Харальд Поттер. Огнём и сталью (СИ) - "Set Sever" - Страница 57

- Да, - девочка кивнула. Но тут же её глаза широко расширились. - Нет!

- Да, - безмятежно произнёс Поттер.

- Харальд, это штука внесена в перечь особо опасных растений и животных!

- Глупые перестраховщики.

- Я тебя сейчас придушу!

Невилл, почуял, что сейчас его товарища будут бить. Несильно и неаккуратно, скорее всего, с безвинно пострадавшими, случайно попавшими под горячую руку Грейнджер. Поэтому поспешил ретироваться куда подальше.

- Эй, полегче, леди! - Харальд на всякий случай отпрыгнул в сторону. - Между прочим общественность тебе не простит, если ты убьёшь Мальчика-Который-Не-Сдох!

- Общественность скажет мне спасибо, если я спасу мир от начинающего террориста и маньяка, - пообещала Грейнджер, обходя диван и пытаясь дотянуться до Поттера. Мальчик же отчего-то настойчиво сохранял дистанцию. - Где этот монстр, Харальд?!

- Он не монстр, Гермиона!Хм... Или оно? Или она?..

- ГДЕ ЭТА ГАДОСТЬ?

- Как ты можешь так говорить! - ненатурально оскорбился Харальд. - Ты ведь даже его не пробовала!

- Так, я иду к Перси, - решительно произнесла девочка. - Нет, лучше сразу к МакГонагалл!

- Зачем к МакГонагалл? Не надо к МакГонагалл, - вкрадчиво произнёс Поттер. - Гермиона, если ты бы увидела какая это прелесть, то сразу потеряла весь свой деструктивный настрой...

- ОК, мистер садовник, показывай свою прелесть.

- Э... ммм... Может, чуточку попозже?..

- СЕЙЧАС.

- Ладно, ладно...

* * *

Акуратненький пушистый кустик высотой около фута слегка шевелил разнообразными листочками пёстрого зелёно-сине-жёлтого цвета. Небольшие кисти бело-голубых цветов-колокольчиков с лёгким перезвоном кивали вверх-вниз, а посредине цвета самая настоящая роза. Правда небольшая и почему-то бело-голубого цвета.

- Это дракена? - недоверчиво произнесла девочка, сидя около большого цветочного горшка с потенциально крайне опасным созданием. - Что-то какая-то она... неопасная...

- Так это ж совсем ещё детёныш! - с энтузиазмом воскликнул сидящий рядом Харальд. - Тем более что я пытаюсь вывести мирного домашнего питомца.

- Больше похоже на кучу разных растений, которые засунули в один горшок и магией придали вид псевдоживого существа... Ну-ка, признавайся, Харальд! Ты меня дуришь?

- Как можно, Гермиона! - оскорбился Поттер. - Просто у Триффида после одного из... ммм... экспериментов появилась любопытная особенность - он, так сказать, стал каннибалом...

- Каннибалом?! - ужаснулась девочка. - Ты хочешь сказать...

- Ну да, он начал поедать растения, то есть себе подобных... Ой, я каннибалом его обозвал, да? Хм... Нет, неудачное сравнение выбрал... Во! Он - вегетарианец!

- А животных он не ест, что ли?

- Насекомых иногда ещё всё-таки поедает, - сообщил мальчик. - Но у него теперь ещё один метод кормёжки появился - я к нему время от времени всякие растения подсаживаю в горшок, а он их потихоньку съедает. И некоторые части начинает повторять у себя. Видишь вот эти листики? Это розовый клевер. А вот это видишь? Это - огурец. А розу видишь? Это я его черенками от роз покормил. И всё это растёт на одном растении! Классно, правда?

- Ну... - замялась девочка. - Да, неплохо... Но...

- Ну, Гермиона! Он с нами уже почти пять месяцев живёт! Ну, с нами же ничего не случилось! Не надо мисс МакГи, а? Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!..

- Ладно... - сварливо произнесла Грейнджер. - Не выдам я тебя... Садовод-огородник ты наш.

- Гермиона, ты классная! - Поттер порывисто обнял девочку. - Спасибо-спасибо-спасибо!

- Ммм... Да ладно тебе, Харальд... - смутилась девочка и покраснела. - Всё, я пойду, а то у меня ещё куча домашних заданий!

- На послезавтра? - понимающе хмыкнул мальчик.

- Н-нет, на послепослезавтра... - несколько рассеяно произнесла Грейнджер, тщетно пытаясь немного поправить вечно растрёпанные волосы. - Тьфу ты! Заболталась уже с тобой совсем! Экспериментируй тут дальше на здоровье.

