Моя прекрасная бабочка (СИ) - Donaco Brilajn "Brilajn Donaco" - Страница 24

— Когда эта неуклюжая с тряпкой придет? Я нечаянно кофе пролил.

      Людмила, разумеется, принесла мне другую чашку. Потом появилась Настя, одетая в синий халат. Он чуть выше её колен и мне дураку захотелось вдруг полюбоваться на её ножки. Заставляю девчонку забраться на стул и снова вымыть стеллаж. Блин, дурак, только хуже себе сделал. Чувствую, как стало жарко, а всё эта пигалица виновата. Захотелось подойти и погладить её стройную ножку. Резко повернулся, чтобы не смотреть на неё и смахнул рукой со стола кружку с остатками кофе. Кружка разбилась в дребезги. Дурдом какой-то! Ну и кто теперь неуклюжий я или она? Настя смотрит на меня так, как будто я над ней издеваюсь. Домывает полки, а потом идёт убирать новое бедствие. Отодвигаюсь к другому краю стола, благо кресло на колёсиках. Она садиться на корточки и собирает осколки, суетясь у моих ног. Наконец девчонка уходит, и я облегченно вздыхаю. Вот же блин, нашел Юрка кого на работу взять! А ещё вдруг стал интересовать вопрос, сделала она аборт или нет. Живота не видно, значит, сделала, а с другой стороны срок не большой где-то два месяца и его может ещё не видно. Если подойду и спрошу, то выдам себя. Вот будет смех, девчонка от ребенка избавилась, а я себя раскрыл. Мозги начинают потихоньку закипать от этой всей ситуации. Сотрудники могут быть в курсе дела, но даже у Людмилы я об этом спрашивать не буду. Первое место в рейтинге сплетни, новость о том, что хозяин агентства интересовался интересным положением уборщицы. Да, ужаснее ситуации не придумаешь. Спросить у Юрки равносильно тому, что этот любопытный расшибётся, но докопается до правды. Ладно, скоро всё само отроется, чего я переживаю. Нужно только подождать немного и пристальней присмотреться к фигуре. Ага, и терпеть её рядом с собой? Ну, уж нет.

Глава 11

★★★ Настя

      В выходные дни позволила себе заняться бездельем. Впала в дрёму, как медведица, закрывшись в своей берлоге. Слышала, что кто-то приходил и стучал в дверь, но я даже головы от подушки не оторвала. Кино смотрела тоже лёжа, вставив в уши наушники. Меня дома нет! Знаю, Маша уехала с родителями к бабушке и дедушке в деревню на три дня, а других я видеть не хочу. Вечером, как ленивец медленно выползла на кухню, мыть посуду. Верка, в это время суетилась у плиты.

— Где ты была? Тебя мать искала, — говорит на удивление спокойным голосом.

      Трезвая?! Надо же какой прогресс!

— Надо будет ещё придёт. А вообще ей тут не благотворительный фонд, — говорю резко.

— Ты не злись, но я ей почти тоже самое сказала. Тебе теперь деньги самой нужны. Одежда для малышей стоит дорого. Кстати, дочка моя, кое-что тебе собрала. Возьмёшь? Бесплатно отдает.

— Возьму, спасибо большое.

      Верка за меня заступилась, ещё и одежду дают, это что-то новенькое. А впрочем, трезвая она вполне нормальная баба. Уходит к себе в комнату и приносит большой полиэтиленовый пакет с надписью «Магнит». Уже дома разбираю вещички. Всё такое крохотное и преимущественно розового и жёлтого цвета. У Веры внучка, поэтому и вещи такие. Ну и что, какая разница малышу, розовые ползунки или нет, дома одевать всё пойдёт.

      Вот такие незатейливые выходные, а сейчас я переоденусь и пойду снова мыть полы. Если бы вы знали, как мне не хочется прибирать у главного. Этот Сергей Владимирович меня просто достал за четыре дня, что он работает. Это ему не так, то ему не бряк. Постоянно ко мне цепляется. Самое интересное, что на него некому пожаловаться. Он тут главный и считает, что ему всё можно. Если он и сегодня начнёт ко мне цепляться, завтра приду пораньше. Людмила сказала, что приходит в половину девятого, а шеф около девяти. Буду приходить вместе с Людмилой, и убираться, пока этого злыдня нет в кабинете.

      Женщина здоровается со мной, кивком головы показывая, что к шефу можно смело заходить. Ага, будто это так легко. В его кабинете я чувствую себя рабом на галерах, а может и ещё кем похуже. Даже здороваться с ним не хочется, но с трудом выдавливаю из себя пожелание доброго утра. Он отвечает мне тем же, стоя у стола. Подошла к пустому подоконнику. Цветы бы хоть что ли завел? Может и подобрел бы тогда. Провожу влажной тряпкой по белому пластику, а он вдруг незаметно подкрадываться сзади. Большие ладони ложатся на край подоконника, по обеим сторонам от меня. Он стоит очень близко, буквально в нескольких сантиметрах. Сердце испуганно замирает, а потом уносится вскачь. Чего это он?! Пытается ко мне приставать или что?! Мамочки только этого не хватало!

— Не могли бы вы от меня отойти, — выдаю нервно.

— Что, я такой страшный? Как ты там сказала, мной можно только невинных девушек по ночам пугать? — спокойным тоном.

О боже, откуда он знает?! Сама виновата, нечего было болтать вслух.

— Я была не права, простите, — лепечу заикаясь.

— Ух ты, моя маленькая уборщица, действительно меня боится. Не стоит, я не нападаю на беззащитных водительниц швабры. Вот тебе деньги, купи сюда, какой ни будь цветок. И постарайся, чтобы он мне понравился, — одна ладонь приподнимается и под ней оказывается купюра в пятьсот рублей.

      Да он надо мной точно издевается!

— Почему вы не поручите это вашей секретарше?

— А мне интересно, что выберешь для меня ты.

      Его рука поднимается вверх и, отодвинув волосы, проводит пальцем по моему уху. Это ещё что такое, как он смеет?! Думает если мой начальник то всё дозволено?! Хорошо, будет тебе цветок! Кладу деньги в карман и поворачиваюсь, чтобы его оттолкнуть, но встречаюсь с зелёными глазами, которые смотрят на меня сверху вниз. Теперь сердце готово и вовсе выпрыгнуть из груди. В этом взгляде что-то такое, что приводит меня в ужас и одновременно в бешенство. Толкаю его в грудь и кричу.

— Отойдите от меня, наконец, вы мне работать мешаете!

— Работай, — он весело улыбается и делает шаг в сторону.

      Летаю по кабинету, как метеор, а он смотрит на меня с улыбкой, сложив руки на груди. Поскорее бы убраться отсюда, а завтра приду пораньше.

      После, захожу мыть у зама. Злая, нервная и напуганная. Всё это, наверное, отражается на моём лице, потому что Юрий Петрович здороваясь, спрашивает участливо.

— Настя, у тебя что-то случилось?