Врата Войны (СИ) - Михайловский Александр Борисович - Страница 27

И вот ударный кулак из танкового, двух батальонов пехотного и артиллерийского полков построен на исходном рубеже в шесть колонн. При этом пехота для уменьшения торможения идет пешком, машины оставлены только для перевозки артиллерии, но все равно, войдя в это странное облако, все чувствуют просто невыносимое сопротивление. Такое ощущение, что под ногами жидкая липкая грязь, а в лицо дует ураганный ветер. Люди бредут в этом черном тумане, от чрезмерных усилий наклоняясь вперед, моторы техники воют на повышенных оборотах, но все равно продвижение по этому туннелю в будущее идет медленно, чрезвычайно медленно — шаг за шагом… Некоторые солдаты от усталости останавливаются и падают на землю, но остальные продолжают упрямо идти вперед. Отставшие же, отдохнув, смогут продолжить путь тогда, когда основная группировка уже выйдет из этого странного межвременного туннеля и его сопротивление резко снизится. Я тоже бреду, преодолевая ужасное сопротивление, вместе с теми солдатами, которых веду в бой — и они, видя то, что их генерал идет вместе с ними, пойдут за мной до конца.

Наверное, все же мы почти превысили возможности этой штуки, но у меня не было другого выхода. Бить положено плотно сжатым кулаком, а не растопыренными пальцами, а на плацдарме почти нет возможности накапливать резервы, ибо он весь находится под контролем артиллерии противника, которая весьма быстро реагирует на прибытие наших резервов, устраивая артналеты и тем самым успешно противодействуя нашим усилиям нарастить на плацдарме ударную группировку. По счастью, и для артиллерийского налета и для подготовки авиационного удара требуется время, а мы, выйдя из этого облака, не мешкая, обрушимся на врага. Не получится атаковать всем сразу — будем проводить атаку волна за волной, пока не добьемся успеха. Хорошо, что в 6-м танковом полку три танковых батальона (а не два, как обычно), а это должно изрядно увеличить наши шансы на успех.

Конечно, можно было бы дождаться наступления темноты — но не факт, что противник этого ждать как раз не будет, раз уж он начал активные действия; тогда он просто сомнет остатки полка, обороняющие подступы к этому странному облаку, и на плечах отступающих ворвется на ту сторону межвременного туннеля. Да, можно было бы оттянуть все войска назад, вырыть окопы и противотанковые рвы, построить долговременные огневые точки и установить в них пушки, которые кольцом окружат это странное облако и будут расстреливать все, что высунется наружу. Но все мои инстинкты успешного командира, все те знания, которые у меня имеются, говорят о том, что тот, кто отдает инициативу противнику, вместе с ней вручает ему и победу. Упорная оборона может быть только временным состоянием, потому что пока противник таранит лбом наши оборонительные позиции, необходимо выбрать самое слабое место в его фронте и ударить в него изо всех сил.

А тут такое невозможно. Быстроходный Гейнц просил меня три дня своими действиями отвлекать противника на той стороне, а он за это время сумеет подтянуть войска. Так что даже если мы и продержимся требуемое время, то возле этого облака будет находиться не готовый к бою укрепрайон, а всего лишь уставшие и валящиеся с ног немецкие войска. В таком состоянии они станут легкой добычей вражеской моторизованной пехоты, которая, в отличие от наших солдат, не будет бить ноги в утомительных пеших переходах. (Модель имеет в виду пехоту армейских корпусов, которой Гудериан планировал заткнуть дыру вокруг портала). Так что драться до конца, а также и наступать, и обороняться все же лучше на той стороне, пожертвовав частью войск ради того, чтобы остальные хотя бы сумели сесть в так нелюбимую нами жесткую оборону. Конечно, очень жаль, что моей дивизии выпала такая жестокая участь, но я надеюсь, что мы не только вполне удачно вывернемся из этого крайне неприятного положения, но еще и покроем себя неувядаемой славой.

Но вот мрак перед глазами с каждым шагом начинает рассеиваться — и через него уже просвечивают контуры бревенчатых домов и деревьев, покрытых полураспустившимися почками. Вот где-то впереди облегченно взревел мотор панцера, буквально прыгнувшего вперед, как только это липкое сопротивление отпустило его корпус. Следом за ним взревел мотор еще одного танка, потом еще и еще.

