаю больно, тем выше шанс оставить всё так, как есть.

Кейн отвернулся от окна и качнул головой:

— Нет.

Хриплый голос, разбитое лицо и перетянутая эластичными бинтами грудь печалили. Запах мужа, не дававший покоя с самой первой встречи кружил голову. Так не должно быть, я не люблю. Я ненавижу. За то, что пришлось выйти замуж, за то, что он решил, что сможет покорить меня, как и десятки других женщин, за то, что посчитал такой же, как все. Ненавижу.

Руки дрожали, так что я сцепила их в замок и подняла глаза:

— Уходи, Кейн. Так будет лучше для всех.

— Нет.

Вот, настырный.

— Когда детектив Уорд привезёт Вову, я заплачу сама.

— Ей не нужно платить. Я сам разберусь и никуда не уеду, — спокойно отозвался муж. — Ты моя жена, Лиз, и мы будем вместе, хочешь ты того или нет. Можем собраться и поехать в имение, но только все.

— Свербит? — усмехнулась для пущего эффекта.

— В смысле? — приподнял Кейн брови.

— Секс. Тебе настолько нужен секс, что ты даже в таком состоянии готов остаться?

— При чём тут он? — сев в кресло, он тронул разбитый глаз и поморщился. — Ты только что потеряла отца, твой брат сбежал, в конце концов, я не могу в таком виде из дома выйти. Скажут, что в нашей семье домашнее насилие. Тебя могут привлечь, — муж искоса взглянул, и улыбнулся.

— Не смешно, — поджала я губы, прижимаясь к стене.

— А по-моему, даже очень.

Кейн медленно поднялся, и не отрывая от меня взгляда, двинулся вперёд. Сердце ухнуло в груди, сознание слабо запротестовало, ссылаясь на нормы собственной морали, но сделать шаг в сторону и уйти я не могла. Стояла и смотрела как кролик на удава.

Он гипнотизировал, подавлял и не оставлял шанса. Чёрт, — ущипнула кожу, чтобы отвлечься, но руки Кейна уже опустились на бёдра. Медленно приблизив голову, он несмело коснулся губ.

— Нет, — отвернувшись, прошептала я. — Ты же весь побит. Рёбра наверняка треснули, да и глаз один не видит.

— Рёбра беспокоят меня меньше всего, — прошептал он, поглаживая спину. — Даже с закрытыми глазами я вижу тебя как наяву. Могу показать любую родинку.

— Ты врёшь, — прошептала в ответ, едва разлепив губы. — Ты меня почти не знаешь, мы едва ли знакомы месяц.

— О, нет, моя дорогая. Я знаю тебя давно, очень давно. Так давно, что самому тошно. А вот ты меня совсем не помнишь, это, знаешь ли, злит.

Его пальцы сжали ягодицы, причиняя боль, но мне было всё равно. В ушах звенело: — Ты меня совсем не помнишь... Страшно. Оказывается, ко всему прочему, Кейн ещё и псих. Мы познакомились год назад, когда он пришёл знакомиться с нами в кафе.