Абьюз (СИ) - Оленева Екатерина Александровна - Страница 61

Рэй Кинг не знал света любви, её радости, возрождающей силы, но он был способен чувствовать самую худшую её сторону – боль от потери.

Может быть, в этом истинная кара для проклятых? Любовь – это бог и благодать. Она, во всех её проявлениях, истинный смысл жизни. Но когда темнеешь душой, что может дать тебе свет, кроме немыслимой, непереносимой, непреходящей боли?

За злодеяния приходится платить. Всегда.

Бог есть в независимости от того, верим мы в это или нет. Как есть солнце, даже если ночью оно становится для нас невидимым. Даже если ты от рождения слеп и видеть солнце не в состоянии, оно от этого меньше светить не станет.

Бог есть и не стоит думать, что ты умнее или сильнее его. Даже если ты потомок Люцифера, ты заплатишь по оставленным тобой счетам так же, как всё, что населяет эту Вселенную. Рано ли, поздно, но тебя оставят наедине с тем, что ты собой представляешь и, глядя своему отражению в глаза, ты не уйдешь от расплаты.

Раньше Сандра думала, что верят в Бога только слабаки, те, кто боятся сами решать свои проблемы и зовут на помощь сильного Большого Брата. Но после сегодняшнего дня она по-другому взглянула на мир: на самом деле трусят атеисты. Ведь куда проще жить, веря, что не будет спроса за всю ту подлость и пустоту, что царят в человеческих душах?

А дьявол – существует. Он реален. Куда более реален, чем твоя рука или нога, потому что и то, и другое существует от силы жалкий век, а дьявол жив тысячелетиями.

И это твой выбор, твоя слабость, твои решения дают силы врагу, с каждым днём превращая Землю, жемчужину космоса, красивейшую из планет в океане Вселенной, в его вотчину.

Бог –существует. Дьявол – существует. А реальны ли мы? Или мы не более, чем минутная фантазия, прихоть, герой развлекательной пьесы, походя сочинённые теми, кто во много раз сильнее, мудрее и подлее любого человека?

Подняв обезглавленное тело с пола, Рэй осторожно уложил его обратно в гроб. Подняв крышку гроба, опустил её, закрывая останки той, с кем от рождения до этого момента разделял свою жизнь. Всё в том же немом молчании достал гвозди и самолично забил ими её.

Артур, Энджел и Сандра напряжённо следили за его действиями.

– Помоги мне поднять его наверх, – обратился Рэй к Артуру. – Ты можешь сидеть, – бросил он Энджелу сквозь зубы.

– Но я хочу пойти, – упрямо мотнул головой её близнец, берясь за ручку гроба.

Сандра молча подошла к четвёртой, оставшейся свободной.

Она ожидала, что Рэй станет прогонять её, уже приготовилась к едким, больно ранящим словам. Но отец молчал.

Гроб был тяжёлым, но не тяжелее ноши, что лежала сейчас у неё на сердце.

Вытащив гроб из бункера, Кинг установил его посредине площадки и, вытащив канистру с бензином, открутил крышку.

– Что ты собираешься сделать? – схватил его за руку Энджел.

Рэй стряхнул его руку.

– Думаешь, это то, что она заслуживала?! – кричал Энджел, отчаянно жестикулируя, размахивая руками.

– Не знаю, чего она заслуживала, а чего нет, но после того, что вы устроили, я не уверен, что безопасен будет даже пепел. Это должно быть уничтожено. Бесследно. Отойди и не мешай мне.

Пламя занялось моментально, распространяя вокруг густой, удушливый чёрный дым.

Странные похороны.

– Думаешь, она простит нам то, что мы сделали с ней – свою смерть? – спросил Энджел, прижимая руку к тому месту, где зарождалось его новое сердце.

Как может человек жить без этого вечного насоса, качающего кровь по телу?

Всё правильно, человек – не может, но даже четвертой части Люциферовой крови достаточно, чтобы сделать невозможное –возможным.

– Я верю, она постарается, – взяла брата под руку Сандра. – Должна. А мы, в свой черёд, сделаем всё возможное, чтобы простить её.

– По большому счёту, никто из нас вообще не должен был родиться, – вздохнул Артур.

Энджел покачал головой:

– Может быть моё существование на свете и против правил, может быть всё, что я делаю и чувствую – неправильно, но я всё равно рад тому, что живу.

