Скорбь Гвиннеда - Куртц Кэтрин Ирен - Страница 23

— Полагаю, это скорее в знак почтения к святому, в честь которого назван наш Совет.

— В честь которого он основал религиозный орден!.. И только мы одни знаем, какая все это ложь.

— А знаем ли мы это, Джорем? — возразила она. — Ты и сам утверждал обратное две недели назад. Только потому что официальная канонизация полагалась на иллюзию, на ложное истолкование… это ничего не меняет в том, каким человеком он был — возможно, даже и святым, если того пожелал Бог!

Джорем усмехнулся, не скрывая горькой иронии.

— Вот как? Теперь ты будешь говорить, что тебе известна воля Божья?

— Конечно, нет! Но дело ведь не в том, святой он или нет. Да, собственно, и орден, основанный Квероном, значения не имеет. Не так давно все его члены были казнены, а канонизация отца отменена. Тем не менее, Кверон сегодня поклялся в верности Совету, носящему имя Камбера. Не могу представить, чтобы он отказался помочь нам.

Ее брат со вздохом принялся крутить в руках моток веревки.

— И ты собираешься поведать ему всю эту жуткую историю?

— Позволь ответить тебе вопросом на вопрос. Учитывая, что Целитель нам необходим, чтобы вернуть отца в мир живых, хочешь ли ты иметь дело с тем, кто будет работать вслепую, не зная всей правды? Вспомни, речь ведь идет не просто о том, чтобы залечить телесные раны.

Джорем хмыкнул.

— Да, это я знаю. И то, что отец явился нам сегодня, — несомненно, знак с его стороны. С этим я не спорю.

— Так с чем же ты тогда споришь?

— Сам не знаю! — выпалил ее брат. — Кверон меня пугает. Даже после того как сегодня мы слились с его сознанием, одна лишь мысль о том, чтобы противостоять ему…

— Ну, знаешь, рано или поздно тебе придется одолеть этот страх перед ним! — отрезала Ивейн. — Это у тебя просто какое-то наваждение. Все равно мы будем вынуждены открыть ему то, что так долго скрывали.

После недолгого молчания Джорем вдруг засмеялся.

— А ведь ты права. Если я сам все ему расскажу, мне не придется все время бояться, что будет, когда он узнает. Двенадцать лет мы от него таились, а теперь…

— Да.

— Но учти, мне все равно это не по душе, — продолжил Джорем. — Я еще должен свыкнуться с этой мыслью. Но ты права. Целитель нам необходим — а никому другому я не верю настолько, чтобы открыть всю правду. И нет больше никого с его талантом и опытом.

— Верно, — согласилась Ивейн. — Конечно, остается Тавис, но он слишком занят другими делами, чтобы втягивать его еще и в это. И без того скверно, что придется посылать его в Валорет с Анселем.

Джорем устало потер глаза.

— Да, это меня также тревожит. Последнее, чего бы мне хотелось, это блокировать Элинор и ее семейство — однако сейчас нет другого выхода, чтобы они уцелели.

— Воистину так. — Ивейн встала и протянула брату руки, чтобы помочь подняться. — Но если все пройдет хорошо, для Тависа это будет отличная тренировка перед работой с Реваном. И мы не будем даже думать о том, что все может кончиться плохо.

— С этим я спорить не буду. — Обняв сестру за плечи, Джорем повел ее вниз по ступеням. — Что касается этой затеи, над ней пусть ломают голову Тавис с Анселем.

Чужим стал я для братьев моих и посторонним для сынов матери моей[9]

Больше недели ушло у Тависа на то, чтобы вместе с Анселем разработать план действий и согласовать детали с Джаваном. Принц с готовностью согласился им помочь, лишний раз подтвердив опасения молодых людей: регенты, похоже, проявляли нешуточный интерес к сестрам Мак-Лин.

Но творилось также что-то и помимо этого — однако Джаван не сумел вызнать ничего наверняка, одни лишь туманные намеки на то, что затевается нечто весьма серьезное.

— Понятия не имею, в чем там дело, — взволнованно сообщил принц Целителю, когда они встретились в последний раз перед намеченной операцией. — Даже Райс-Майкл не в курсе, а уж он всегда ухитряется выяснить, что задумали регенты.

Тавис вздохнул.

