Антэрмония. Путь к Лагунье (СИ) - "Юрстэрки Кихохимэ" - Страница 13

Однако ты был не из робких — увернулся от удара, отступая назад, выставляя для блока вперёд прут.

— Драться собираешься?

— Собираюсь.

— Насмешил, человек! Ты в невыгодном положении. Что ты можешь сделать против меня? Нас!

Мёртвые начали смеяться. Лана и Мэри смотрели испепеляюще друг на друга, не решаясь бодаться друг с дружкой. Они ждали финала вашей битвы.

— Чудо! — не задумываясь, выдал ты, отводя руку назад для замаха; быстрый рывок, попадание в мягкие ткани — Мэттью падает, змеёй извиваясь; ножик выскальзывает, оказываясь на земле. — Думаешь, у тебя есть преимущество надо мной? Я не собираюсь тут сгнить.

Рассвирепев, мужчина кидается на тебя, но, ловко минуя направленные в твою сторону кулаки, ты ударяешь метко прутом по теме, примечая, что человек бы от такого мог с легкостью умереть.

Трое ожидающих мертвецов, стоило их негласному лидеру перестать двигаться, пошли в атаку на тебя. Не в твою пользу было со всеми ними сражаться, притом что в драку вмешались ещё двое, но блага Лана не позволила им ударить тебя в спину, помешав. Потому, выбрав жертвой самого толстого из них, кинул ему под ноги прут, и пока тот падал, ты, перекатившись, добрался до ножа, выставляя его вперёд.

— Про меня не забывай! — кочергой ударяя в спину (содрогнувшись, начал кашлять), насмешливо пролепетала Мэри, тут же получая неслабый удар по плечу от подоспевшей Ланы. — Ах ты предательница! Ты такая же, как и мы, но помогаешь этому смертному!

Неизвестно, как долго бы шла потасовка, в чью бы пользу всё закончилось, но когда в сад ворвалось ещё пару мертвецов, вы с Ланой, переглянувшись, поняли — это конец, который, на удивление, был уготовлен не для вас. Как оказалось, по каким-то собственным причинам, подоспевшая сила была на вашей стороне. Какой смысл было им вам помогать, вы не знали, но не видя иного выхода, как довериться, приняли их помощь.

***

Тяжело дыша, но на стороже, ты медленно следовал за впереди идущим двухметровым монголом, чья длинная чёрная борода развивалась в стороны после каждого его шага.

— Но… почему? — силясь, спрашиваешь ты, не до конца веря им. Нужно было убедиться в их честности; в мыслях подозрительная мелодия играет — за спасением кроются отнюдь не самые чистые намерения. — Какой смысл был вам вмешиваться?

— Мы посчитали нужным спасти тебя, человек, ибо в одном количестве ждёт тебя погибель верная. Огромной выгоды не ищем в этом, но считаем, что используя тебя, как ключ к миру живых, предводитель сильно ошибается, — не спеша, с расстановками, проговорил сипло узкоглазый китаец, качая тёмноволосой головой. — Зла не желать тебе, а только помощи.

— Какой ещё предводитель? — останавливаясь и посмотрев на Лану, качнувшую от незнания плечами, полюбопытствовал ты.

— Тот, кто поднял это восстание, — угрюмо выдал монгол; он не обернулся — голос высок да громок.

— Теперь понятно, почему они нас атаковали. У них был тот, кто запустил механизм. — На ум пришли Мэттью с Мэри, но что если не они?.. Тогда здесь должен быть кто-то повесомее. Не думалось тебе, что неживые так просто поверят в их слова. Ни у мужчины, ни у женщины не было лидерских качеств. Они могли крикнуть: «Я хочу выбраться отсюда!» — громко, сказать так, заражая некоторых этой идеей, но ненадолго. Не зря же, например, Лана, возможно, когда-то пробовавшая найти путь из этого места, борясь с невидимой оградительной силой, в один миг перестала это делать, осознав тщетность. — Но остаётся вопрос — когда они поняли, что я человек? Даже не так, когда он успел об этом узнать, собирая всех?

— Десять или пятнадцать минут назад. Нас удивило не то, что сюда смог попасть житель Земли, а то, с какой уверенностью он это сказал: «…и этот человек, будет вам известно, прошёл как не бывало через врата». Хотя, признаюсь, всё-то его выступление так и пылало непоколебимой убеждённостью. Наверное, из-за этого большинство приняли его сторону.

«Значит „предводитель“ видел меня тогда», — пронеслась не радужная мысль, благодаря которой раз и навсегда можно было покончить с теорией о Мэттью с Мэри.

