Запах свежей типографской краски (СИ) - "Патрикеевна" - Страница 25

Ян догоняет меня и хватает за руку, которой я держусь за перила лестницы, чтоб не упасть при спуске. Его бедра прикрывает лишь полотенце, держа в руках которое он вышел из ванной. Разглядываю его широкий разворот плеч, гладкую, без единого волоска грудь, переходящую в плоский живот и взгляд, против моей воли, скользит ниже, по узкой дорожке из редких волосков, которая уходит под полотенце. Щеки предательски горят огнем, а сердце так бешено колотится, что кажется, вырвется из груди прямо сейчас. От близости этого идеального во всех смыслах мужчины внизу живота натягиваются невидимые струны, и я задаюсь вопросом: Как Ян пробуждает во мне столько откровенных чувств лишь одним своим присутствием?

Ян

Вышел из душа и на пороге в комнату увидел Аню, но она тут же исчезает, как видение. Не могу позволить себе ее отпустить, не сейчас, когда она сама пришла ко мне.

В два счета догоняю ее на лестнице и сейчас, взяв за руку, стою и любуюсь: Влажные волосы чуть кудрясь обрамляют ее лицо, чистая кожа без намека на косметику зовет попробовать на ощупь ее бархатистость, хрупкие плечи и тонкие ключицы манят оставить на них миллион поцелуев, а грудь от волнения вздымается высоко и часто. Запрещаю себе даже думать о том, что под этим полотенцем кроме ее совершенного обнаженного тела больше ничего нет, если сейчас полотенце упадет к ее ногам, я точно не смогу сдержаться и как пещерный человек сделаю ее своей прямо тут на полу.

Тряхнув головой, призываю все свое благоразумие и выдержку, но стоит мне посмотреть ей в глаза, от них не остается и следа. Зрачок ее глаз, замутненных желанием, расширился и я проваливаюсь в бездну под названием Аня. Притягиваю ее к себе и не отрываясь смотря в глаза целую, долго, жадно, властно, она не сразу, но отвечает и не пытаясь устанавливать свои правила в этом бою – уступает и принимает. От ее податливости сносит крышу, и мой внутренний неандерталец требует заклеймить ее здесь и сейчас. Подхватываю на руки и в три прыжка доношу ее до комнаты.

Не хочу пугать свое сокровище и аккуратно ставлю на ноги возле кровати, а она обвивает мою шею руками и тянется за поцелуем, который я ей с удовольствием дарю. Обняв, незаметно тяну вниз ее полотенце, и оно покорно падает на пол, Аня, смутившись своей наготы прижимается ко мне ища защиты. От своего полотенца я уже давно предусмотрительно избавился и теперь мое пульсирующее желание недвусмысленно упирается в ее животик.

Аккуратно подталкиваю ее в сторону кровати и не чувствуя сопротивления укладываю и любуюсь на картину, созданную самим Творцом. Она, смущаясь прячет от меня глаза и крепче сжимает ножки, но эта застенчивость лишь только больше заводит и будит во мне изголодавшегося собственника, который готов поднять до небес это маленькое чудо.

На мгновение прикасаюсь губами к ее губам и перехватив запястья ее рук своими, отправляюсь изучать ее совершенное тело. Мои губы находят пульсирующую жилку на шее, спускаются к ключицам и не забывают про плечи, Аня шумно дышит и из ее груди иногда вырываются негромкие стоны, но мне мало. Опустившись к груди, засасываю ставший твердым сосок и чуть прикусив играю с его вершинкой кончиком языка, моя девочка начинает извиваться подо мной, а стоны становятся все громче, но и на этом не хочу останавливаться и моим ласкам подвергается уже ее животик, бархатная кожа которого сводит меня с ума.

Не пропуская миллиметра ее потрясающего тела, дохожу до точки ее наслаждения, но она, сжав ножки стесняется меня пускать.

Анна

Боже, что творит с моим телом этот мужчина, неужели так бывает и это не сон. Все тело пылает от каждого прикосновения его губ, а что он вытворяет своим языком, о таком редко пишут даже в любовных романах.

Между ног пожар, который пульсирует и требует избавления, но Ян почему-то не спешит входить в меня, чтоб избавить от агонии, он опускается туда с поцелуями. До мозга, затуманенного страстью, поздно доходит, что он хочет поцеловать меня именно там, где никогда до него никто даже не трогал, кроме меня самой и то в целях гигиены. Мне становится жутко стыдно и неудобно и ноги сами собой сжимаются, преграждая ему дорогу.

- Нет, пожалуйста, - со стоном выдыхаю я.

Но слышу его хриплый рык:

- Не надо стесняться, маленькая, я все равно сделаю это.

Он разводит мои ноги, и я чувствую, как он скользит языком по моим уже влажным складкам.

- Сладкая! Моя! – жарко выдыхает Ян.

И когда его язык находит сокровенный комочек нервов и касается его языком я сжимаю ногами его голову и ощущаю парение после взрыва на миллион ярких вспышек, а в мозгу лопаются множество пузырьков опьяняя, тело бьет мелкая дрожь.

Прихожу в сознание и чувствую, что снова узел внизу живота затягивается, а все из-за того, что голова Яна до сих пор у меня между ног и он очень нежно слизывает всю ту влагу, что я ему подарила в ответ на ласки. Но мне уже мало, я хочу, чтоб он заполнил пустоту внутри, тяну его на себя.

Он нависает и упираясь головкой своего возбуждения во влажные складки дразнит, скользя вверх и вниз.

Ян

Еле сдерживаю себя, но не могу не продлить предвкушение того момента, когда окажусь в ней. Она выглядит божественно с растрепавшимися по постели волосами, с лихорадочным румянцем от страсти и выгибаясь мне на встречу просит:

- Пожалуйста, хочу тебя!

И когда я вновь не тороплюсь она в очередной раз меня удивляет, просунув свою ручку между наших тел берет за основание мой член и направляет в себя. Зверь во мне теряет контроль, и я вхожу в нее одним мощным рывком до конца. Внутри она горячая, мокрая и очень узкая от чего крышу окончательно сносит, и я начинаю входить в нее часто и быстро совсем забыв, что могу ей сделать больно. Аня, обвив мою поясницу ногами лишь крепче прижимает к себе и ее хриплые стоны заполняют всю комнату, от осознания этого я, отбрасываю все опасения. Чувствую, как ее сокращающиеся перед наступлением оргазма мышцы сжимают меня внутри все сильнее, и я сам еле сдерживаясь довожу ее до пика, а после сам кончаю ей на животик, ведь о предохранении никто из нас заранее не подумал.

Вытянувшись рядом с ней накинул одеяло и поцеловал ее пылающую щеку, но обнаруживаю привкус соли на губах. Глаза Ани закрыты, а по щекам стелется дорожка из слез.

- Солнышко, тебе больно? – с горечью и тревогой в голосе спрашиваю я.

Она медленно открывает промокшие глаза и на ее лице играет расслабленная улыбка.

- Мне никогда не было так хорошо, спасибо, - шепчет она.

- А слезы? – все еще не понимаю я.

- Они от радости, поверь, - просит Аня, - такая вот я неоднозначная, плачу, когда мне очень хорошо.

Господи, спасибо тебе за эту невероятную женщину, которую я ждал целых 38 лет и если надо, то прождал бы еще столько же.

Притянул ее к себе на грудь и обняв задремал.