Орёл и Дракон - Перумов Ник - Страница 18

Ни та ни другая армии не сворачивали. Яргохору было незачем – крылья его воинства, скрытые поднявшимся туманом, уже отделялись от главных сил, расходясь всё шире, и Старый Хрофт заскрежетал зубами, потому что мёртвые воины Водителя добрались до какого-то хутора, чьи обитатели не успели бежать.

Крики их отзывались болью глубоко в груди Отца Дружин, в затянувшихся, закрывшихся, но не излеченных до конца ранах.

Мертвецы начнут сейчас растекаться, как вода, по окрестностям, убивая всех, на кого наткнутся.

Мёртвые души, лишь слегка прикрытые мёртвой же плотью. Их уже не так много, как изначально – ученики Хедина дали настоящий бой, – но всё равно, Водитель Яргохор легко восполнит недостаток; к его услугам любой погост Большого Хьёрварда.

Отец Дружин в эти последние мгновения перед схваткой чувствовал, как перед ним раскрывается сейчас весь этот мир, изначально его собственный мир, самый близкий к Асгарду.

Мир, в который успела вползти смертельная зараза.

Сердца предавшихся Спасителю короткими и злыми толчками гнали в жилы Хьёрварда отраву – страх, ужас, бессилие, сменяющиеся лихорадочным упованием на чудо, на спасение, любой ценой и как угодно.

Кто-то проповедовал Его слово. Кто-то молился казнился и каялся и призывал Его. О походе Яргохора – не называя этого имени – кричали проповедники на площадях и рынках; отзвуки их воплей, причудливо смешиваясь, катились волной, неслышимые, конечно, для простых смертных, но не для Отца Дружин.

Словно назойливое зудение комариного роя, их голоса плыли над миром, сливаясь, разделяясь и сходясь снова. Адептов Спасителя оказалось немало; а вот где же Он сам? Ведь должен был бы воплотиться, верно?

Но тут размышления Старого Хрофта прервал неистовый рёв. Крокорр оголодал окончательно и решил, что пришла пора действовать.

Половинчики Фредегар и Робин с лекарем Фиделисом, так и державшим на руках сладко спавшего младенца, стояли в воротах дома мастера Яана. Перед ними застыли сам мастер и его супруга – бледные, женщина напуганная и заплаканная.

– Мой сын… – в горле мастера клокотало, – мой сын умер честной смертью и погребён по всем обрядам. Мы все хоронили его. А теперь – ты говоришь – как?

– Я лекарь, – негромко и даже как-то виновато проговорил Фиделис. – Конечно, никто не может вернуть к жизни истинно умершего, это не под силу даже богам. Но ваш сын, мастер Яан… он умер не просто так, не от болезни, нет! Он был злодейски убит и душу его опутали тёмным чародейством. Как ни удивительно, но порой творящий зло вершит и благо, сам того не подозревая – вот как здесь. Мне удалось вернуть душу обратно в тело… а возродить плоть только что умершего для искусного лекаря хоть и трудно, но не невозможно.

Женщина судорожно вцеплялась в рукав мастера. По щекам одна за другой бежали слёзы.

– Разверни ребёнка, фру Орвендоттир. Взгляни на него. Ты узнаешь, непременно узнаешь!..

– Это чародейничество, чёрное, некромантское! – аж подался назад мастер Яан. – С того света не воротишь! Мерзкого кадавра принёс ты нам, злодей! Ввёл бедную жену мою во смущение!.. Проваливай отсюда, пока жив, пока старшие мои тебя стрелами не утыкали!.. Идём, жена! – властно бросил он.

Марта Орвендоттир пошатнулась, протянула руки к растерянно замершему Фиделису.

– Ты… ты не лжёшь?

– Опомнись, женщина! – рявкнул мастер Яан. – Это некромаги, злокозненные чародеи, и всякий добрый человек бить их должен смертным боем!..

– Это ещё кто кого побьёт! – обиделся Робин. – Эх, мастер Калессон! Мы-то к тебе эвон как, думали, обрадуетесь, а вы…

– Прочь! – завопил ремесленник. – Эй, вы, там, стрелы!..

Фредегар, хвалясь умением, крутнул перед собой недлинный меч. Пущенная кем-то не слишком умелая стрела со звоном отлетела в сторону.

– Это неправильно, – тихо проговорил Фиделис. – Не умножай зло, мастер Яан, не отталкивай собственное дитя!.. Ты сам не знаешь, чему открываешь врата!..

