Обыграть босса (СИ) - Адлер Оле - Страница 37

— Нет тут аптек и фонарей, — буркнула я сварливо, прицепившись.

— Тем лучше для нас, — подмигнул Дан, разворачиваясь ко мне.

— Ты хитрый, наглый гад, Ерохин. Я же говорила, что буду занята сегодня. Зачем приехал?

— Видишь, как все сложилось хорошо, — он даже не извинялся, не оправдывался. Наглец.

— Как ты вообще нашел меня в баре?

— Сама говорила, что у вас в городе одно место, где можно потанцевать и не быть затоптанным толпой малолеток.

— А ты всегда слушаешь, что я тебе говорю?

— Разумеется.

— И запоминаешь?

Даниил чуть поморщился.

— Особенность мозгов, наверно. У меня отличная память, — он словно оправдывался за это, — запоминаю все, что может быть полезным.

— Включая фамилию моей подруги и перечень моих дипломов.

Он развел руками.

— Очень ценная информация, ага, — хихикнула я пьяно.

— Невероятно ценная, — серьезно подтвердил Дан, — Света кстати тоже ботаник. Как мы. Понимаю, почему вы дружите.

— Родные души, ага. Только она предпочитает работать руками, а не головой.

— Это не так важно.

Дан заметил, как я пытаюсь избавиться от туфли, которая немного натерла пятку.

— Сними, чего мучаешься, — посоветовал он.

Не дожидаясь моего согласия, сам нырнул вниз, провел ладонями по лодыжкам, избавил от туфель и ловко закинул мои ноги себе на колени. Я в очередной раз порадовалась, что салон его машины просторный.

Почувствовав легкий массаж ступней за авторством моего босса, я откинулась, прикрыла глаза и благодарно застонала.

— Как на тебя злиться, Ерохин! — возмутилась я, чувствуя, как приятно кружится голова от мохито и тепла его рук.

— Не злись, малыш, — пропел он, гладя мои ноги выше, — Все равно тебя это не спасет.

Самое ужасное, я не хотела спасаться. Не собиралась ругаться с ним, возмущаться. Сил не было даже остановить горячие ладони, что путешествовали по моим ногам все выше и выше. К бедрам, под подол платья.

— Иди ко мне, — проговорил Дан, как заклинание.

Через мгновение я уже сидела у него на коленях, отвечая на страстные поцелуи. Он продолжал гладить меня, а я дергала его за волосы, загребая пальцами светлые пряди.

— С ума по тебе схожу, — хрипел он, разрывая поцелуй, чтобы провести влажными губами по моей шее.

Я запрокидывала голову, подставляя ему больше кожи, бесстыдно стонала, изгибалась. Его ладони дразнили внутреннюю сторону бедер, но не касались белья. Он не спешил. Я не знала, хорошо это или плохо. Даже не знала, плохо ли то, что я склоняюсь, что плохо. Теряя сознание от желания, я все равно не могла перестать искать подвох.

— Ты сейчас заведешь меня до предела и отправишь домой? — строила я вслух бредовые сценарии,

— Что?

Кажется, он не разобрал моего невнятного лепета.

— Мстишь за то, что я терлась об тебя в баре?

— О, да, — согласился Дан, — Это было жестоко. Я отомщу сейчас, готовься.

Тихий механически звук, Дан толкнулся ногой. Сиденье отъехало назад, спинка опустилась. Он лег и подтянул меня на себя, уложив сверху. Я ойкнула и засмеялась, потому что уж слишком смешным показался звук собственного удивления. Ерохин же позволил себе лишь улыбку, а через секунду вернулся к делу.

Его поцелуи теперь не скользили, а жалили. Он буквально кусал меня губами. Руки не гладили, а сжимали, надавливали, вырывая из горла не стоны, а мольбы.

Когда он провел пальцем по кружеву стрингов, я выгнулась дугой.

— Дань, пожалуйста, — не сдержала жалобного всхлипа.

— Что, малыш? — отозвался он бархатно, продолжая поглаживать, но не проникая внутрь, — Еще?

Чтобы не отвечать я впилась в его губы, покусывая их, посасывая. Он запустил пальцы мне в волосы, сжал в кулаке, настойчиво заставляя отклониться, чтобы покрыть поцелуями грудь. Дан ругал тесное платье, целовал прямо через ткань.

