Гроши счастья (СИ) - Туманова Анастасия Валерьевна - Страница 12

Пожав плечами, она пошла дальше. Прошло около пятнадцати минут, прежде чем она поняла, что заблудилась. Некоторое время поплутав, она смогла выйти из переулка на улицу.

Остановив прохожего, она почему-то на английском попыталась расспросить его о том, как ей пройти к отелю “Нулевой меридиан”, на что прохожий что-то невнятно буркнул и махнул рукой, потом отвернулся и быстрой походкой пошел дальше. Анна недоуменно посмотрела ему вслед, но затем пошла в указанном направлении.

Через некоторое время она поняла, что улица выводит ее на Староместскую площадь, странно, что она сама не поняла этого раньше. Она достаточно хорошо знала центральные районы города, прожив в свое время в Праге несколько лет. Вот стал хорошо виден Тынский собор и здание ратуши со знаменитыми курантами.

Анна издалека увидела их и в который раз восхитилась красивым и необычным оформлением циферблата. Подойдя ближе, она стала рассматривать центр огромных часов, где находилась Земля, вокруг которой медленно, почти незаметно, двигалось Солнце. Анна помнила: куранты устроены так, что каждый час приходят в движение фигуры, расположенные по обе стороны часов: Смерть, Тщеславие, Жадность и Турок, разыгрывая небольшое представление, а над ними раскрываются дверцы из которых появляются фигуры апостолов.

Ее охватил интерес - а как часы выглядят изнутри? Анне настолько сильно захотелось побывать там, что она, поддавшись внезапному желанию, пошла прямо к башне.

К огромному удивлению, дверь была чуть приотворена. Из-за нее доносились приглушенные мужские голоса. Видимо, охранник и билетер отвлеклись и оставили дверь открытой.

Мышкой проскользнув в здание и ощущая при этом огромный прилив адреналина, Анна увидела винтовую лестницу, ведущую наверх. Она тихонько стала подниматься.

Изнутри часы выглядели еще более впечатляюще. Шестерни, цепи и другие механизмы, часть деталей которых относилась к 14 веку, двигались почти бесшумно, издавая только тихое монотонное постукивание и негромкий лязг. Где-то вдалеке было слышно мерное движение секундной стрелки часов.

Анна, затаив дыхание, поднялась по узкой лестнице поближе к механизмам, не глядя под ноги и не замечая ничего вокруг себя.

Шаг. Еще шаг наверх. Анна вблизи увидела красивые фигуры ангелов. Откуда-то сверху, шурша и падая вниз, летели листы пожелтевшей от времени бумаги. Она подошла поближе и попыталась поймать один из них. Ей это удалось, но, поймав его, ей пришлось сделать шаг вперед, чтобы удержать равновесие.

Следующий шаг оказался катастрофой. Нога запнулась обо что-то. Автоматически сделав шаг второй ногой, Анна ощутила, что та ступает в пустоту. Аня в порыве отчаяния зацепилась рукой за железную цепь, но та, скользкая от масла, предательски вынырнула из руки.

Наклон стал критическим. Аня поняла, что падает. Через доли секунды Аня, окончательно потеряв опору, взмахнула руками, и ее крик эхом отдался от каменных стен, прыгая между бездушными фигурами. В последний момент листок в ее руке оказался напротив лица. Она увидела на нем изображение какой-то шкатулки или маленького сундучка.

Анна полетела вниз, в бесконечное, казалось, темное пространство. Перед ней промелькнула встреченная перед приходом в село Сторожевое черная пантера. Глаза ее каким-то образом оказались прямо напротив глаз Анны, то ли обжигая, то ли замораживая. Последний укол ужаса и Анна достигла дна, смявшего ее тело, как бездумно сминает человеческая рука пустой спичечный коробок.

Глава 3

Жуткая вязкая темнота окутала тело Анны со всех сторон. Ни единого источника света. Ни дуновения ветра. Но ощущение, будто она летит, а не статично замерла в пространстве, тем не менее, не отпускало. Ей хотелось вырваться из этого непонятного состояния, но она ощущала себя бессильной. Через некоторое время, отмерить которое не представлялось возможным, она поняла, что тьма становится менее густой. Как будто туман постепенно рассеивался перед ней, обрывки его разлетались в разные стороны. Анна поняла, что набирает скорость. Несвязные образы проносились перед глазами, она не успевала их ухватить, как будто смотрела 25-ый кадр. Анна захлебывалась ими. Паника охватила все ее существо. Она начала метаться в разные стороны, но поток, не замечая ее стараний, тащил вперед. Отчаявшись, Анна прекратила попытки сопротивления и попыталась думать. Мысли сразу уносились, только родившись в ее сознании.

