Обыграть босса (СИ) - Адлер Оле - Страница 31

Я заснула, улыбаясь.

Утром меня настигло похмелье. Нет, не от вина Дарио, а от поцелуев Ерохина. Если до вчерашнего томного залипания на диванчике в ресторане все было легко и весело, то сейчас я осознала, как подгорает мой зад. Дан, как бабка Ёжка со стажем, ловко усадил меня на лопату и засунул топку. Стоит признать, мне нравилось поджариваться. И это самое страшное. Таким темпом я и моргнуть не успею, как завязну в ненужных чувствах. Вернее, сгорю до тла. С Владом я долго тлела, пока не вспыхнула. Но он и не дул на угли. А Ерохин только и делает, что поддает жару.

Даже осознавая расчет и выгоду босса, я не могла плохо к нему относиться. Невероятно, но меня купили два свидания. Первое — абсолютно сумасшедшее. Промежуточный обед — тоже с кучей нервотрёпки и волнений. Второе — противоречивое. Дан взбудоражил меня, постоянно держал в напряжении. А ведь это я собиралась быть для него искрометной и непредсказуемой. Возможно, мне это удавалось, потому что в его глазах тоже нередко мелькало изумление, а то и шок. Я точно заработала тонну очков, когда он вспомнил детали моего личного дела. И это его признание, что хочет. Прямо заявил. Если не сказать, нагло. Хотя его напористость и откровенность меня подкупали. Влад всегда юлил, словно уж на сковородке извивался. И не важно, касалось дело чувств или правды о Полине.

Мне не нравилось сравнивать их, но аналогии всплывали сами собой. Ничего не могла с собой поделать. Постоянно оборачиваться на Влада мне казалось нормальным, но вот такая одержимость Даниилом пугала. Мы действительно ничего не знаем друг о друге. Или делаем вид, что не знаем. Но оба потеряли голову. Я — точно.

С каждой встречей снежный ком катился все дальше и рос, рос, рос.

Разумеется, я отринула глупую трусость, уговорила себя быть храбрым портняжкой и немного эгоисткой. Мне нравилось проводить время с Даном. Нравились встречи, прогулки, поцелуи. Я продолжала чудить, иногда злила его, иногда дразнила. С каждым днем становилось все очевиднее: однажды я ему уступлю.

Сексуальный подтекст все чаще стал проскальзывать в разговорах. Ну а когда мы целовались сложно было игнорировать слишком крепкие объятия Дана и тяжелое дыхание. К тому же он регулярно повторял предложение, заехать к нему.

Я продолжала прятаться за своим мифическим целомудрием, утверждая, что еще рано и не время. Да, это было чистой воды издевательством. Я словно испытывала его на прочность. И себя заодно.

Думаю, обычный мужчина уже давно бы бросил возиться с таким динамо. В конце концов, мы взрослые люди. Ему за тридцать. Мне не шестнадцать. Не принято в моем возрасте набивать себе цену. Секс — не валюта, которую нужно придержать до пика котировок, чтобы навариться на дивидендах. Ерохин без труда мог найти себе утеху в постели, но почему-то возился со мной: выгуливал, кормил, целовал, звал к себе, получал отказ и терпел. Чаще всего молча сносил очередное нет. Лишь поджатые губы выдавали раздражение.

Правда, он хотел не просто женщину, а именно меня затащить в койку. Назло Владу или Полине. А может потешить свое эго. Не знаю. Но подвох я чувствовала. Именно из-за него находила силы балансировать. Мне не меньше, чем Дану хотелось перейти на другой уровень. Я понимала, что однажды сдамся. В конце концов, я хотела его. Очень. Но и портить игру не желала. Если Ерохин собирался переспать со мной и бросить, то я хотела выжать из этой единственной ночи все двести процентов удовольствия. Ну а накаляются провода сильнее, когда долго не даешь разрядки. Поэтому я тянула, ждала подходящего случая. Хотела, чтобы все было по моим правилам. Уж точно не у него дома. Иных вариантов пока не подворачивалось, да и сама я не была готова все закончить на эпичной ноте. Потому и тянула резину, изводя своего кавалера до помутнения рассудка.

