Гроши счастья (СИ) - Туманова Анастасия Валерьевна - Страница 5

Она просидела уже около часа. Было холодно, противно. И главное, страшно. Ей надоело прислушиваться к шорохам наверху. Прохожих не было. “Куда же они все провалились?!” - подумала Анна, тут же вспомнив, что провалилась-то как раз она.

Выхода она не видела. С трудом Анна заставила себя встать. Одернув задравшееся пальто, она решила двигаться в каком-нибудь направлении, ведь где-нибудь она сможет подняться наверх, или хотя бы повыше, чтобы поймать сигнал сети. К счастью, мобильник мог служить фонариком.

Освещая телефоном путь, она медленно пошла вперед во тьму. Тоннель в этом месте был шириной метра полтора и вел в две противоположные стороны. Она решила пойти направо, несмотря на промелькнувшую в голове строчку из песни Окуджавы: “Те, кто идут, всегда должны держаться левой стороны”. Сама она, если не в метро, то в жизни любила выбирать правую сторону.

Метро. Она может выйти в тоннель метро. И поезд, несущийся прямо на нее!.. Она зажмурила глаза и остановилась.

И еще могут встретиться крысы. Фу-у-у! Хорошо, что не было видно и слышно этих вездесущих грызунов, хоть это и было странно.

Запах стоял непередаваемый - смесь сырости, затхлости и еще чего-то неуловимо неприятного.

Под ногами хрустели какие-то камешки и осколки. Склизкие стены внушали отвращение, тем не менее, их приходилось касаться рукой, чтобы чувствовать хоть какую-то опору.

Богатое воображение подсказывало ей, кого и что она может встретить на своем пути. Колонии бомжей. Или преступников.

С канализацией была как-то связана мысль о бомбоубежищах. Что она будет делать, если найдет склад тушенки, предназначенный для спасения от голода во время третьей мировой войны? Кстати, есть хотелось очень, ведь пообедать на работе за всеми хлопотами она так и не успела. Вспомнив про такой привычный и уютный мир библиотеки, она почувствовала, что уголки ее губ предательски дрожат, а на глазах выступают слезы.

Пройдя, как ей казалось, довольно большое расстояние, Анна начала уставать. Быстрый шаг сменился медленным. Сильно хотелось пить. В сумке оставалось глотка на три, и еще лежала позавчерашняя булочка.

Уставшая, она перестала замечать, что происходит вокруг. Она не знала уже, зачем и куда идет. И боялась, ведь она просто точно знала, что не найдет дорогу обратно. Нужно было сидеть и ждать, когда ее спасут! Хотя бы утром следующего дня!

А тем временем бетонная труба канализации сменилась на более просторный коридор, выложенный крупной каменной кладкой. Воды, текущей по стенам и под ногами, стало заметно меньше, как и неприятного запаха.

Намеков на люки и вообще какой-то выход на поверхность, не было.

Остановившись в очередной раз и оглядевшись по сторонам, Анна шумно вздохнула, и собралась было от отчаяния сесть прямо на пол и зареветь. Как вдруг где-то в темноте что-то зашебаршилось.

Ужас охватил Анну, она замерла от страха и кровь застучала у нее в ушах. Человек? Собака? Анна панически боялась собак, с тех пор, как в детстве ее укусила служебная овчарка.

До нее опять донеслось невнятное бурчание.

Анна начала медленно отступать назад. Из темноты послышались шорохи, и в неверном свете телефона, дрожащем в ее руках, она разглядела темную мужскую фигуру. Какое счастье! Это был человек.

- Д-добрый в-вечер! - пролепетала она высказывание, которое эхом перекатилось в ответной тишине всеми оттенками своей неуместности.

Опять тишина. Но спустя некоторое время, откашлявшись, незнакомец ответил. И слова его звучали непривычно, будто бы неправильно, но, в то же время, придраться было не к чему:

- Добрый вечер, сударыня. Не беспокойтесь, проходите. Проход впереди свободен. Или, может быть, Вы объясните мне, что ищете. Возможно, я смогу Вам помочь. - голос его был глухим, но довольно приятным, по крайней мере, не страшным. Хотя, может, именно этого и надо было бояться?

- А что Вы здесь делаете? - спросила Анна, дивясь странности собственного вопроса. Но с чего-то ведь нужно было начать “светскую беседу”.

- Ну, скажем так, сторожу, - ответил незнакомец и в голосе его прозвучала усмешка.