Внезапно одна из картинок, появившихся далеко впереди, приковала ее внимание. На фоне остальных она выглядела особенно отчетливой и яркой. Интуитивно поняв, что нужно двигаться именно к ней, Анна начала грести невидимыми руками, отталкиваться ногами, стараясь придерживаться выбранного направления. Прошло несколько секунд, и Анна словно нырнула в образ, затем все исчезло.

С громким вскриком-всхлипом Анна села на постели. Тело ныло, полностью покрытое холодным липким потом. Волосы разметались в разные стороны.

- Она очнулась! - следом за голосом в комнату вбежала знахарка. За ней степенно зашел виденный ранее Анной старик, который направил ее сюда.

Анна озиралась вокруг, всё еще глубоко и хрипло дыша. Она была в доме, в котором она еще вчера (а вчера ли? И сколько времени уже прошло?) легла спать, уставшая и сонная.

Знахарка присела на край кровати и дотронулась до лба Анны.

- Как себя чувствуешь? Пить хочешь? - знахарка с заботой заглянула ей в глаза.

- Да, - голос был севший, как будто Анна, вспомнив молодость, весь вечер проорала на рок-концерте, чего никогда не было, - все хорошо, все в порядке. - Она прокашлялась.

У знахарки, откуда ни возьмись, появилась в руках кружка с водой и Анна с благодарностью ощутила, как живительная влага вливается в нее. Напившись, она подняла более осмысленный взгляд на хозяйку.

- Что со мной произошло? - Анна задала этот вопрос, ощущая, как нелепо он звучит, повторенный много раз на разные лады за последние двое суток. При этом она пыталась осторожно ощупать свои руки и ноги, которые должны были быть переломанными. Как ни странно, тело было целым, хоть и ощущение, что она пробежала марафонскую дистанцию, не прошло.

- Все в порядке. Просто ты должна была пройти проверку. Теперь ты знаешь, куда тебе двигаться, и что делать. Тебе еще предстоит узнать свою конечную цель и как ее достичь, но мы уже не можем помочь тебе. В наших силах лишь указать верное направление. Дальше ты сама, - закончив свою речь, знахарка обернулась к старику.

Тот одобрительно кивнул и устремил свой пронзительный взор на Анну.

Анна поежилась.

- Ты, дитя, не бойся, - старик чуть заметно улыбнулся, - впереди тебя ждут разные события, предстоит еще много всего сделать. Я вижу, что душа у тебя добрая, поэтому мы поможем тебе. Соберем в дорогу еды, дадим необходимые вещи. Приходи в себя и спускайся вниз.

Старик вышел, знахарка, улыбнувшись Анне, пошла следом за ним.

Анна села, скинула, наконец, одеяло и принялась оглядывать себя в поисках переломов, травм, ну хотя бы синяков. Ничего интересного или шокирующего не обнаружилось. Тоже мне “дитя”, подумала Анна. Вполне себе бабушка, весом 80 килограмм и с сединой в волосах, которую она часто забывала или не считала нужным закрашивать, за что ее ругала начальница. “О чем это я? Какая начальница? Прощай Москва, дом, работа, я теперь буду выполнять здесь (где?) какую-то миссию. А может, я в психушке? Это может многое объяснить. И странно, что возвращаться в привычную жизнь не хочется почему-то. Разве что для того, чтобы Люсю покормить”. Ответственность была важным качеством нашей героини, и мысль о голодной собаке смутно терзала ее, несмотря на все события, которые могли отвлечь кого угодно от чего угодно.

Анна встала и оглянулась в поисках одежды. Рядом с кроватью стояла невысокая деревянная табуретка. На ней лежал аккуратно сложенный костюм, включающий в себя узкие темно-синие брюки, напоминающие современные лосины, нижнюю рубашку из тонкого полупрозрачного материла вроде батиста и плотную длинную верхнюю куртку примерно до колена, сделанную из бархата глубокого синего цвета с украшениями в виде тонкой золотой вышивки на груди и плечах. Рядом на полу стояли кожаные сапоги на небольшом устойчивом каблуке. Все это было новым, явно хорошего качества, но чуть-чуть грубовато сделанным, что выдавало искусную ручную работу. Ее собственной одежды и обуви нигде рядом не было видно.