Дзинь!.. Не желавший ни в чём отставать от Фроки, Робин, в свою очередь, отбил пущенную стрелу – любимой сковородкой Фредегара.

Фроки решительно потянул лекаря за плащ.

– Уходим! Пока тут и в самом деле не полилась кровь!.. Не за тем нас слал сюда великий Хедин!..

Фиделиса им пришлось чуть ли не силой вытаскивать за ворота.

– Но как же… но почему же… – недоумённо бормотал он. – Я думал – они обрадуются…

– А они перепугались до смерти, – проворчал Фредегар. – И вообще, я бы уносил отсюда ноги подобру-поздорову. Никто из наших, ушедших задержать армию мёртвых, не даёт о себе знать, и не могу сказать, что мне это нравится!

– Мне тоже, – поддакнул Робин. – Что же ты теперь с ним хочешь делать, почтенный лекарь?

Фиделис вздохнул.

– От него все отказались. Это – судьба, а её оттолкнуть опасно, даже нам с вами, друзья, у кого есть дар магии. Малыш останется со мной.

– Но как же ты намерен… – удивлённо начал Роб, однако Фроки дёрнул его за рукав:

– Тихо ты! Слышишь?!

Все трое замерли прямо посреди улицы.

– Сильное возмущение магии, совсем рядом… – проговорил Фредегар.

– И не прячутся совсем, – добавил Робин.

Отзвуки чужой магии разносились далеко, наверное, по всему Хьёрварду.

– Наоборот, даже хотят, чтобы все знали – они здесь.

– Да кто «они»-то? – взмолился Фиделис. – Кто не прячется?

– Древние Боги, – отчеканил Фредегар. – Сюда явились Древние Боги.

Крокорр мчался, вздымая тучи пыли, вниз по пологому склону, а за ним, совершенно потеряв голову, рванулось и всё воинство, собранное Дальними.

Бегающие и летающие, прыгающие и ползающие – причём последние не уступали первым, – они все мчались вперёд, алча дотянуться до лакомой плоти, размахивая руками и лапами, хоботами и щупальцами, тряся жалами и иными смертоубийственными орудиями.

Фенрир, хоть и облизнулся непроизвольно, оставался со Старым Хрофтом.

– Всеотец… надолго их не обманешь. Там же сухие кости, где глодать даже мне нечего!

– Вот-вот, – недовольно объявил Дальний, тоже державшийся поблизости. – Каков в этом смысл? Пусть этот, как его, Водитель Мёртвых Яргохор – верно? – делает тут, что хочет. Это, если верить тебе, Древний О́дин, только скорее привлечёт сюда Хедина!

– Вы вручили мне командование вашим войском, а сами не верите и на ломаный грош, – скрестил руки на груди Отец Дружин. – Иди и верши дело сам, посланец!

Тот лишь отвернулся.

Орда Древних ворвалась в приречную деревушку; тяжеленные бронированные туши разносили стены, обрушивали на себя соломенные и тёсовые крыши, но в жажде своей добраться до живого мяса не обращали на это внимания. Летучие создания взмыли в воздух, наполняя его шелестом крыл; сверкало оружие, извлечённые из-под лесного или болотного спуда мечи, секиры, косы, палицы, некогда начарованные, волшебные, а теперь по большей части – просто старая, хотя по-прежнему острая (или тяжёлая) сталь.

Деревню Древние разнесли по брёвнышку, на её месте осталась лишь груда развалин, изломанные нижние венцы, прикрытые размётанными крышами. Закипела вода в реке, взлетели фонтаны брызг, кое-где пролегли ледяные мосты – не всем Древним хотелось мочить ноги.

Неглубокую речку едва всю не расплескали; но вот и она позади, и воинство Древних Богов покатилось теперь уже вверх по склону, навстречу мёртвым шеренгам.

Отец Дружин, Фенрир и посланец Дальних остались на другом берегу.

– И что теперь?

– Теперь, посланец, мы увидим, так ли хорошо твоё воинство. Если оно не справится даже с какими-то там мертвяками, то куда ж ему против могучего Хедина!

– А могучий О́дин будет просто стоять и наблюдать? – кисло осведомился Дальний.

– Ты увидишь, – посулил Старый Хрофт.

Расстояние между армиями стремительно сокращалось. Две силы шли лоб в лоб, готовые давить, рвать и втаптывать во прах.

Завыл ветер, небо быстро темнело, тучи закрутились водоворотами, синяя молния отвесно рухнула прямо в ряды мёртвых воинов Яргохора.