— Но вы не приняли.

— Ве-ерно!

— А что, если «предводитель» не ошибается, и я вправду могу позволить вам пройти через них? — ты закусил несильно губу — не надо было говорить этих слов: спасшие вас могли запросто сейчас повернуться на другую сторону, напав, однако возможное понимание этого не унимало потребности в большей уверенности в их добросовестности.

— Нам нет места в твоём мире. Какого будет людям, особенно нашим родственникам, когда они увидят нас, поднявшихся из могил? Я думаю, моя Мингю очень испугается этого. Прошло восемь лет с моей смерти, у неё могла начаться новая жизнь, но тут появляюсь я — не живой, не мёртвый. Вдруг она неправильно это интерпретирует? — китаец протяжно вздохнул. Он хотел её увидеть, посмотреть, как она жива — счастлива ли? Но ко всему светлому, прекрасному, он понимал и об опасности этой затеи. — Больше всего я боюсь, что могу причинить ей боль. Или даже не я, а кто-то из тех, кто придёт в ваш мир. Многие из нас выражают ненависть по отношению к людям, думаю, что в таком случае за сохранность Мингю я не могу отвечать…

Мотив его был ясен. Если дать точный ответ — помогая тебе, он хотел защитить дорого человека. Именно истинная любовь может позволить пойти на жертвенность во благо счастья другого.

— Я… я понимаю… — слова даются нелегко. Поставив мысленно себя на его место, ты, думая только о Лане, пошёл бы на всё, чтобы прорубить к ней дорогу, даже если бы на твоём месте человеком в этом мире стал этот китаец. — Спасибо! — голос дрогнул, секундная слабость.

— Пожалуйста, не благодари нас раньше времени! Ведь мы далеки от победы! — проговорил на чистом американском молчавший всё это время твой собрат по расе. — Но она будет. Это я гарантирую!

Вы, молча, возобновили движение. Как странно учиться чему-то новому в ситуациях или в простом разговоре, открывая новые горизонты.

***

Наконец, не встречая по пути нападавших, вы добрались до нужного места — гаража, внутри которого кипела работа, доносились голоса. К тому времени стало смеркаться — в городе были зажжены фонари, на улицах никого. Все, кто мог, собрались в указанном месте.

— Зачем мы тут? Мы довольно далеко сейчас от врат, — не понимая цели данного ухода с главной сцены, задал ты вопрос, обращаясь к китайцу, единственному, кто остался из троицы — остальные разошлись. Может быть, существовал ещё один выход? Более безопасный.

— Затем, чтобы придумать план действий и собраться всем, кто готов принять в этом участие. Не можем мы просто напасть на них — они нас перебьют, их многим больше нас. Грамотно выстроенная стратегия поможет не только выиграть время, но и проложить путь тебе к выходу.

Это было самое правильное и верное решение. Нападать на тех, кто контролирует территорию и издалека может заметить атаку, было бы чрезмерным безрассудством.

Найдя глазами Лану, которая о чём-то немаловажном разговаривала с одним из мертвецов, жестикулируя, тебя взяли опасения. А что будет с ней? Ведь, вполне вероятно, после твоего побега она не сможет спокойно тут существовать. И не только она.

— Не волнуйся, — продолжил он, — здесь немало лихих.

— Дело совсем не в этом, — отрицательно мотнул головой. — Вы помогаете мне, но думаете ли о последствиях?

— О чём ты? Если боишься, что кто-то может погибнуть, то напрасно…

— Нет-нет, я не об этом. Вас заклеймят предателями и начнут чуть ли не сживать отсюдова.

— А! О! — китаец, не ожидавший твоих беспокойств, которые в большем счёте относились за сохранность Ланы (но откуда ему знать о таких вещах?), расплылся в улыбке. — Даже если они нас возненавидят, ничего существенного сделать и не смогут. Еда нам не нужна, воздух тоже, а убить — не убьют, так только, если вырубят, но и то равно недолгим минутам.

Слова его успокоили тебя, тем лучше — следующие минуты выдались напряжёнными. Вы начали обсуждать план, собравшись вкруг. Было вас, не считая тебя, пятнадцать добровольцев, но и это лучше, чем ничего. Сошлись на том, что сначала «тяжёлая» техника пойдёт в ход — один задействован, потом первая группа из пяти самых боевитых будут нападать, равная им вторая — прикрывать, стреляя из дальнего оружия или же вставая на место тех, кто перестал сражаться. Оставшиеся четверо — Лана, монгол, китаец и американец пойдут вместе с тобой.