Манускрипт - Марченко Геннадий Борисович - Страница 13

В общем, в Вегас я вернулся несолоно хлебавши. Но рук не опустил, и стал понемногу закупать оборудование и нанимать специалистов. Мы хотя бы получили возможность использовать закупленные у RCA по лицензии схемы и чертежи, то есть могли уже лепить у себя приёмники чёрно-белого изображения. Главное, что у меня теперь трудился коллега и некогда конкурент Зворыкина по части изобретения передающей изображение трубки Фило Фарнсуорт. Несколько лет назад Фарнсуорт обанкротился и продал своё изобретение ряду компаний, в том числе RCA, а теперь собирался начать производство телеприёмников на собственном заводе в Форт Уэйне, Индиана. Но тут подвернулся я с весьма нескромным предложением, и изобретатель капитулировал. Тем более что такого оборудования, как у меня, он бы на свои сбережения точно не приобрёл.

Ещё я планировал переманить одного-двух профи из немецкой компании «Telefunken». Лично туда лететь и тем более плыть не собирался, слишком много времени потерял бы. Поэтому загрузил решением этой проблемы Фитина. А что касается моей мечты о рации, то я попросту перекупил у компании «Galvin Manufacturing Company» группу инженеров во главе с неким Дэном Ноблем. Под его руководством год назад была представлена рация «SCR-300», которая могла помещаться в рюкзак. Для советских партизан в принципе сгодится, поэтому я без раздумий приобрёл лицензию на её производство. Правда, из хроники и художественных фильмов я помнил, что у них и так были переносные рации, может, те же американские, по какому-нибудь ленд-лизу? Чёрт его знает, во всяком случае, моя помощь не помешает. Но мне требовалась ещё более компактная рация, и команда Нобля тут же взялась за работу.

С главой внешней разведки СССР я встретился сразу после регистрации компании «Bird communications» — так я назвал свой медиапроект, в который со временем должны влиться и печатные издания. Нужно сказать, что я каждый день помнил о надвигающейся войне между СССР и гитлеровской Германией, понимая, что избежать её не удастся. Каждый раз прислушивался к новостям по радио, выискивал в газетах хоть что-то, намекающее на грядущее столкновение двух супердержав. И с грустью понимал, что если война начнётся в этом году, то я особенно ничем Советскому Союзу помочь не смогу. Просто не успеваю. Развитие пропагандистского кластера в виде радио и телевещания пока было далеко от воплощения. Вернее, радиостанцию я хоть и запустил, но она пока ещё не набрала армию преданных радиослушателей, не было какой-то фишки, способной стать суперприманкой для радиолюбителей. Если бы в прошлой жизни я работал в медиаотрасли, вероятно, смог бы что-то придумать, но вид моей деятельности до попадания в 1937-й год мало вязался с креативом в этом направлении. Немного утешала мысль, что хотя бы в распоряжении Сталина и Ко имеются мои подробные показания, в которых я изложил практически всё, что знал по истории СССР и развалу страны.

Хотя, если напрячь память… Я напряг, и передал через консульство лично на имя Фитина записку, в которой изложил всё, что знал о пенициллине. Знал не так уж и много, но и полным профаном себя не считал. Помнил, что антибиотик получил из плесневого грибка английский бактериолог Александр Флеминг, причем в начале Великой Отечественной открытие вроде бы уже состоялось. Так что наши учёные пусть немедля обратят своё внимание на Туманный Альбион, и либо путём кражи, либо обычной просьбой заставят этого Флеминга поделиться своими наработками.

Кроме того, передал в запечатанном тубусе чертежи оружия, который в будущем станет известен всему миру как автомат Калашникова. Так и написал в сопроводительной записке, мол, найдите танкиста Михаила Тимофеевича Калашникова, поскольку помнил из истории, что войну изобретатель начал именно танкистом, и отдайте ему эти чертежи. Может, сообразит, как довести до ума автомат под промежуточный патрон, потому что мои чертежи были довольно приблизительны. До кучи упомянул про необходимость разработки алмазных месторождений в Якутии. В бассейне реки Вилюй, как я помнил из истории, точно должны найти. А богатую кимберлитовую трубку обнаружат на месте будущего посёлка Мирный. Я помнил только, что он стоял на реке Ирелях. И то узнал это в своё время совершенно случайно, познакомившись на каком-то бизнес-тренинге с весьма разговорчивым предпринимателем из этого самого Мирного.