Мы с Даном встречались регулярно. Он обязательно что-то придумывал для выходных. Иногда даже на два дня. Часто гуляли в том местечке на набережной, пару раз съездили в соседние города. Просто шатались там по улицам, ели уличную еду, катались на аттракционах в парке, кормили уток у реки. В такие моменты было сложнее всего помнить об игре и быть собранной. Даже поцелуи Дана не пудрили мне мозг так сильно, как его смех и шутки, веселые разговоры и то, как крепко он держал меня за руку.

Но тяжелее всего пришлось в походе. Воодушевившись моей идеей о шашлыках, Ерохин устроил вылазку на природу. В тихое место. С ночевкой. В палатке. Он утверждал, что она двуместная, но туда с трудом влез не самый большой надувной матрас. Нам пришлось прижаться друг к другу. Погода стояла жаркая, даже ночью было не холодно. Дан уговорил просто укрыться спальниками. Разумеется, эти одеяла скоро стали для нас ненужными. Распалённые поцелуями, ласками, желанием, мы оба вспотели, и я готова была отдаться ему во всей этой антисанитарии, на свежем воздухе.

Из-за его горячих уговоров мысли путались. Последние силы уходили, чтобы ловить руки Дана, которые норовили забраться под уютный трикотаж спортивного костюма, который я надела вместо пижамы. Он не применял силу, молча соглашался, прекращая попытки проникнуть под одежду. Но потом опять целовал, и через несколько минут я чувствовала его ладони на своей коже снова. Приходилось еще и еще раз останавливать его, ловить запястья, взывать к здравому смыслу.

— Дан, пожалуйста. Не сейчас. Не надо.

Сначала он соглашался молча, потом стал извиняться, потому что ничего не мог с собой поделать, и очень скоро в его голосе зазвучала мольба, но я продолжала отказывать, пока он не разозлился.

Одернув руки в сотый раз Дан рявкнул: «Ладно. Давай спать». Он слез с меня, лег на спину, вытянул руки по швам, закрыл глаза. Несколько минут я слушала, как его дыхание выравнивается, успокаивается после гонки за желанием. В это время мое тело ныло, желая его руки, губы там, откуда я его так яростно гнала. Легкий озноб пробежал вдоль спины. Я повернулась на бок, перекинула руку, обнимая Дана. Наверно, нужно было извиниться или сказать что-то вразумительное, но я просто придвинулась к нему ближе. Через минуту почувствовала, как он коснулся губами моих волос. Еще через одну Ерохин сам меня обнял.

Именно там мне захотелось, чтобы Дан сдался, потому что сама была на волоске. Ему следовало закончить наши встречи после этой ночевки. Без сцен, без объяснений, по-мужски: перестать звонить мне и все. Почти так и вышло.

Доставив меня домой в воскресенье днем, Дан обещал дать знать о себе. Мы встречались даже в будни, не смотря на работу. Выбирались куда-нибудь вечером на час другой после службы. Ерохин обычно задерживался, и у меня было немного времени, чтобы заехать домой и переодеться. После похода он позвонил. Прямо в понедельник. Но мы и двумя словами перекинуться не успели, как он резко оборвал разговор.

— Срочное дело, Лен. Перезвоню, — выдал Дан и бросил трубку.

Я весь день ждала его звонка, заработав от Влада два замечания о рассеянности. Вечером телефон снова молчал. На следующий день до меня дошли слухи, что большой босс умчался в столицу.

Нет, я понимаю, у него дела, командировка, но он же НЕ ПЕРЕЗВОНИЛ!

Найдя в этом какую-то уж совсем болезненную одержимость, я приказала себе не переживать. Получалось скверно. Только к концу недели, когда я уже собралась позвонить сама, вспомнила, что мечтала все прекратить. Вернее, чтобы Дан прекратил.

Пусть он собирался перезвонить, пусть у него сейчас куча дел и не до меня, но это ведь не мешает Ерохину пораскинуть мозгами и решить избавиться от дополненного стресса виде синих гениталий, которые я ему регулярно в этот цвет окрашиваю своими отказами.

Может с девочками в бане попарился и решил, что не стоит больше чудить с этой бывшей Самойловской… Вполне, вполне может быть.

С каждым днем я все сильнее и сильнее проникалась этой идеей. Заставляла себя принимать спокойствие, как долгожданную благодать. Спокойствие, которого недавно я так сильно желала, стало мукой. Сердце екало каждый раз, когда телефон звонил или пиликал смской, когда видела на парковке машину, как у Дана, когда кто-то мимоходом упоминал его в разговоре.