Врата Войны (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 33

И это только один случай. И вообще, его, президента, дело — сесть и подумать, как можно сделать так, что эта история не только не раскачала шаткий мир внутри страны, но еще и принесла ей дополнительные политические и материальные дивиденды, помимо чувства глубокого удовлетворения. Раз уж это событие случилось, то надо выжать из него максимум пользы. И самым главным вопросом после перехода на ту сторону, становится контакт с советским руководством. Товарищ Сталин — это такой солидный зубр, что по сравнению с ним все современные политики — Обамы, Трампы, Меркели и Макроны — это сопливые школьники-второгодники из заведения для умственно отсталых детей. Вот где предстоит настоящая работа, которую за него никто не сделает, потому что «соратники» при одной мысли об этом человеке сразу же обгадятся, ты и к гадалке не ходи.

20 апреля 2018 года, 20:15. Москва, Студеный проезд, 11–47.

Патриотическая журналистка Марина Андреевна Максимова.

Надо сказать, что экстренное обращение президента вызвало по всем сетевым форумам ожесточенные политические перепалки, в просторечии именуемые срачем. Это было весело — только и успевай метаться с форума на форум, парируя выпады оппонентов и выдвигая свои доводы. Сообщения летят с пулеметной скоростью, и ты не знаешь на какое из них тебе отвечать — вот что такое настоящий срач, и кто в этом не участвовал, тот не знает настоящей жизни в интернете. Какой только бред не приходит в голову людям, свято уверенным в собственной исключительности. В самый разгар этого веселья на мою почту (именно на почту, а не каким-то еще образом) пришло письмо от руководства нашей организации, гласящее, что через полчаса за мной зайдет машина. Ура — я еду к месту того ЧП, о котором говорил президент! И более того — еду в качестве журналиста, представляющего нашу молодежную организацию! Форма одежды — спортивно-походная, при себе иметь документы (в первую очередь, паспорт) и карманные деньги на непредвиденные расходы.

Дело в том, что молодой и симпатичной девушке (такой, как я) молодые половозрелые мужчины в погонах интервью дают в два раза охотнее, чем корреспондентам-мужчинам. И для этого даже не надо вилять попкой, стрелять глазами и хлопать ресницами, потому что не стоит смешивать между собой две древнейшие профессии. Достаточно просто слушать интервьюируемого, делая вид, что испытываешь к его рассказу неподдельный интерес, а дальше его гормоны сами доделают за тебя всю остальную работу. Большинство молодых самцов просто обожают выпендриваться перед симпатичными и ухоженными девчонками вроде меня, рассказывая при этом о своих подвигах и достижениях. К моему глубокому сожалению, большинство этих подтянутых мускулистых и симпатичных молодых людей (куда там моему Максику) с точки зрения идеологии, имеют абсолютно правильные морально-психологические установки, а значит, не нуждаются в перевоспитании. Ну не возбуждают меня правильные мальчики, хоть вы меня убейте, в моем кавалере обязательно должно быть обаяние какого-нибудь порока, который требуется устранить. Мама говорит, что если я не прекращу знакомиться со всякими уродами, то однажды нарвусь на маньяка и плохо кончу. Но я в это не верю, потому что я девочка-везунчик, и маньяки — это не для меня.