Поттер проводил девочку доброй улыбкой и смог расслышать, как перед тем как выйти из спальни, Гермиона тихонечко пробормотала себе под нос:

- Харальд и цветоводство... Просто невероятно...

Девочка вышла и прикрыла за собой дверь. Улыбка Харальда тут же словно бы замёрзла и медленно начала превращаться в оскал.

Поттер повернулся к Триффиду, который непонятно как, но почуяв, что чужие ушли, начал снимать маскировку. Широкие листья аккуратно сложились и прижались поближе к главному стеблю, а взамен распрямились зубастые листья-ловушки, мечевидные оборонительные листья и ловчие усики, некоторые из которых уже напоминали небольшие лианы, густо усеяные огромными острыми шипами.

- Ну, красавчик, Триффид! - показал дракене большой палец Харальд. - Отличное представление - теперь Гермиона будет думать, что ты милый и добрый фикус! Это надо поощрить!

Поттер достал из кармана небольшую деревянную коробочку-пенал, сдвинул крышку и извлёк мышь, которую поутру лично достал из сумки смертельно бледной Лаванды. Замер, озарённый какой-то пришедшей в голову идеей, достал палочку и простеньким заклинанием перекрасил мышь в бледно-жёлтый цвет, схватил за хвост и поднёс к дракене.

- Лимонную мышку, мой мальчик? - проворковал Харальд.

Триффид выдвинул из центра цветка розы три пары кривых шипов и кровожадно ими клацнул.

Очнувшаяся мышь обречённо заорала.

Харальд брёл по колено в снегу, что-то беззаботно насвистывая себе под нос. Низкое зимнее солнце светило ярко, но ни капельки не грело, а лёгкий морозец покалывал лицо и пальцы.

Поттер остановился, приложил козырьком ладонь ко лбу и огляделся по сторонам. Кивнул каким-то своим мыслям, достал из-за пазухи небольшой планшет с зажатым металлической скобой листом бумаги с каким-то чертежом. Подышал на замёрзшие пальцы, торчащие из обрезанных перчаток, и начал что-то набрасывать карандашом.

То, над чем в последнее время работал Харальд, было максимально упрощённой картой окрестностей Хогвартса с разнообразными пометками: где можно поставить минные заграждения, где наилучшие места для установки пулемётов и ракетных установок, наиболее вероятные направления для штурма и так далее. Будущее виделось мальчику ещё весьма смутно, поэтому не исключал, что в один далеко не прекрасный день ему придётся или оборонять школу, или же наоборот - брать её приступом. Так как в магии он был всё-таки ещё большой профан, надежды на то, что Поттеру удалось выявить хотя бы десятую часть магических линий обороны не было. Пока что из всех достижений удалось вычислить примерную границу, в которой будет невозможно аппарировать, а также то, что Хогвартс расположен на каком-то необычайно сильном природном источнике магии. В остальном же всё было очень глухо, так что приходилось думать в рамках игры от обороны и нападения в условиях использования традиционных видов вооружения.

Нужно сказать, что несмотря на сегодняшний мирный вид, Хогвартс явно был построен когда-то как крепость. А все эти застеклённые галереи, широкие окна и парки появились уже позже.

Главная британская школа чародейства и волшебства имела возраст почти в полторы тысячи лет, а то и больше. Официально её история начиналась с того момента, когда четыре ученика самого Мерлина, решили организовать в противовес друидам Инис Мона свою школу магии. Времена тогда были смутные - кельты постепенно проигрывали войну саксам, поэтому Хогвартс был построен не просто как школа, а как крепость.

Пять холмов вблизи небольшого горного озера Лох-Аргейл дали начало сердцу твердыни - четырём башням и общему залу. Все остальные многочисленные постройки пристраивались к школе уже позже, превращая некогда строгий и аскетичный замок в конгломерат разнокалиберных зданий. За сотни лет широкие крепостные рвы превратились в узкие проливы, отделившие Хогвартс от берега, а вот крепостные стены к концу двадцатого века уже не сохранились. Из всего внешнего кольца обороны уцелел только тет-де-пон - предмостное укрепление. Но сам старый каменный мост с подъёмной секцией опять же был перестроен во вполне традиционного вида постройку, по которой все студенты, кроме только поступающих, прибывали в школу в на первый взгляд самоходных каретах. На самом деле они, конечно, были не самоходными, а двигали их магические создания - фестралы. Но для большинства людей они были невидимы - видеть их мог только тот, кто видел чью-то смерть. Человеческую смерть.