Завтра будет вчера (СИ) - Соболева Ульяна "ramzena" - Страница 37

Не понимает, как меня заводит эта ее покорность, как заводит то, что льнет ко мне, цепляясь за мои плечи, впиваясь в волосы. Сдернул ее пальто на пол и снова нашел дрожащие губы губами. Она набрасывается на меня в лихорадке, в хаосе и каком-то исступлении, а я отрываюсь от ее рта, посасывая нижнюю губу и снова медленно целую, задавая свой темп, сминая напряженную спину, проталкивая язык ей в рот, сплетая с ее языком. Дрожь ее тела передается мне, но я никуда не тороплюсь сегодня. Быстро и жестко я буду брать потом. Рвать на части и безжалостно трахать, как хотел и фантазировал раньше, кончая себе в ладони… а сейчас я жаждал насладиться и сожрать каждое мгновение. Нари впивается в мои волосы, со стоном прижимаясь ко мне, а я опять отстраняюсь, улыбаясь уголком рта, глядя на лихорадочный блеск в ее глазах.

— Тшшш, маленькая, тихо. Не торопись, — и снова к ее шее, вниз, к вырезу блузки, накрывая ладонями маленькую грудь, слегка сжимая и поглаживая острые соски. Покусывая по очереди губы, дразня языком по всему контуру рта, когда пытается наброситься, снова уклоняюсь от ее нетерпеливой жадности. Пуговицу за пуговицей, погружая язык глубоко в рот, медленно двигая им там, исследуя небо и толкаясь в ее ротик. Сладкая девочка, горячая, невыносимо вкусная. Я слишком долго ждал этого момента, чтобы сейчас это случилось слишком быстро. Я хочу растянуть каждое мгновение.

Распахнул блузку и склонился к ее груди, слегка покусывая соски через кружево лифчика и сжимая ягодицы ладонями, притягивая ее к себе, чтобы чувствовала мой напряженный член животом. Снял блузку и провел кончиками пальцев по позвоночнику, заставляя ее прогнуться, щелкнул застежкой лифчика и снова впился в рот Нари уже более требовательно. Когда почувствовал голую кожу ладонями и напряженные кончики груди, застонал ей в губы, потирая соски. Вздрагивает от каждого касания. Не просто чувствительная, а невероятно отзывчивая. Гладкая кожа покрыта мурашками, и я провожу пальцами вниз по ее ребрам и животу к змейке юбки сбоку. Слегка отстранился и, наклонив голову обхватил маленький сосок губами, втянул его в рот и почувствовал, как напрягся член. Настолько сильно, что мне казалось, я сейчас кончу только от посасывания ее груди. Сдернул юбку вниз и тут же сжал округлые ягодицы, прикрытые лишь тоненьким шелком, скользя ладонью между ее ног по материи трусиков.

Посмотрел в затуманенные страстью глаза, подернутые золотистой дымкой, и сильно прижал Нари к себе.

— Я буду чувствовать, как ты меня любишь. Сегодня я наконец-то буду тебя чувствовать.

Приподнял с пола, заставляя обвить себя ногами, и понес в спальню на огромную постель, застеленную шелковым покрывалом. Удерживая Нари за поясницу, наклонился, сдернул его на пол и опустил девушку на белые простыни, она тут же прикрыла грудь руками и сжала колени, а я склонился над ней и положил ее ладони к себе на грудь.

— Раздевай… давай, мышка. Ты же хочешь. Я знаю.

Я не могу не торопиться… иначе я не смогу, любимый. Понимаешь? Мне до сих пор страшно. Нет… мне сейчас стало безумно страшно, так как изменились твои движения. В них появилось то, чего не было раньше. Не просто уверенность, а нечто большее. Ты впервые не крадешь, ты хочешь взять СВОЕ. То, что принадлежит тебе по праву.

Но как бы сильно ты ни целовал меня, как бы неистово ни обжигал прикосновениями… как бы ни убеждала себя я сама, я все еще боюсь сделать шаг назад, подождать, потому что шаг вперед означает, что возврата назад для меня больше не будет. Ни при каких обстоятельствах. Полная ампутация. И я боюсь терять… так боюсь терять эту часть себя. Ту часть, в которой они, в которой мое детство, в которой моя любовь к ним… Но ведь ты не позволишь мне передумать. Я чувствую это. Ты так крепко держишь меня, что я не могу отступить. И не хочу… Только не тогда, когда все тело плавится под горячими ладонями, когда соски сжимаются в тугие комочки, умоляющие прикоснуться к ним.

