Обыграть босса (СИ) - Адлер Оле - Страница 20

— Не бойся, — проговорил Дан, делая шаг вперед, сокращая расстояние между нами, предупредил, — Я тебя сейчас поцелую.

Хорошо, что он обозначил план действий. За те доли секунды, что Ерохин склонялся к моему рту, я успела упереться ладонями ему в грудь, обозначая несогласие.

— Нет, — проговорила я твердо.

Нужно было еще и отойти назад, но получилось наоборот — уткнуться носом ему в рубашку. Спряталась. Босс тут же сориентировался, положил одну ладонь мне на талию, вторую на спину, притянул к себе ближе, заставляя прижаться теснее.

— Нет? — уточнил он.

— Нет, — повторила еще раз.

Дан обреченно вздохнул, но отпускать меня не спешил. Наоборот, продолжал обнимать. Его ладонь заскользила выше, вдоль позвоночника. Он погладил мою шею, запустил пальцы в волосы.

— Жаль, — выдохнул мне в макушку, потерся щекой о волосы.

Я задрожала, не в силах больше бороться с томным волнением.

— Почему? — спросил Дан.

Господи, что за вопросы? Неужели нельзя принять, как факт и смириться? Я молчала, не зная, что сказать.

— Я тебе не нравлюсь? — начал задавать он еще более неудобные вопросы.

— Нравишься, — решила быть честной. Как он может не нравиться? Это же бред.

— Слишком рано?

И тут не хотела лукавить.

— Немного. Отчасти.

— Лен, у меня кончаются варианты.

А у меня кончались силы держаться на ногах, когда он так близко. Права была Милка — классный парфюм.

— Скажи сама, — продолжал уговаривать Дан соблазнительным тихим голосом, — Все равно не угадаю, что у тебя в голове.

— Бургер, — выпалила я.

— Бургер в голове? — он аж отстранился.

Я засмеялась, радуясь, что опять огорошила.

— В бургере был лук. Вкусный, но… ароматный.

— О!

— Я не фанат луковых поцелуев. Первых поцелуев с луком. На первом свидании, — сбрызнула я бредовое оправдание долей романтической глупости, — Для меня первый поцелуй — это важно.

— Согласен, — серьезно кивнул Дан.

— С луком или с важностью?

— По всем пунктам. Ладно.

Последнее было сказано с таким лукавством и хитрым блеском в глазах, что я напряглась. Не могла не переспросить.

— Ладно?

— Да, ладно, — подтвердил Дан, а в глазах черти так и плясали, — Ты сказала честно, поэтому и я не буду юлить. Мне сейчас категорически плевать на лук.

— А мне нет, — уперлась я.

— Я твою позицию уважаю.

Мы словно сели за стол переговоров, чтобы обсудить предмет, как взрослые. Учитывая, что предмет — поцелуи, а Ерохин тот еще мастер договариваться, мне стало страшновато за свое целомудрие.

— Но… — вставила я, — Так и просится «но».

— Но это был первый и последний раз, когда я тебя честно предупреждал, просил, умолял, можно сказать.

— Ты не умолял.

— А если буду, то поможет?

— Нет.

Я начала смеяться. Было так сложно сохранять спокойствие и трезвый ум в его руках, ведя такой нелепый разговор. Вот уж ввязалась в игру. Вроде и правила свои ввела, но сейчас он что-то прибавит, и я не смогу протестовать.

— Я так и думал, — слишком легко согласился Дан.

— И чем мне грозит отказ целоваться?

— Я же сказал, что больше не буду спрашивать разрешения.

— О!

— Да-да. Больше не буду играть по твоим правилам.

— Разве я играю?

— Разве нет?

— Ты хочешь выиграть?

— А ты?

— Хочу тебя поцеловать. Сейчас.

— Нет.

— Значит потом.

Он словно сам себя уговорил, провел еще раз ладонью по моей щеке, гладя, словно кошку. И я чуть не замурлыкала. Дан отпустил меня, сделал шаг назад.

— Суббота, Белладжо, — уточнил он, прежде чем уйти к машине.

— Нет, — догнал его мой вопль противоречия.

— Нет? — Дан качнулся на пятках.

— Я передумала.

— А почему? — он уже буквально ржал.

— Я не могу просто передумать?