— Что же, тогда нам придется полагаться только на свои силы и уповать, что все пройдет по плану. А что другие Дерини в замке — они не общались с девочками?

Джаван задумчиво склонил голову.

— Нет, ничего такого я не заметил. И кстати, если уж на то пошло, я, вообще, в последнее время не видел во дворце никого из Дерини. Ситрика и Кармоди, насколько мне известно, Ран забрал с собой на какие-то зимние учения, но когда они должны вернуться, мне неведомо.

— Вот и ладно, хотя бы об этих двоих можно не беспокоиться, — ответил Тавис. — А что Ориэль?

— Должен на неделе отбыть в Рамос вместе с Хьюбертом. Хотя мне говорили, он тут слег с жесточайшей простудой.

— А что там такое в Рамосе?

— Некое религиозное сборище, полагаю. Мердок с Таммароном тоже туда собрались. Видимо, хотят использовать Ориэля, чтобы держать остальных в подчинении. Ах, да, у Манфреда теперь тоже есть ручной Дерини, его зовут Урсин О'Кэррол, но о нем я ничего не знаю.

— Зато я знаю, — пробормотал Тавис. — Целителя из него не вышло, но маг он довольно сильный. Мы с ним вместе обучались у варнаритов.

— Так ты с ним знаком?

— Да. Не настолько хорошо, чтобы предугадать, как он поступит, но достаточно, чтобы он узнал меня при встрече.

Джаван предложил, и Тавис согласился отложить выполнение их плана, пока Хьюберт со товарищи не отбудут в Рамос. И вот ночью двадцать первого числа, около полуночи, Тавис осторожно выглянул из уборной в подвале Королевской Башни, где располагался дворцовый Портал. Ансель прятался у него за спиной. Джаван уже поджидал их, скрываясь в тени, за первым рядом факелов. Стражников не было видно.

— Нам повезло, — прошептал Джаван, и его спутники наклонились к нему поближе, чтобы лучше слышать. — Сегодня в Валорете не осталось никого из регентов. Хьюберт со своими прихлебателями отбыл вчера, как и собирался, и даже Манфред и его прыщавый отпрыск уехали в Кайрори. Этого Урсина О'Кэррола они тоже взяли с собой, а недавно прислали гонца, что останутся там на ночь и вернутся только завтра к полудню.

Ансель хмуро кивнул.

— Ладно. А что моя мать?

— Они с лордом Джеймсом рано удалились к себе. Их покои в самом конце восточного крыла, над Галереей Королевы. Справа от них комнаты твоих младших братьев и сестер, а в соседних апартаментах разместили сестер Мак-Лин. — Джаван тронул за руки своих спутников, разом передав обоим точный ментальный образ. — На самом деле, лучшего места регенты не смогли бы подыскать, даже если бы очень постарались. Та часть дворца не слишком хорошо охраняется. Вы должны суметь пробраться туда, а затем ускользнуть незамеченными. В столь поздний час там едва найдется и пара стражников.

Они вообще не увидели ни души по дороге в восточное крыло, но Тависа это встревожило куда сильнее, чем если бы весь дворец кишел охраной. Отослав Джавана к себе со строгим наказом немедленно лечь спать, они с Анселем незаметно прокрались в нужную часть замка, крадясь по темным коридорам, ныряя из ниши в нишу, почти неразличимые в своих темно-серых одеждах. Никто даже не окликнул их. У дверей в покои Ансель остался на страже, пока Тавис магией вскрывал замок. Щелчок щеколды прозвучал, точно гром, для обостренного деринийского восприятия, но они успели влететь в опочивальню и принялись задергивать тяжелые шторы, прежде чем сонный Джеймс успел приподнять голову над подушкой.

— Что…

Больше он ничего не успел сказать. Прежде, чем Джеймс успело потянуться за висевшим в изголовье мечом, Тавис оказался рядом, мгновенно лишил мужчину его слабых магических способностей и погрузил в глубокий сон без сновидений. В тот же самый момент Ансель зажал матери рот рукой, навалился на нее, пытаясь удержать в неподвижности, и одновременно установил привычный контакт с ее сознанием.

— Матушка! Это я, Ансель! — прошептал он, пытаясь завладеть ее вниманием. — Мама, перестань. Это я! Мы никому не хотим зла!