«И я тоже», – мысленно согласилась с близнецом Сандра.

В решающих, основополагающих вопросах они по-прежнему, как всегда, были заодно.

Рэй стоял в стороне от них и казался скульптурой, вылепленной из чёрного мрамора.

– Подойди к нему, – шепнул Энджел Сандре.

– Что? Я? Ну уж нет!

– Вам нужно поговорить и сделать это лучше сейчас, пока вы не возненавидели друг друга окончательно.

– Боюсь, что помешать этому может только чудо, Энджел. Мы уже друг друга ненавидим.

– Сандра! Можешь ты хоть раз сделать так, как я прошу?

В любое другое время Сандра просто послала бы брата к чёрту, но сегодня был особый день. Никогда ещё, ни разу, ей не приходилось так сильно облажаться. И её ошибка, как всегда, имела последствия для Энджела. Этот чёртов эгоист, ничем по-настоящему не дороживший, никого не любивший был беззаветно предан ей. А она так привыкла к этой преданности, что, наверное, не ценила её как должно. Была ещё большей эгоисткой, чем он сам.

– Зачем мне это делать? Кингу это не надо…

– Просто подойти, – теряя терпение, закатил глаза он.

Казалось бы, ну что может быть проще, чем «просто подойти»? Шаг за шагом и к цели. Но ноги передвигались с трудом, словно свинцовые, словно притяжение земли увеличилось, как минимум, вдвое.

Всё же она сделала это – «просто подошла».

Просто встала рядом, чтобы «просто глядеть» на один большой костёр, всё выше и выше раскидывающий свои огнегривые языки.

Как-то не хотелось думать, что это не просто пламя и чьё тело оно в этот момент облизывает.

– Я знаю, ты хочешь это услышать не больше, чем я хочу это сказать, но… мне правда жаль, что всё так получилось. Это было ужасно. И… чтобы не случилось, этого никогда больше не повторится.

Рэй повернул голову и смерил Сандру взглядом.

– Нельзя никогда ни в чём быть уверенным заранее, – отрезал он. – Хотя … у тебя ведь нет другой матери, тело которой ты могла бы осквернить столь экстравагантным образом. Зато у тебя есть мачеха, – мечтательно закончил он.

Ну вот, всё как обычно. В жизни есть постоянные величины. Они не меняются.

Сандра пожала плечами и собралась уходить, но Рэй окликнул:

– Не уходи.

От голоса его веяло крещенским холодом, хотя высокое пламя полыхало всего в нескольких шагах от них.

– Нормальные люди после похорон проводят обряд поминок, – добавил он.

– Я не совсем тебя понимаю, – пожала плечами Сандра. – Вернее, я вообще тебя не понимаю. Какие поминки ты задумал?

Взгляд его был тяжёлым, как гранитная плита.

– Самые развесёлые. Хочу, воспользовавшись случаем, навестить твою новую подружку.

– Госпожу Элленджайт имеешь в виду?

– У тебя же нет других подруг? – коротко и резко бросил Кинг.

– Мне и она не подруга, – возразила Сандра. – Хочешь посчитаться за сегодняшнее? Действуй. Я не против. Но, справедливости ради должна заметить, что мысль о том, чтобы… вернуть Виолу, принадлежала исключительно мне. Эта дама здесь не при чём. У неё были другие цели.

– Как всегда. Она просто бывает рядом, если плохое случается. Но, что характерно, всегда не при чём. Этому стоит положить конец.

– Уж не развод ли ты вознамерился у неё потребовать, папочка?

– Разберёмся на месте.

«Как только догорит труп твоей матери», – мрачно закончила про себя Сандра.

Обернувшись, она встретилась взглядом с Энджелом. Он смотрел прямо на неё, не отрываясь.

Как всегда.

Глава 24. Альберт

Есть в жизни много неприятных вещей, но самое неприятное каждый определяет для себя сам. Я, например, не люблю делать что-то, идущее вразрез с моими желаниями. Неприятно чувствовать себя тряпкой. Даже если об этом никто, кроме тебя, почти не знает.

Синтия умела заставить мне прочувствовать все три моих самых нелюбимых «не люблю». Обычно она интуитивно чувствовала моменты в моей жизни, когда нервы держались на пределе и именно тогда виртуозно проделывала свои трюки.