Время вьюги. Трилогия (СИ) - "Кулак Петрович И Ада" - Страница 47

      Интеллигентским чистоплюйством Наклз никогда не отличался. Знай он, что сын дворника готовит покушение на губернатора, он бы донес. А Георг, как и любой маг, был одновременно и человек, швыряющий бомбу, и сама бомба, да еще с ненадежным механизмом. Наклз поставил в известность кого следует.

      Дорога в аспирантуру и, как следствие, доступ к более углубленным тренировкам и сильным галлюциногенам для Георга оказались закрыты. Тот о поступке Наклза, скорее всего, узнал, но прямо ни разу ничего не сказал. Он благополучно закончил обучение, получил лицензию и стал практиковать управление вероятностями на бытовом уровне, то есть, в основном, разыскивать пропавших собак и неверных мужей. В более высокие сферы граждане второго класса не допускались.

      С тех пор прошло шесть лет. Две общие фотографии в альбоме. При последней встрече Наклз его не сразу узнал: чудовищно худой мужчина, тяжело опирающийся на трость, выглядел старше него. Маг сообразил, что перед ним стоит Георг, только когда последний поздоровался. Как показалось Наклзу, несколько иронически. У мага впервые в жизни не повернулся язык спросить человека, как у того дела. Все было и так понятно. И еще было понятно, что на следующей общей фотографии Георга, скорее всего, уже не будет.

      Сколько бы Наклз ни говорил себе, что тот сам выбрал свою участь, потому что мог сменить профессию или уехать к морю, в глубине души он прекрасно понимал, как мало альтернатив было у рэдца со слабым здоровьем, отлично считающего в уме и пишущего с чудовищными ошибками. История, конечно, знала случаи, когда будущие маги высшего класса годами работали мойщиками паровозов, но для таких жизненных кульбитов все-таки требовались некоторые внешние обстоятельства. Наклз прекрасно понимал: он сам безбедно живет в калладской столице вовсе не из-за каких-то своих выдающихся талантов или, тем более, заслуг. Отнюдь. Просто двенадцать лет назад мимо его жизни пролетала одна из последних валькирий, молодая, рыжая и глупая. Ему повезло, а Георгу нет.

      Текущий адрес Виссэ Наклз получил на работе. Это стоило ему коробки хороших конфет и пяти минут любезного мурлыканья. Покидая здание, Наклз уже знал, куда ему следует направиться дальше, и это его нисколько не радовало.

      Дом святого Ингмара, бывший лепрозорий, а ныне просто лечебница для безнадежных больных, смотрел на улицу узкими слепыми окнами. В таком месте действительно можно было только умирать. Впечатлительным Наклз не был от природы, а профессия только добавила ему безразличия. И все равно магу стало несколько не по себе, когда он проходил через короткой аллейку, обсаженную скрюченными деревьями. Сам дом представлял собою двухэтажное строение конца позапрошлого века, выкрашенное желтоватой краской, которая, впрочем, уже поблекла, а местами цвела пятнами лишайника. Перед домом располагалась открытая веранда, сейчас заметенная снегом. Заснеженное кресло-каталка на трех колесах, сиротливо стоящее в углу, произвело на Наклза самое отвратительное впечатление.

      Маг был реалистом и подозревал, что, случись с Дэмонрой беда, сам он будет умирать примерно в таком же месте. Причем не сказать, чтобы это была отдаленная перспектива.

      "Мир справедлив, и все, что сделано тобой, назад к тебе вернется полной мерой", - припомнил Наклз строчку из нордэнского катехизиса. При помощи этой мудрой мысли Дэмонра пыталась научить его правильно расставлять запятые. У жизни имелось чувство юмора.

      Первым человеком, кого маг встретил на территории больницы, оказалась кастелянша. Престарелая женщина в заляпанном переднике тащила груду серых простыней. На Наклза она уставилась так, словно увидела привидение. Видимо, посетители здесь бывали не так уж часто. Кастелянша проводила его к старшей сестре - такой же пожилой и худощавой женщине.