Глава СВР решал в Штатах свои, насущные задачи, однако нашёл время, чтобы буквально на день заскочить и в Неваду. Не желая светить меня, предложил встретились где-нибудь вне стен отеля, а ещё лучше за пределами Вегаса. Я предложил небольшое придорожное заведение «Горячий мустанг», куда до этого наведывался несколько раз проездом.

— Спасибо вам за плёнку от наших учёных и лично товарища Сталина, — начал с благодарности собеседник, напомнив о разгильдяйстве Оппенгеймера. — На ней оказалась действительно ценная информация. Над созданием антибиотика также идёт работа. Флеминг не захотел делиться информацией, пришлось у него эти документы попросту изъять. В Якутии по вашей наводке отправлены несколько геологический партий. А отдельное спасибо за чертежи автоматического оружия. Команда конструкторов, и Калашников в том числе, в обстановке строжайшей секретности уже испытывают новые образцы. Правда, Калашников был очень удивлён, когда ему предложили работу в конструкторском отделе, но вроде бы быстро втянулся и стал чуть ли не фонтанировать идеями. Однако, к сожалению, перевооружение наших войск проходит недостаточными темпами, приходится переоборудовать налаженные производства, а на границах уже неспокойно. На востоке Квантунская армия, несмотря на «Пакт о нейтралитете», готова в любой момент перейти в наступление с территории марионеточной Манчжурии, а на западе гитлеровские войска стоят вплотную у границ Белоруссии и Украины. Мы также перебрасываем войска на запад, для немцев это не секрет, потому и с вами откровенничаю… Кстати, слышал сегодня утром трансляцию вашего радио. Мне понравилось, как вы подаёте новости, в смысле, делаете верный упор на политической ситуации в мире, чётко определяя, какая опасность грозит всему цивилизованному миру, если не удастся остановить Гитлера.

— Но мы же остановим? — осторожно предположил я. — Во всяком случае, в моей истории это получилось, хотя и заплатили за победу десятками миллионов жизней.

— Вот чтобы эти десятки миллионов не погибли, нам и нужна своевременная помощь американцев. Да и от помощи англичан не откажемся, хотя их армия не то что нашей, но и немецкой в подмётки не годится. Но все в нашем руководстве прекрасно понимают, что основной груз предстоящей схватки взваливает на себя Красная армия. Поэтому изыскиваются любые возможности по усилению наших вооружённых сил. В частности, по прямому указанию Иосифа Виссарионовича дела тысяч военных, инженеров и учёных были отправлены на пересмотр. Уже многие выпущены из лагерей, вернулись на занимаемые прежде должности. Между прочим, это коснулось и ваших старых знакомых Кржижановского и Куницына.

— Серьёзно? Это же здорово! Как они?

— Честно скажу, состоянием здоровья не интересовался. Надеюсь, они не сильно подорвали его за время пребывания в лагерях. Я просто сделал запрос в управление лагерей, и получил ответ. Освободили первого ещё зимой, а второго по весне. И таких тысячи, если не десятки тысяч. Выяснилось, что многие были осуждены по наветам. Вполне логично было бы предположить, что люди затаили обиду на советскую власть, так, казалось бы, несправедливо с ними обошедшуюся. Однако подавляющее большинство специалистов полны решимости работать, не покладая рук, на благо своей социалистической Родины. А завтра, если вдруг грянет война, готовы встать грудью на защиту Отечества.

— Эк вы раздухарились, Павел Михайлович, вон уже за соседним столиком оборачиваются, — улыбнулся я. — Признаюсь, я бы и сам с радостью лично повоевал с фашистами, но думаю, здесь от меня всё же больше пользы будет, чем если я погибну от какой-нибудь шальной пули…

— Ни о каком фронте не думайте, конечно, вы нужнее здесь, — поддержал меня Фитин. — Да и война пока не началась, может, Гитлер всё же передумает на нас нападать. Хотя что я говорю… Нужно быть реалистом — нападут, как пить дать, нападут.