Всхлипываю, впиваясь пальцами в его плечи и подставляя грудь его жадному рту. В голове нет больше ни одной мысли. Вообще ничего нет вокруг. Есть только руки, губы и язык, так мастерски дразнящие, мучающие… Отдаваться им безумно, выгибаясь, обхватывая ногами и жадно вдыхая запах его волос. Боже, мне больно от его прикосновений к коже и так же больно, когда прекращает касаться. Когда отстраняется, а мне закричать хочется, чтобы не прерывал контакт. Кожа к коже. Дыхание к дыханию. Иначе нельзя. Иначе — агония длиной в вечность.

А когда опустил на кровать, сознание вспышкой пронзило понимание того, что должно произойти. И снова страх скользкими щупальцами под кожей. И я пытаюсь прикрыться… Скорее от себя, чем от него.

— Раздевай… давай, мышка. Ты же хочешь. Я знаю.

Хочу… но безумно боюсь того, что последует за этим. Не отпускает моего взгляда, снова накидываясь с поцелуем. Он чувствует меня… Всегда чувствует меня лучше меня самой. Просунуть руки под его футболку и застонать, поймав жар его кожи. Лихорадочно по его груди, по спине, бесконечно касаясь, впиваясь пальцами в упругое тело. Такое блаженство ощущать его вот так, под своими руками. Чувствовать, как под ними сердце его бешено бьется. Помогает мне стянуть одежду через голову, продолжая целовать и отстраняясь только, чтобы скинуть футболку на пол.

И снова взгляд его поймала, безумный. Сумасшедший, и внутри предвкушение напополам с ужасом.

Навис над ней, закидывая ее руки себе на шею, прижимая к себе, чтоб всем телом меня чувствовала. Дааа, вот так кожа к коже. Ее мучительно горячая к моей, пылающей от напряжения и дичайшего контроля. Я как в железной клетке со стальным ошейником и намордником. Добровольно их нацепил. Провел ладонями по ее бокам, по тонкой талии, задевая кончиками пальцев резинку трусиков, стягивая их вниз, на щиколотки и не прекращая ее целовать, не давая думать, не давая вообще ничего, кроме прикосновений моего языка и рук.

Раздвинул ее колени и, прихватив под спину, прижал к себе еще сильнее, потираясь о ее промежность каменной эрекцией, подхватывая голову под затылок и впиваясь в зовущий рот сильнее. Горячая. Невыносимо горячая, я этот жар чувствую дергающимся членом и сжатыми в предвкушении яйцами. Мне кажется, что я задергаюсь в адском оргазме еще до того, как войду в нее. Только от одной мысли об этом глаза закатываются, и я задыхаюсь от невыносимого напряжения, которым свело все мышцы.

Хочу сначала попробовать на вкус. Всю, каждый сантиметр, каждую чертовую мурашку на ее коже, каждую родинку и шрам на коленке, каждую ресницу на ее глазах и впадину на безупречном теле.

Медленно спускаюсь вниз, поддерживая стройные ноги под колени, целуя бешено вздымающийся живот, проникая языком в пупок, дразня и чувствуя, как она выгибается мне навстречу с первым стоном. И еще ниже к складкам плоти. Стискивает колени… она всегда так делает, а меня всегда трясет от понимания, что там, кроме меня, никого не было. Только мои губы, мои пальцы… а скоро и мой член.

Осторожно провел по розовой плоти языком и застонал от безумного вкуса, который тут же ударил в виски выстрелом адреналина. Бл**ь, девочка, как мне сдержаться, чтобы не наброситься на тебя голодным зверем и не растерзать.

Ласкал ее и от дикого напряжения чувствовал, как по спине катятся капли пота. Такая гладкая, шелковистая, невыносимо вкусная. Раздвигаю пальцами складки, касаясь кончиком языка набухшего клитора, и она резко сжимает мою голову коленями. Обхватил ладонью грудь, пощипывая сосок и быстро вылизывая подрагивающую плоть. Вверх и вниз, к влажному входу, погружая в него язык и не переставая растирать маленький пульсирующий комок пальцами, чтобы потом снова обхватить его губами и жадно втягивать в рот, обводя кругами и цепляя губами, то сжимая, то выпуская, постепенно проталкивая палец внутрь. Такая тесная, узкая. И чем дальше я проникаю, тем сильнее нарастает мое собственное возбуждение от одной мысли, что совсем скоро возьму по-настоящему.