Каена (СИ) - "Альма Либрем" - Страница 87

- Хороша, - присвистнул кто-то из эльфов.

Королева подняла на неё взгляд. Шэрра знала - на ней ещё не было ран и порезов. Её ещё никто не тронул, не посмел оставить и царапины - только не раньше, чем это сделает сама правительница. Разумеется, сильнейшим - дорогу.

Девушка улыбнулась ей - едва заметно, игнорируя холодный, с зелёными бликами взгляд, не обращая внимания на гордо выпрямленную спину, на вскинутую голову, на острую линию подбородка. Попыталась отбросить в сторону все предрассудки, все воспоминания - руны на окровавленном алтаре, магию, сворованную у Вечных. Искала что-то в глубине её полумёртвых изумрудов, в гибкости жестов. Что-то, что напоминало бы ей об эльфах прошлого, утонувших не в крови Каены, а в собственных грехах.

- Как же ты на неё похожа, - королева подошла поближе, сжала пальцами ржавые решётки, словно пыталась их расколоть на мелкие части. - Если б я не видела её смерти, подумала бы - это тоже она. Вернулась. Ожила. Посмела вмешаться в мой мир. Какое ты имеешь право... - она сжала зубы, словно пыталась сдержать чувства, вырывающиеся на свободу, - быть до такой степени на неё похожей?

Шэрра промолчала. Только долго-долго смотрела на девушку, будто бы искала ответ на её вопрос - или на свой собственный, но доселе не прозвучавший. Конечно же, никакого ответа не было. Вообще ничего не было, кроме разительной, дикой пустоты, кроме холода и смерти в глазах Её Величества.

Шэрре хотелось бы таким образом о ней думать.

- Ваше Величество, - наконец-то прошептала она совсем-совсем тихо. - Как я рада вас видеть.

- И голос тот же, - задумчиво повторила Каена. - Прежде ты была другая. Как это получилось? Как ты смогла своровать всё то, что от неё осталось?

- Я - не воровка.

Она протянула руки, тоже сжимая ржавые прутья - и холод металла впился в кожу. Они были почти одного роста, схожей конституции - стройные, гибкие, настоящие эльфийки, а не те вспышки грубости, что затерялись в прочих. Каена, казалось, смотрела не на эту, живую Шэрру, заглядывала в глаза смертной супруги Роларэна. Пыталась что-то в её взгляде расшифровать.

- Ты тоже смертная, - выдохнула Каена. - Ты тоже такая, как и она.

Пальцы Шэрры скользнули по коже Каены. Она отступила - и мягко, нежно улыбнулась, словно сошла с ума, приветствуя собственного врага. Королева содрогнулась - но не проронила ни слова, то ли, может быть, что-то поняла, то ли просто не желала возражать.

Шэрра зажмурилась - откровенно пыталась не выдать ни единого звука. Каена смотрела на него почти с осуждением.

- Хороша, - вновь протянул эльф за спиной. Каена дёрнулась, обернулась, посмотрела на него, словно возвращалась на место.

- Мне просто хотелось, - прошептала Каена в ответ на улыбку, - чтобы меня хоть кто-то любил. Разве ты можешь это дать? Это ты. Ты виновата в том, что случилось.

- Это она виновата, - покачала головой Шэрра, отступая к стене. - Она виновата в том, что случилось. Даже если платить придётся мне и ему.

- Ты знаешь.

- Я поняла.

Каена кивнула. Хмуро перевела взгляд на эльфов.

- Принести палицы, - сухо промолвила она. - Немедленно.

- Ваше Величество, - один из стражников, прежде молчавший, подобострастно воззрился на неё. - Возможно, она будет наша до утра?

Женщина презрительно скривилась и положила руку на плечо мужчине. Она не использовала магию - но одного только прикосновения хватило для того, чтобы он задрожал и отпрянул от королевы.

- Трус, - подвела итог Каена. - Палицы. Немедленно. Вашим не может быть то, что заранее принадлежит другому.

Она повернулась к Шэрре - та уже дошла до стены и теперь из глубины, из темноты камеры смотрела на свою мучительницу. На то чудовище, в котором плескалось такое безмерное количество зла. Смотрела - и понимала, что ненависти в ней самой больше не было. Всё выгорело ещё в первый миг её возвращения. Она ненавидела её прежде. Хотела сбежать до того отчаянно, что не осталось больше ни следа, ни шага...