Напряжение удовольствия натянуло струной все мое тело. Я хотела его руки, губы, его всего, везде. Разум отказал, тело подчинилось инстинктам. Я стала толкаться навстречу его руке и просила, поскуливая:

— Да, еще. Пожалуйста, Дань. Так хорошо.

— Черт, — рыкнул он, и дал мне желаемое. Его палец проник под белье.

Едва он дотронулся до меня, я вздрогнула, ослепла, задохнулась. Так много и мало одновременно. Ослепительная вспышка. Как молния. Как хлопок петарды. Практически нулевое удовлетворение. Я сразу захотела повторить, но кровь уже помчалась по венам, неся отключенному мозгу кислород, пробуждая разум.

Еще не до конца понимая, что наделала, но уже обо всем жалея, я опустилась на Дана, позволяя ему целовать и гладить. Будь я проклята, но он невероятно грамотно почитав мои эмоции, заходил на второй круг.

— Еще, — выдохнул он.

Теперь это был не вопрос, а приказ, но я не собиралась повиноваться.

— Нет, — пискнула, поражаясь, как вообще смогла издать хоть какой-то звук. Сил сопротивляться у меня точно не было, и Дан этим пользовался.

Прижав меня к себе крепче, снова стал поглаживать. Я была гиперчувствительна после разрядки, но его ласки не доставляли дискомфорта, а распаляли заново. Перед глазами очень скоро все поплыло. Я и так была как желе, а теперь и вовсе растеклась лужей. Он собирал меня заново, заставляя воспрянуть и желать еще сильнее.

— Давай, малыш, давай, — шептал он, видя, как меня снова трясет и корчит от предвкушения.

Он усилил трение, и это стало последней каплей. На этот раз я целую вечность смаковала вспышки экстаза, прижимаясь губами ко рту Дана. Он сцеловывал мои стоны, что-то шептал, явно довольный мной и собой. А потом я услышала, как зажужжал зиппер молнии. Дан потянул вниз мои трусики, заерзал, заставляя приподняться.

Меня словно ледяной водой окатило. Я почти подпрыгнула, стукнулась головой о потолок, перескочила на пассажирское сиденье, больно ударившись ногой о дверцу.

Ерохин сел, уставился на меня огромными глазами.

— Лен, ты чего?

— Я чего? Это ты чего? Чего себе позволяешь? — включила я нападение в качестве лучшей обороны.

Дан тяжело вздохнул, потер лицо руками. Словно был тем самым Сизифом, который в очередной раз закатил на гору камень, и снова слетел с ним вниз.

— В каком смысле? — поинтересовался Дан.

— Ты реально не понимаешь? — я начала злиться, заводиться, праведный гнев был отравлен двумя оргазмами и предательским желанием иметь третий.

— Вообще не врубаюсь.

Он тоже начал злиться.

— Я не собираюсь заниматься с тобой сексом в машине.

— А. Понял. Можно задам тупой вопрос?

Огрызнулся — плохой знак.

— Попробуй.

— То, чем мы сейчас занимались, ты сексом не считаешь?

Он был тысячу раз прав, но я не имела отваги, чтобы это признать, поэтому лицемерно замотала головой, отрицая.

— Боже, Лен, это невероятно, — Ерохин рассмеялся, — Знаешь, можешь врать себе сколько угодно, но это чертов секс. И он у нас был. Уже много раз, между прочим. Каждый раз, когда я тебя целую, и ты мне отвечаешь — это проклятый секс.

Он чеканил слова, словно втолковывал мне прописные истины. Его версия, конечно, звучала чувственно и красиво. Честно, в любом другом случае я бы оценила такую изысканную метафору, но сейчас меня больше волновали факты. А именно тот, что я ни черта не контролировала. Мой разум, мое сердце, мои желания были в его власти. Я сама ему принадлежала целиком и полностью, отдалась, проиграла, но не собиралась это признавать.

— Нет, Дан, — упорно возразила я, — Это ласки, петтинг. Не знаю, какие еще есть определения, но не секс. Секс — это…

Я кивнула на его расстегнутую ширинку.

— Ну, окей, — примирительно согласился он, — но ты же, черт подери, хочешь больше. Хочешь этого проклятого секса со мной.

— В МАШИНЕ! — я повысила голос, обозначая возмущение, — В МАШИНЕ, ДАН!!!

— Какая разница? В машине, в палатке, на столе в офисе, у стены в туалете. Какая гребаная разница, Лен, если мы оба этого хотим со страшной силой?

— Большая, — выдохнула я, опуская глаза, — Секс в машине — это как в плохой молодежной комедии.