Just as Much (ЛП) - "@KAOT" - Страница 51

***

— Доброе утро, милая, — я открываю глаза, замечая перед собой дедушку, одетого в свою обычную пижаму, с двумя кружками чая в руках.

— Утро, дедушка, — сажусь на диване и беру одну из чашек.

— Как прошёл полёт? И как доехала? Я даже не слышал, когда ты приехала, — я пересаживаюсь на стул возле. Иногда я забываю, насколько могу скучать по нему.

— Хорошо, но долго, — пью свой чай, осматривая гостиную.

— Я смотрю, у тебя новая любовь? — он поддразнивает меня. — Ну, об этом знает весь мир, — я не могу не закатить глаза.

— Ну, кончено. А мама знает? — спрашиваю, пряча лицо за чашкой.

— Да, — он делает глубокий вдох и сморит в сторону. Они знают о моей маме и Саймоне, также не одобряя их отношения. Мне не терпится услышать, что они скажут про меня и Найла. — Ты умная девочка, Эрика, не попадайся в ловушку, — он поглаживает меня по колену и встаёт, чтобы найти пульт от телевизора.

— Эрика! — моя мама кричит со второго этажа, слышу, как она быстро спускается вниз по ступенькам. Я даже не успеваю что-либо ответить, прежде чем она обнимает меня. — Ох, я соскучилась по своей любимой доченьке, — она говорит в моё плечо, и я обнимаю её в ответ, слегка усмехаясь, потому что я её единственная дочь.

— Привет, мам. Я тоже скучала по тебе, — она отпускает меня, но коротко обнимает ещё раз.

— Итак, расскажи мне всё о вас с Найлом, — она поправляет свой халат и садится на диван, поглаживая свободное для меня место.

— Мам, я не хочу об этом говорить. Это не важно, — я стою в дверях гостиной. Конечно, мама спросила об этом первым делом.

— Ну, давай, Эрика, расскажи всё матери, — она снова поглаживает свободное место, подзывая к себе.

— Хорошо. Найл нравится мне, я нравлюсь ему. Мы встречаемся. Этого достаточно? — злюсь из-за того, то это единственное, что она хочет спросить. Не о моей последней неделе практики, не о Нью-Йорке, только о Найле.

— Я лишь хочу, чтобы ты была счастлива, Эрика. Нет необходимости так разговаривать со мной.

— Я счастлива, мама. С Найлом или без него, я пробыла так долго в Нью-Йорке, но ты, кажется, забыла об этом! — скрещиваю руки на груди, стоя в стороне.

— Не нужно так разговаривать со своей матерью, Эрика, — она грозит мне, но я по-прежнему стою в стороне.

— Тогда прекрасно, увидимся в другой раз, — разворачиваюсь, взяв ключи и выходя в коридор. Я даже не успела увидеться с бабушкой. Хочется уехать обратно в Лондон, прямо сейчас. Мне не куда ехать, но мне больше не хочется оставаться здесь.

Я сижу в автомобиле почти десять минут, прежде чем бабушка стучит в окно. Я рада, что это не мама. Сейчас она последний человек, которого я хочу видеть.

— Ну, это было чертовски неправильно так начинать Рождество, — она садится в мою машину, но я только смеюсь от её слов. — Привет, Эрика, — она крепко обнимает меня.

— Привет, бабуля. Просто за это, но я не могу терпеть её, когда она становится такой, — я смотрю в окно, избегая её взгляда.

— Я знаю, но, Эрика, есть многое, чего ты не знаешь о матери. Вам двоим нужно поговорить. У вас обоих точно есть вещи, которые стоит рассказать друг другу, — я закатываю глаза.

— Я пыталась поговорить с ней. Я не хочу слушать, что ещё она может наговорить мне.

— Просто попробуй, Эрика. Это давно пора сделать. Я хочу, чтобы вы всё обсудили и перестали ссориться по пустякам, — я должна прислушаться к ней. Моя бабушка и её сестра не разговаривали друг с другом в течение четырёх лет из-за недопонимания. И хоть они всё уладили, бабушка до сих пор жалеет, что впустую потратила то время.

— Ладно, — бурчу. Уверена, что не хочу говорить с ней, но, кажется, это всё из-за Рождества.

— Я позову её, — она снова обнимает меня. — Я горжусь тобой, Эрика, — она выходит, пока я еложу в кресле, нервно дёргая ногами. Вижу, что мама выходит вниз с опущенной головой, знаю, что она плакала. Я стараюсь успокоиться, но я не хочу выходить на улицу, она умеет открывать дверь.

