Роза для Палача (СИ) - Вудворт Франциска - Страница 14

Желание угодить спонсору, идущее в разрез с интересами больного, неприятно резануло. Получается, профессиональная этика оказалась для хирурга не пустым понятием, в отличие от ее начальника, — раз она даже рискнула своим местом. Чувство справедливости не давало позволить, чтобы ее уволили. Поэтому Богдан встретился с главврачом больницы. Обсудив спонсорскую помощь, сразу дал задание юристам фонда готовить документы и лишь после этого перешел к интересующей его персоне нейрохирурга. Как выяснилось, об увольнении талантливого специалиста Шумилиной главврач пока ничего не знал и заверил, что разбрасываться такими кадрами не в интересах больницы.

Ковальский дал понять, что желает, чтобы его друга вела именно она. Он оценил отношение Розы Валерьевны к больным, и если она вытащила Кристофа, то и дальнейшее лечение можно пока ей доверить. Кроме того, Богдан попросил передать нейрохирургу Шумилиной благодарность и денежную премию от имени фонда. Все это сделал не без умысла. Во-первых, теперь рядом с Морено будет врач, которому его состояние небезразлично, а во-вторых, рыжая будет благодарна Ковальскому за то, что ее не уволили, и в следующую встречу прикусит свой язычок. Если будет вести себя хорошо, он даже может организовать ей практику за границей в любой из клиник, это не составит труда.

Вечером он опять вспомнил о нейрохирурге — пришло досье. Пока общие факты: родилась, училась, проживает. Не замужем, имеет младшего брата. А вот возраст удивил — двадцать семь лет. Выглядела она моложе и, когда ворвалась в кабинет, внешним видом и поведением уж никак не напоминала блестящего дипломированного специалиста. Удивила и ее мать: четвертый брак, удачная партия. Живет во Франции и замужем за аристократом.

«Что же ты прозябаешь здесь?» — задался вопросом Богдан. Могла бы уже жить во Франции, налаживая контакты с новыми родственниками. Хотя с ее характером ужиться, пожалуй, сложно.

Неожиданно Ковальский поймал себя на том, что слишком часто вспоминает несносную девицу, и тут же нашел этому объяснение. Давно его не щелкали по носу, а тут она за один день успела и безнаказанно оскорбить его, и успешным шантажом выгнать из кабинета. А он, вместо того чтобы поставить нахалку на место, еще заботится о ее карьере. Редкий случай благотворительности в его практике.

«Вот так и теряют репутацию, создаваемую годами», — усмехнулся про себя Богдан и переключился на другие дела.

Особое внимание уделил любовнице Савицкого. Файл, присланный на певицу, был более объемным и имел много разной информации. Известная личность, успела засветиться со многими людьми, к тому же ее действительно проверяли одно время, но ничего не нашли. И правда ушла на пике карьеры. Настоящую причину сейчас выясняют. Одно время о ней не было ничего слышно, потом неожиданно возникла рядом с Савицким и является его любовницей более трех лет. За данный период в связях с другими не замечена.

Вроде бы ничего необычного, но что-то Богдана цепляло. Он даже нашел в сети ее старые клипы, когда она выступала еще в группе. Стоило признать, что сейчас Эвелина стала более интересна, да и новый репертуар позволил голосу лучше раскрыться. Появились в нем новые нотки, особый тембр…

Богдан замер, обдумывая предположение, но потом тряхнул головой. Нет, вряд ли. Ему известно действие вещей, и уж владелица платка никогда бы не удовлетворилась пением в клубе, особенно после успешной карьеры.

Просмотрев другие донесения, он закрыл ноутбук и отправился спать. Обычно сны Богдану снились редко, а бывшие владелицы вещей, несмотря на специфику работы, его в царстве Морфея не тревожили, но не сегодня.

Ночью он оказался в Альпах и снова стал самоуверенным молодым парнем, наслаждающимся свободой на каникулах. Ему снился танец с обольстительной Лилей, и как они сбежали ото всех, со смехом поднимаясь в номер и срывая в нетерпении друг с друга одежду, стоило захлопнуть за собой дверь.

Неожиданно Лиля оттолкнула его и стала пятиться к большой кровати, медленно расстегивая пуговицы. Швырнула рубашку ему в лицо, за ней последовал лифчик, являя взору загорелую грудь с торчащими коричневыми сосками.