Впрочем, сейчас мне не до потенциальных маньяков, времени до приезда машины осталось всего двадцать пять минут, и поэтому мне нужно срочно экипироваться. Скинув халат, голышом, я подошла к одежному шкафу. Еду я не на свидание к Максику, поэтому бриться не надо, хотя уже стоило бы. Ну да ладно, времени нет, сойдет и так. Белье надо взять обязательно теплое. Неизвестно, что там и как, а ночи сейчас еще холодные, поэтому одну пару надеть, вторую — в спортивную сумку на запас. Мне еще детей рожать, так что простудиться по женской части совсем нежелательно. На плечи накидываю клетчатую фланелевую чуть приталенную рубашку, а на ноги натягиваю слегка потертые, но все еще крепкие джинсы, темно-салатного цвета, которые красиво очень хорошо на мне сидят и прекрасно подходят к случаю. Затянуть ремень и повертеться перед зеркалом. Чудо как хороша, просто куколка-красотка, не хватает только кобуры на ремне напротив чехла от сотки — для симметрии… Из обуви у меня на выбор или офицерские сапоги на низком каблуке или кроссовки. Кроссовки, наверное, все-таки удобней, а сапоги представительней. Ладно, была не была, надену сапоги, а то кроссовки выглядят как-то уж слишком просто и не подходят к случаю. Последними штрихами в моем наряде будут куртка натуральной рыжеватой кожи с прикрепленной над нагрудным карманом розеткой из георгиевской ленточки и черный берет, из-под которого волной ниспадают мои пепельные волосы. А вот это у меня непорядок. Волосы надо заплести в косу и уложить в узел. А то еще не хватало, чтобы любой, кому вздумается, мог хватать меня за кудри… Так гласит техника безопасности, мало ли что там будет. Последние пять минут я потратила на укладывание сумки. Смена белья, носки, прокладки, зубная паста, щетка, мыло, полотенце, только начатый блок сигарет, одна пачка и зажигалка вместе с деньгами в карман. Последний штрих — снять с зарядки батарею и вставить ее в телефон. Работает! Ну вот вроде и все. Желаю самой себе удачи в предстоящем приключении и выхожу за дверь. Машина вот-вот должна подъехать, и я бегом слетаю вниз по лестнице. И каблуки стучат по ступенькам: «Пора, пора, пора».

20 апреля 2018 года 21:20. Брянская область, Унечский район, сельское поселение Красновичи, бывший хутор Кучма, окрестности образования под кодовым наименованием «Портал».

Старший научный сотрудник НИЦ «Курчатовский институт», кандидат физико-математических наук Сергей Васильевич Бурцев

Наша научная команда, возглавляемая академиком Велиховым, прилетела на вертолете к месту событий уже затемно. Да, действительно, сам ветеран российской науки не усидел дома и прибыл посмотреть на то, что может стать грандиознейшей сенсацией физики двадцать первого века. В принципе, наша передовая исследовательская команда была собрана из тех, кто попался под руку Евгению Павловичу в пятницу вечером. Не знаю, нужна ли была такая спешка и суета, из-за которой мы даже пропустили обращение президента к нации. Но наш Курчатовский институт подчиняется не Российской Академии Наук, а напрямую правительству и президенту, а значит, когда тебя посылают на передний край науки, ты должен даже не идти, а бежать сломя голову, не спрашивая зачем. Тем более что случай действительно экстраординарный. Вдруг завтра это образование исчезнет так же неожиданно, как и появилось, а потом мы будем кусать локти, что даже не попытались разгадать внезапно приоткрывшуюся нам тайну Мироздания.

В свете ярких прожекторов, питающихся от армейского мобильного генератора и автомобильных фар, было видно, что наши доблестные военные здесь совсем недавно воевали, много и со вкусом. Вся земля вокруг места посадки вертолета была перепахана воронками, а ходить было можно было только по той небольшой площадке, на которой нас высадили, и по узким дорожкам, расчищенным мощными армейскими бульдозерами, сделанными на базе танка (саперная машина разграждения ИМР-2). Дополнительно (наверное, для таких тупых гражданских, как мы) безопасные зоны разметили красными флажками, подвесив их на растянутых шнурах — заходить за них не рекомендовалось. Нас предупредили, что, отойдя в сторону от проверенного саперами места можно наткнуться на все что угодно: неразорвавшиеся снаряды, мины, гранаты и бомбы, а также на куски тел немецких солдат, которых на этом поле под российскими бомбами и снарядами полегла как бы не целая дивизия. В сыром холодном воздухе висел удушливый запах сгоревшей взрывчатки, отработанного солярового перегара и еще чего-то такого особенного, что появляется там, где разом погибает множество людей. Где-то вдалеке, освещенные слабым рассеянным светом, едва угадывались черные, искореженные силуэты техники и развалины каких-то зданий… Но самым главным здесь были отнюдь не они.