Она осторожно открывает дверь, садясь внутрь. Мы оба пялимся в окно, не сказав ни слова, пока она не решается нарушить тишину.

— Я не всегда была такой, — она начинает, и я оборачиваюсь к ней, она теребит в руках джепер, избагая мой взгляд. — Я была так расстроена, когда твой папа умер. Ты даже, наверное, не помнишь, как тяжело было. Я отвозила тебя в школу и ехала на кладбище, часами находясь там и разговаривая с ним. Я влюбилась в твоего папу так быстро. Это было как в кино. Я помню, во что была одета, когда впервые встретила его. Это был мой самых отвратительный наряд, но твой папа всегда говорил, что я выглядела великолепно, — она смеётся от воспоминаний, и я внимательно изучаю её. Она выглядит такой уставшей. — Я не могла больше находиться там. Дом напоминал мне о нём, ты знаешь, мы были вместе десять лет до твоего появления. Мы были с ним вдвоём так долго в одном этом доме. Всё напоминало мне о нём: сантехника, пол на кухне, входная дверь, краску к которой мы выбирали вместе. Я до сих пор помню день, когда полицейские вошли в наш дом, чтобы сказать, и я словно чувствовала, что что-то случилось. Они постучали в дверь, пока я собиралась на работу, а ты спала. Когда я посмотрела в окно, то за углом стояла полицейская машина, они ждали меня, и моё сердце разбилось. Я еле держала себя в руках.

Я ничего не отвечаю, я не помню этого.

— Я была беременна, когда он умер, — я вздрагиваю и смотрю на неё. Я не знала об этом. — Срок был небольшим. Только накануне я сказала об этом твоему отцу, вот почему он пошёл в спортзал, он не мог сидеть на месте, он был так взволнован в ту ночь. Он слишком сильно любил тебя. Ты была долгожданным ребёнком, и мы не могли поверить, что у нас будет ещё один, — она закусывает губу и отводит взгляд, сдераживая слёзы, её подбородок начинает дрожать. — Стресс от смерти твоего отца был слишком сильным, и я потеряла ребёнка через три недели после того, как он умер.

Я хватаю её за руку, держа в своей. Я могу злиться на неё, но я, честно говоря, понятия не имела о боли, которую она пережила.

— Всё хорошо, правда, — она поддельно улыбается и вытирает слёзы. — Когда я вернулась сюда, Саймон был первым человеком, который уделил мне такое же внимание, как и твой отец. Я была немного влюблена в него в школе и думала, что все эти чувства вернулись. Я не могла больше стоять на месте. Части меня не было, в ней был твой папа, а другая часть хотела большего. Я осветлила волосы, делала инъекции в губы, искуственный загар, увеличила грудь. Я начала получать больше внимания от мужчин, но среди них не было нужного. Я не хотела большего, когда была с твоим отцом, с ним у меня не было страхов. Я знала, что у меня никогда не будет такого, как с твоим отцом, но мне всё равно хотелось. Я в отчаянном поиске, желая снова найти его, — она пожимает плечами. — Прости, что начала с Найла. Когда я увидела ваши фотографии, я просто видела его взгляд и поняла, что он влюблён. Твой папа смотрел на меня также когда-то. Я только хочу, чтобы ты была счастлива, Эрика. Иногда проблемы, с которыми тебе тяжело сейчас, в будушем покажутся лёгкостью. Найл — хороший парень. Я хочу, чтобы ты дорожила каждой минутой с ним. Твой папа всегда говорил мне: «Это всегда была ты». Я хочу, чтобы ты ощущала эту радость и любовь, которую я чувствовала возле твоего отца. Жизнь становится гораздо лучше, когда есть любовь, которую ты можешь разделить с кем-то, — она снова вытирает слёзы.

— Мне очень жаль, мам. Я думала, то ты хочешь говорить только… — я поворачиваюсь к ней лицом, что немного сложно в этом тесном автомобиле.

— Потому что это правда так. Мне так трудно найти те же чувства, что я испытывала с твоим папой. Я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Я хочу, чтобы у тебя появилось чувство удовольствия от жизни. Боже, когда ты родилась, Эрика, нас было только трое. Ничто не могло помешать нам. Твой папа не отходил от тебя часами, держа на руках, покачивая и напевая тебе, всегда придумывая новые сказки. Каждый день я желаю увидеть его возле, чтобы он увидел, какой ты стала. Я так горжусь тобой. Я не могу поверить, что ты моя дочь.