Лиля взобралась на кровать и стала гладить себя, извиваясь как змея в танце. Сжав тяжелые полушария, застонала от удовольствия, выгибаясь дугой. Запрокинув назад голову, разметала рыжие волосы по белой постели.

Богдан одним прыжком сократил между ними расстояние и повалил девушку на кровать, терзая губами упругую грудь. Вклинился между ее бедрами, разводя ноги, и опустил вниз руку, забираясь под юбку. Его дерзкая девочка была в чулках и без трусиков. При мысли, что все это время она крутила попой, на которой не было белья, он застонал.

Впился в губы властным поцелуем, давая понять, что только он имеет право любоваться ее телом, но Лиля неожиданно его укусила, и они стали бороться. Богдан лишь усилил напор, и не думая отстраняться, и вскоре она обмякла в его руках, сдаваясь победителю. Довольный, он отстранился, нависая над покоренным женским телом, и взглянул в лицо любимой, наслаждаясь видом припухших губ, румянцем на щеках, трепетом ресниц. Она открыла глаза и взглянула на него мятежными серыми глазами. Богдан отпрянул от неожиданности. Вместо Лили под ним лежала совсем другая женщина — рыжеволосая Роза, нейрохирург.

Ковальский рывком сел на постели, и провел рукой по лицу, избавляясь от липких объятий сна. Выругался сквозь зубы. За все время Лиля ни разу не снилась ему. Почему сейчас? И сам же понял причину — валькирия из больницы напомнила ему глубоко похороненную в памяти давнюю любовь. Обе женщины имели одинаковый цвет волос и дерзкий характер. А еще имена — Лилия и Роза, два цветка. Забавно, внешне похожи, но так разнятся. Лиля — избалованная, эгоистичная стерва, шла по головам других к намеченной цели, не гнушалась калечить соперников, а Роза — блестящий хирург, лечит как раз покалеченных.

Часы на прикроватной тумбочке показывали шесть утра. Рано, но, не желая больше ложиться, Богдан спустился вниз и долго плавал в бассейне, стараясь избавиться от воспоминаний. Он давно вычеркнул Лилю из памяти, и больше ни одной женщине не удалось затронуть его сердце. Не винил себя за то, что она стала инвалидом — это был несчастный случай или кара небес, как посмотреть, но чувствовал ответственность. Оформил карточку на ее имя и перечислял деньги на лечение. Но не больше, любовь к ней он вырвал из сердца. Сейчас беспокоило другое — кого он целовал во сне? Лилю или Розу? Потому что когда отстранился, любовался чертами лица последней. И это бесило. С какой стати ему вообще снится та бешеная кошка?!

В не лучшем расположении духа Богдан поехал в офис, где провел весь день. Из больницы новостей не было. Морено находился в искусственной коме, и состояние его оставалось без изменений. Не выдержав, он сам на следующий день поехал в больницу, желая поговорить с лечащим врачом.

А вот поймать рыжего нейрохирурга оказалось проблематично. То она на пятиминутке, которая длится более получаса, то ушла на обход больных. После трех стаканов дерьмового кофе из автомата и двух часов ожидания Ковальский не выдержал и попросил медсестру передать, что если через пять минут Роза Валерьевна к нему не подойдет, он отправится к главврачу.

— Вы хотели меня видеть?

Он обернулся, окидывая взглядом неуловимую Шумилину. В белом халате и с собранными в хвост волосами она выглядела строго и сдержанно. А еще без каблуков едва доставала ему до плеча.

— У меня создалось впечатление, что вы избегаете меня.

— С чего бы это? Я всего лишь была занята неотложными делами. Что вы хотели?

— Узнать о состоянии Морено. Как он? Какие прогнозы?

— Такую информацию мы даем лишь родственникам. Извините, но у меня много работы.

— Роза Валерьевна, не вынуждайте меня идти к главврачу, — повторил свою угрозу Богдан, заступая дорогу. — При тех финансовых вливаниях, которые оказывает наш фонд вашей больнице, вас вызовут на ковер к начальству и заставят ответить на все мои вопросы. Давайте сэкономим время друг друга. У вас же столько работы, — не сдержался он, добавив ехидства и показывая, что видит все ее уловки.