А теперь не могла испытать ничего плохого. Ни презрения, ни боли, ни злобы, ни единого оттенка негативных чувств - словно их и вовсе не существовало. Шэрре будто бы умудрилась выжечь на Пылающем Пути всё, что только могло толкать её к ненависти. К испугу.

- Ваше Величество...

Она перевела взгляд на эльфа. Всмотрелась в глаза - казалось, в ледяной зелени Каены отражалась вся его глупая, человеческая похоть.

- Палицы несёшь ты, - промолвила она. - Без перчаток. Ты, - она повернулась ко второму, - поможешь. Можешь себе взять.

Эльф побледнел - его прежде пусть белая, но всё же какая-то живая кожа сейчас казалась присыпанной пылью. Он отступил на несколько шагов, просипел какие-то глупые слова извинения, но королева даже не содрогнулась, не заметила мольбы во взгляде. Она проводила его таким равнодушным взглядом, что от этого становилось не по себе - и потом только повернулась к Шэрре вновь.

- Ты умрёшь сегодня. Никто не в праве забирать его у меня.

Шэрра промолчала. Она знала, что право у неё было. Знала, что Роларэн мог не причинить Каене никакого вреда, а мог убить - и всё зависело сейчас исключительно от его решения. Но её теперь это не волновало.

Пытки королевы может пережить разве что Вечный. Вечный с волей к жизни, с причинами не умереть.

Были ли у Шэрры причины?

Были. Она знала, что да. Знала, что там, далеко-далеко, её ждал мужчина, которого она... не любила, нет. Она ему задолжала. Задолжала настолько, что вынуждена была перенести каждую пытку Её Величества, что только взбредёт королеве в голову, беспрекословно, без единого кривого слова, без единого холодного возражения. Не просто вынуждена - она сделает это, если будет надо. Сцепит зубы, смолчит, не станет ни шипеть, ни пытаться противиться - словно в этом был хоть какой-то смысл!

Девушка долго смотрела на Каену. Молчала. Эльфы ушли за палицами - за её приговором, и Каена пыталась воззвать к собственной холодности. В королевском взгляде вновь мелькнула боль, смешанная с тщеславием, вновь проснулась злоба, которой прежде не было - и Шэрра делала вид, что этого как бы и не видела вовсе. Может быть, от этого ей самой становилось легче. Девушка не знала. Не могла знать. Только чувствовала, как колотится всё ещё живое сердце.

Роларэн говорил, что её вечность закована в её же теле. Что у неё есть душа - просто она бьётся не в дереве, а там, запуталась, утонула в собственной крови Шэрры, но выжила. Что у неё есть то, чего нет ни у одного новорожденного эльфа - и не будет, пока стоит Златой Лес.

Она цеплялась за эти слова, что было силы, пока подземелья вновь разрезали звуки чужих шагов. Не проронила ни слова, когда её выволокли из камеры - не позволила себе воспользоваться волшебством, не тронула королеву. У неё словно не было больше сил бороться, только сплошное желание подчиниться и закрыть глаза, утопая в боли, в дикости и в жути.

Шэрре хотелось про себя повторить мантру о том, что это её не убьёт, но она знала - это будет враньём. Палицы в руках одного вернувшегося эльфа, её руки, запястья, которые сжимают остальные... Откуда стража?

Она видела кровь. Его кровь. Шэрра могла отличить её от чего угодно и когда угодно - Каена содрогнулась, ступая по бордовым пятнам.

Её руки приковали к стойкам - кандалы, тяжёлые, способные раздавить, наверное, своим весом даже Громадину Тони, сковали руки по запястьям. Она чувствовала себя распятой - только не хватало гвоздей, вбитых в тело.

- Приступайте, - Каена отступила на шаг.

- Вы хотите нанести первый удар, Ваше Величество? - участливо спросил один из эльфов - какие же они все плохие палачи.

Каена протянула руку к стойке с палками, пробежалась по воздуху над ними, но не прикоснулась ни к одной.

Ей подали перчатки - но она не приняла.

- Чьи палицы? - холодно спросила Каена. - Насколько давно умерли их владельцы? Достаточно ли они будут жечь.

- Это лучшие, Ваше Величество.

Она слабо кивнула. У них скоро и не будет других - Златые Деревья гниют.