Мы дошли — теперь нельзя терять ни одной минуты. Разворот колонны на девяносто градусов, панцеры и пехота в атаку с ходу, артиллерия развертывается на уже разбитых саперами позициях для того, чтобы поддержать эту атаку огнем. Все это необходимо по той причине, что техника, артиллерийские орудия и пехота, компактно сосредоточенные на плацдарме — лакомая цель для русских дальнобойных орудий. Гауптман Зоммер, когда из него вышла вся дурь, уже доложил мне, что для корректировки артиллерийского огня местные русские применяют не маленькие связные самолеты типа «физелер шторьх», а совсем крошечные радиоуправляемые модели, которые очень трудно заметить, и еще труднее сбить. Ты можешь ни о чем не подозревать, а за тобой при этом будут внимательно наблюдать чужие злобные глаза человека, готового в любой момент дать приказ на открытие огня. Так что вперед, вперед и только вперед.

Тогда же и там же, командир 4-й роты 182-го мсп капитан Погорелов.

Когда я увидел, что вытворяют фрицы, то на какое-то время обалдел. Это было как во множестве фильмов «про войну» когда наши деды с одними гранатами и парой сорокопяток готовились отражать атаку вражеских танков и подвыпившей для храбрости пехоты с закатанными в порыве лихости рукавами. Германские танки и шагающая за ними пехота (видимо вышедшие в наше время с другой стороны этого черного облака) компактной колонной огибали его край с восточной стороны и четко разворачивались в атакующие боевые порядки с общим направлением наступления в сторону Красновичей. Но здесь им было не там, а российская армия — это не РККА образца сорок первого года, нас пьяной лихостью уж точно не возьмешь.

После некоторой паузы была подана команда — и поле, через которое немцы вели атаку, оказалось во всех направлениях расчерчено дымными пушечными трассами и огненными фаерами летящих в цель «Фаготов» и «Корнетов». Это была настоящая бойня, где чадный дым и оранжевое бензиновое пламя горящих немецких танков смешивались со вспышками ответных выстрелов. Казалось, все поле, через которое атакуют германские панцеры, состоит только из трех вещей — яркого оранжевого пламени, черного смоляного дыма и таких же черных — неподвижных и двигающихся — угловатых силуэтов. После этого зрелища любое кино «про войну» — это преснятина. Мои парни, особенно операторы-наводчики, впали в благородный боевой азарт. И пусть возле наших позиций тоже падали вражеские снаряды, а одна БМП оказалась подбита, они продолжали вести бой, не обращая внимания на опасность.

Примечание авторов: Стрельба калиберными бронебойными снарядами из 30-мм автоматических пушек БМП-2 2А42 по немецким средним танкам PzKpfw III и PzKpfw IV не особо эффективна, потому что в ракурсе? с дистанции в полтора километра они способны пробить только тонкую броню нижней части корпуса за опорными катками. Впрочем, несколько близких попаданий таких бронебойных снарядов способны вызвать растрескивание брони даже без ее формального пробития. Зато эти же бронебойные снаряды на этой дистанции и с любого ракурса запросто в любом месте пробивают броню легких танков PzKpfw II, а также бронетранспортеров «Ганомаг», «Пума», и т. д., которых, впрочем, за исключением PzKpfw II, на этом поле боя не имелось.

Зато осколочные снаряды, выпущенные из той же пушки, с легкостью косили следующую за танками немецкую пехоту, а батальонные ПТРК «Корнет» и установленные на каждой БМП «Фаготы» рассчитанные на пробитие 750-1000* мм брони, жгли их буквально в одно касание вместе с экипажами.

* На немецких средних танках образца 1941 года максимальная толщина брони в лобовой части башни и корпуса составляет 50 мм.

Конечно, немецкие танкисты и пехота быстро поняли, что эта атака бессмысленна и самоубийственна — уж очень наша горячая встреча отличалась от того опыта, который они приобрели в Польше, Франции и за два месяца войны против СССР. Но приказа отступать не было (и не могло быть, когда работают российские установки РЭБ) — и они геройски шли прямо навстречу нашему огню, сгорая в нем без остатка; а черное облако извергало из себя все новые и новые полчища. С некоторым запозданием на поле боя, подобно первым каплям дождя во время летней грозы, начали падать гаубичные снаряды*, но решили дело и поставили яркую точку совсем не они.