      Как выяснилось, Георг Виссэ жил здесь уже полтора года, то есть несколько дольше, чем живут обычно, но из комнаты не выходил с лета. Наклз удивился было, что в подобном заведении кто-то выделил гражданину второго класса отдельную комнату, но подоплека вскрылась быстро: остальные обитатели мертвого дома его боялись. Старшая сестра тихим шепотом рассказала, что с Георгом "нечисто". И повторила обычную в таких случаях чушь про ходящую отдельно от мага тень, муть в зеркалах и участившиеся смерти среди пациентов. Наклз, конечно, мог бы спросить, а что делали здесь пациенты до прибытия Виссэ, но не посчитал нужным воевать с чужими предрассудками.

      Комната Георга была последней по коридору на втором этаже. Коридор Наклз миновал очень быстро, стараясь не смотреть по сторонам: обитатели мертвого дома больше походили не на живых людей, а на персонажей средневековых гравюр, изображающих души грешников и нечестивцев. Это было глупо, но он пытался ничего здесь не касаться и дышать как можно меньше.

      Маг постучал в дверь, хотя был совершенно уверен, что та не заперта.

      - Заходите, Наклз, - донесся с другой стороны хриплый голос. Георг, конечно, его ждал.

      То, что осталось от студента Академии, сидело в дальнем углу, у окна, спиной к свету. Света, впрочем, в комнатушке было не так много. А еще внутри было холодно, сыро и одуряющее пахло лекарствами, хотя Наклз понятия не имел, как можно лечить от туберкулеза человека с непереносимостью антибиотиков. Маг заставил себя посмотреть в кресло. Скорее всего, это была такая же трехколесная каталка, как та, что стояла на веранде, но точно сказать было нельзя: на ноги Виссэ был наброшен плед, тонкий и дырявый. На пледе обнаружились руки, состоящие, кажется, исключительно из костей, обтянутых пергаментной кожей. Выше рук - старый больничный халат, поверх которого был намотан грубой вязки шарф, когда-то, вероятно, белый, с традиционными калладскими ромбами. На этих проклятых ромбах следовало закончить осмотр, развернуться и уйти, но Наклз все-таки поднял глаза выше. Лица сидящего человека он не узнавал. Он бы, собственно, и лицом это не рискнул назвать. От молодого Георга Виссэ остались только черные как смоль волосы, отчего-то не поседевшие и не выпавшие. В остальном же это был череп с тускло поблескивающими глазами.

      - Как-то вы пошутили, что у вас склонность к реликтам, - усмехнулось приведение в кресле. - Вы что-то другое имели в виду?

      - Абсолютно, - кивнул Наклз и прикрыл за собой дверь. - Здравствуйте, Георг.

      Комната мага выглядела именно так, как должна была выглядеть обитель злого колдуна из сказки. Стены были измалеваны всяческими перевернутыми крестами, пентаграммами, искаженными нордэнскими рунами и прочей "бесовщиной" в обывательском понимании этого слова. У Георга было слишком хорошее образование, чтобы он надеялся извлечь из этой чуши какую-то практическую пользу. Если только Виссэ не пытался напугать персонал, что ему блестяще удалось.

      - Хорошая шутка, - Наклз кивнул на измалеванные стены. - А вот то, что вы выкинули в моем доме - очень плохая шутка.

      Виссэ растянул губы в улыбке:

      - Знаю. Вот так выходит боком приглашение на чай шестилетней давности. Зато у вас было очень забавное лицо.

      - Оно скрасит вам смертный час?

      - Вряд ли. Смертный час мне скрасит мысль о том, что вы ошиблись куда страшнее, чем я.

      - Да неужели? - улыбнулся Наклз. По позвоночнику у него прошел озноб. Математический аппарат, которым владел Георг, в принципе, мог позволить ему сделать некоторые открытия, делать которые совсем не следовало.

      - Одна тысяча пятьсот девяносто семь человек, - спокойно сообщил Георг. - Хотите что-нибудь добавить?

      Добавить здесь было нечего. Георг и вправду был талантливым магом. Мог бы получить, минимум, второй класс, если бы его учили.

      Вот только учить его не могли. Он должен был умереть от туберкулеза. Так решила Аксиома Тильвара и вариативность концовки стремилась к нулю.

      - Хочу. Вы больны. И вам никто не поверит.