- Сторожите? Что именно? - удивленно спросила Анна.

- Это потребует долгих объяснений, моя леди. Может, нам всё-таки лучше вернуться к вопросу, чем же я могу помочь Вам? Или Вы совершаете обычный вечерний моцион? В таком случае не смею Вас задерживать.

- Я вас не понимаю, - Анна чувствовала себя очень глупо: кому могло понадобиться охранять канализацию? Может, псих попался. Скорее всего. Надо хоть рассмотреть его.

В этот момент случилась, как ей показалось, самая большая неприятность этого дня. Телефон выскользнул из ее руки и беззвучно упал куда-то.

Незнакомец вздохнул, потом ей показалось, что он приближается к ней и Аня закричала во всю возможность своих легких. Крик звучал в тишине как гром, потом разнесся чудовищным эхом по прилегающим коридорам и она с изумлением слушала, как его отголоски затихали в отдалении. Но всё заканчивается и, хоть и не скоро, опять наступила тишина. Наверное, ушел, решила Анна. А хорошо это или плохо? Сил думать не было.

Но он остался. Может, будучи бомжом или пациентом Канатчиковой дачи в течение многих лет, привык к самым разным крикам и многообразному выражению человеческих эмоций.

- Если громко и долго кричать, с потолка могут посыпаться куски штукатурки. Это, конечно, не опасно, но Вам вряд ли будет приятно, если что-то мокрое и холодное упадет Вам за шиворот. Виноваты в этом, кстати, будете только Вы сами,- голос незнакомца прозвучал спокойно и, кажется, немного насмешливо. А, может, Анне так только показалось. В любом случае, речь его оставалась вежливой. Даже изысканно вежливой для этого места и этой ситуации.

- Я заблудилась здесь и хочу выбраться. Поскорее!.. Вы знаете, где здесь выход? Или как отсюда позвонить?- Анна решила взять быка за рога и добиться от незнакомца помощи, кем бы он ни был. В конце концов, какая ей разница. Судя по всему, вряд ли он будет убивать ее или насиловать, а воровать у нее всё равно нечего. В сумке лежало около пятисот рублей, расстаться с которыми было бы жалко, но не смертельно. Никаких драгоценностей она на себе никогда не носила, по крайней мере, в последние лет десять.

- Позвонить? Отсюда? Вам это вряд ли удастся. Никому до Вас это не удавалось. Что касается желания выбраться отсюда, то оно вполне закономерно,- это место не вызывает желание проводить здесь долгое время, даже ведя занимательную беседу, как мы с Вами. Но многое зависит от того, куда Вы хотите попасть.

- Куда? Да наверх, конечно! Уж там-то я до дома доберусь, не сомневайтесь.- “Еще и болтливый”, - с нетерпением подумала Анна.

- Что ж, если Вы хотите оказаться наверху, то наши желания совпадают и я готов Вам помочь. Я провожу Вас,- сказал незнакомец.- Но не могли бы Вы быть так любезны не шарахаться от меня. Если Вам так удобнее, я могу до Вас не дотрагиваться и держаться на некотором разумном расстоянии. Кстати, путь нам предстоит неблизкий, так что давайте познакомимся. Меня Вы можете называть Грох. Необычно, но коротко и можно быстро привыкнуть.

“Ну всё, в канализации знакомиться начала,- подумала Анна, - на этом фоне библиотечные старички, божьи одуванчики, просто кавалеры в смокингах. И имя у него странное, наверное, это как бандитская кличка у преступников. Может, у него тут рядом целая шайка прячется. Как в катакомбах в “Графе Монте-Кристо”.

- Анна меня зовут, - сказала она и тут же неуверенно прибавила:

- А Вы мне ничего плохого не сделаете? - голос звучал жалобно, несмотря на попытки принять уверенный вид.

- Нет, ничего плохого я Вам не сделаю. Можете не бояться. Я не разбойник и за углом не прячутся мои товарищи. Думаю, здесь в радиусе нескольких километров, мы совсем одни, - на этот раз голос его звучал серьезно.

- А Вы здесь живете? - такой вопрос было задавать почему-то неловко, ведь он выдавал, что Анна подозревает человека в какой-то ненормальности. Если не бандит, значит, сумасшедший. Может, прячется от санитаров, которые его разыскивают. Но ведь даже психу неприятно, когда его считают психом.