— За полчаса? Можешь, конечно. Но если есть причина, то мне интересно знать. Не усну, если не скажешь, — издевался гад, натянув свою снисходительную ухмылочку, — Вспомнила, что там тоже лук? Или еще что-то… ароматнее?

Я фыркнула.

— Просто не хочу, чтобы нас видели вместе.

Решила не изворачиваться, сказать правду. В конце концов, это же очевидно. Кому угодно, но не Даниилу Ерохину.

— Почему? — задал он свой любимый вопрос.

— Разве непонятно?

— Нет.

Я вздохнула и тоже приняла образ мудреца, который растолковывает прописные истины.

— Нас там обязательно увидят знакомые или коллеги. Возможно даже кто-то из прессы. Ты достаточно известен в городе.

— Меня это не волнует.

Офигеть.

— Серьезно? То есть интрижка со сметчицей никак не отразится на твоей репутации?

Дан расхохотался, словно я рассказала невероятно смешной анекдот.

— Моей репутации никак не повредит даже если десяток голых сметчиц буду меня обслуживать в этом проклятом ресторане, во всех возможных смыслах.

Его пуленепробиваемая уверенность в себе раздражала ровно так же, как и восхищала. Вот почему, он не особенно скрывал свои связи с секретаршами. Ему банально плевать, что скажут люди. Что ж, в этом он прав. Популярность среди женщин редко кто считает мужским недостатком. А вот с дамами в нашем обществе все ровно наоборот.

— Ладно, — согласилась я с его позицией, — но это вполне может повредить моей репутации.

— Каким образом?

— Ты мой босс. Ты общий босс.

— И что?

— Дан, мне кости будут мыть всю жизнь.

— Начинаю понимать.

— Пойми, пожалуйста. Я не хочу огласки.

— Но ты пошла со мной сегодня, думая о ресторане.

— Пошла, — согласилась я, — Если честно, то думала, что все на этом и закончится.

Соврала отчасти.

— Даже не мечтай, — подтвердил Ерохин свои глобальные планы на мой счет, — Ты от меня так просто не отделаешься.

Он снова притянул меня к себе, крепко обняв за талию. Я охнула от неожиданности. Дан чуть склонил голову.

— Нет? — спросил он, еще раз уточняя мое решение по поцелуям.

Признаться, луком от него не пахло. Не знаю, почему. Но я все равно отстояла свое, снова отказав.

— Нет.

Очередной вздох разочарования.

— Ладно. Я что-нибудь придумаю для субботы. Обещаю накормить, как следует.

— Угу, — только и буркнула я, аккуратно отстраняясь.

Силы меня покидали. Его близость парализовывала. Пока еще в уме, нужно бежать. За те мгновения, что я пыталась отступить, Дан склонился, ласково провел носом по моим волосам, к виску, мимолетно коснулся губами уголка глаз. Я окаменела, желая взять назад все свои глупые отказы. Но было поздно. Даниил сам отпустил меня.

— Доброй ночи, Лен.

— И тебе, — откликнулась я эхом, наблюдая, как он поворачивается спиной и идет к машине.

Простояла у подъезда, не чувствуя ног, пока он не сел в свой танк. Только после этого смогла достать ключ и скрыться в подъезде.

Мила с порога заметила, что я не просто гуляла.

— Свидание? — поинтересовалась она, едва увидела меня в новом образе.

— Что-то вроде, — ответила я расплывчато. Обычно такой ремарки хватало, чтобы Мила поняла, много не расскажу. Разумеется, ее не всегда волновало мое право хранить молчание о личном. Иногда могла допрашивать с пристрастием весь вечер, доводя до белого каления своим любопытством.

Но сегодня повезло. Смирнова сама, как оказалось, сходила поужинать с новым кавалером. Важнее было рассказать об этом, чем интересоваться моим. Я была этому рада.

Слушая краем уха ее рассказы о ресторане и мужчине, я снимала макияж. Сославшись на усталость, поспешила лечь. Даже есть не хотелось. Жуткий бургер Ерохина прекрасно утолил голод. Я прислушивалась к ощущениям, готовая быть отравленной. Даже надеялась, что затошнит. Но — нет. Организм прекрасно принял еду, переваривал.

Я поймала себя на мысли, что улыбаюсь, вспоминая, как Дан расписывал эти бургеры, как обнимал на берегу реки и смеялся над моими глупыми отговорками о луке.